Свет во тьме. Книга вторая. Великий Восток

– Так он же чтец церковный, грамоту знает. Ты как считаешь, отец иеромонах?

– Одно другому не помеха.

– А я уж о нём как о родном внуке буду заботиться. Он нам с дедом Ванюшку заменит…

– Благословляю, матушка, Как на доброе дело не благословить.

Два дня, что прожили в селе, прошли в разговорах. Местный священник, забросив все дела, жадно расспрашивал иеромонаха, как и что за Уралом, как там люди живут. Много беседовали и о вере, о церковной службе.

– А правду ли говорят, что Абсолют боится Иисуса Христа? – вопрошал местный священник.

– Ясное дело – боится! Да ещё как! Сказано: «не в силе Бог, а в правде». Сила у Абсолюта есть и злости много, а правды одолеть он не может!

– Прямо так и сказано?! Ну, тогда понятно…

– Христову правду никто не одолеет. Это только поначалу можно обмануть, а потом она всё равно всплывёт…

– Теперь понятно, почему он Христовы церкви не рушит. Говорят, Христос сказал ему: тронешь – весь твой мир враз порешу, конец света наступит.

Прощаясь, священник говорил:

– Ну, отцы родимые, укрепили вы меня. Наговорился с вами, как мёду наелся. Будет о чём подумать. Эдак почаще бы…. Проляжет дорожка в наши края – не пройдите мимо. А увидите Патриарха, передайте: служит, мол, такой-то верой и правдой, по мере сил, чего и им желает.

Иеромонах продвигался лесом, обходя болотины и овраги, а протоиерей и пошедшая проводить их до дальних сел Знатка, опираясь на посохи, брели по дорогам и никому не было дела до двух нищих стариков: таких в голодные вёсны от села к селу ходило немало. К этому времени, кто помоложе, пристраивались в слэйвун-хаусы на весенние работы за еду, а нищие старики побирались.

Батюшка на приволье немного окреп, лицо его загорело и уже не было таким бескровным. Вид пробудившейся природы приводил его в восторженное умиление:

– Сподобил Господь на старости погулять по белу свету, всласть наглядеться на ясное небо, на звёздочки, на мошек-букашек, на деревья и травушку зелёную. Сколь дивен твой свет, Господи! А помру – на грудь ляжет земелька родная, а не каменья.

И сокрушался:

– Сколько раз я собирался перезахоронить косточки Посланника под небушко…, и возможность такая была, а всё никак не мог с ним расстаться. Думал: рядом с ним лягу и будет нам не одиноко. Грех это: о себе думал. Ты уж, отец иеромонах, обещай перезахоронить родимого, если Господь сподобит вернуться в церковь нашу.

Когда дошли до села, дальше которого она не ходила, Знатка, получив благословение и простившись со священниками, повернула в родное село. Провожать их от одного села до другого, отстоящих друг от друга за много километров, стало заботой священников местных приходов. И в каждом приходе, где останавливались на ночлег, время проводили в рассуждениях о православной вере, рассказах о жизни за Уралом. Везде им были рады, и все священники передавали наказ Патриарху, чтобы, хоть изредка, к ним приходили посланцы от него для толкования Евангелия: большинство священников были малограмотны.

До небольшого монастыря, где в скромных палатах проживал Патриарх, добрались в середине лета. Патриарх и монастырские насельники встретили ласково:

– Дошёл и до нас слух о вашем подвижническом служении Господу.

Когда они рассказали о душевной заботе священников, а иеромонах попросил благословения ходить по Руси с разъяснением Слова Божьего, Патриарх задумался, а потом сказал, что сперва надо собрать и подготовить группу добровольцев из самых грамотных священнослужителей, и он сам пусть тоже пройдёт такое обучение.

– А, пока, отцы, наберитесь сил после долгого пути. Вас же, отец протоиерей, мы никуда не отпустим. Будете служить Богу здесь.

Через месяц иеромонах и несколько монахов-добровольцев, получив благословение Патриарха, сердечно простились с насельниками монастыря, и ушли в разные стороны родной земли нести людям правду Христову.

Глава восьмая

Телевидение являло собой идеальный образец культуры. Информация им подавалась ответственно, спокойно, доброжелательно, деловито, когда нужно – с пафосом или иронией.

Транслировалось множество познавательных и образовательных передач – тяга к знаниям стала для людей естественной потребностью. Почти не было передач развлекательных, так как считалось, что развлекаться человек должен уметь сам в кругу других людей. Много было программ для детей разного возраста – интересных, весёлых, добрых.

Телеведущие воплощали собой культуру поведения. Держались они с изысканной простотой и скромностью, с тонким чувством меры, речь их была идеальна – литературная, образная, произношение и дикция образцовыми.

У каждого ребенка была своя комната. Обстановка в ней простая, строгая, чуть ли не аскетическая: кровать, письменный стол с кибером «Школьник», книжная полка, небольшой платяной шкаф, отделенные раздвижной стенкой тренажеры и экран во всю стену. Просмотр фильмов являлся важной частью школьного обучения, дополнением к урокам. Если на уроке географии учитель рассказывал об Австралии, то вечером ребёнок просматривал фильм про этот континент – о его флоре и фауне, о населяющих народах, их истории, быте, нравах. Все очень интересно, подробно и воочию. Усевшись на велотренажёр, ребёнок как бы ехал, обозревая всё вокруг. Продолжением урока химии были показы опытов в институтах и процессов получения веществ на заводах. Короткие, не более тридцати минут, фильмы по каждому предмету, по каждой теме. Им придавалось большое значение. Как говорится, «лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать». Существовала специальная киностудия «Школьник», где трудились педагоги и учёные с именем. Особенно сложной была работа по съёмкам фильмов, касающихся истории народов. Максимальная достоверность – пейзажей, построек, быта и нравов, одежды, языка, научно выверенное соответствие историческим фактам, правда о событиях прошлого без сокрытия и выпячивания, такая, какая есть – были обязательными требованиями к ним. Прежде чем выпустить в прокат школьной программы, эти фильмы принимал учёный совет. Все его замечания после дискуссии либо отклонялись, либо принимались к исправлению.

Следуя программе обучения, Иван просматривал школьные фильмы. Удивляло, как в них всё изложено просто, доходчиво, и легко запоминается. Катя присоединялась к нему. Особенно их заинтересовали фильмы по истории народов. День за днём они просматривали фильмы по истории русского народа, начиная с древнейших времён, и дошли до «перестройки и реформ» конца двадцатого – первой половины двадцать первого веков, приведших страну и её народы к катастрофе.

Первый фильм. Хроника

За соединенными в виде буквы П столами, сидят люди со значками на груди в виде изображения изогнутой ветви берёзы и букв ССН – Союз Спасения Народа. Вместе с людьми мирскими сидят и священнослужители. За соединяющим столом – руководители различных партий. Встаёт сидящий в центре этого стола председательствующий – руководитель ССН, стройный молодой человек среднего роста.

– Мы собрались, чтобы выработать порядок и способы совместных действий. Все ли готовы к этому?

Молодой человек в сутане, поднявшись, произносит спокойно и чётко:

– Ни на какие совместные действия с коммунистами мы не пойдём. Мы не можем вступать в сговор с партией предавшей мученической смерти множество православных людей и разрушившей наши храмы.

Сидящий за столом напротив юноша, вскакивает и, горячась, отвечает:

– То, что сказано – это правда, и от неё никуда не уйти. Но разве не правда и то, что, хотя и ненадолго, в СССР было построено социально справедливое общество и его достижения уже сейчас воспринимаются как легендарные? Виднейшие учёные признают советский период вершиной российской истории!

– Позвольте ответить мне, – обращается к председательствующему седая женщина.

– Нет! – опять поднимается председательствующий. – Мы собрались не дискутировать. Ваш затянувшийся бесполезный спор закончен, спорить больше не о чем. У нас скоро не будет не только храмов, но и самой страны. Согласно договору между Абсолютом и Великим Востоком, через шесть месяцев граница по Уральскому Хребту закроется. Наша страна и наши народы окажутся надолго, если не навсегда, разорванными. Что ожидает людей в Мире Абсолюта уже ясно: недра нашей земли присвоены, земли наши проданы, сельскому населению оставлены лишь небольшие участки под огороды, да и, возможно, будут отняты и они. Новая власть и памяти не оставит о нас – ни о православных, ни об атеистах, ни о справедливом обществе.

Помолчав, продолжает:

– Союз Спасения Народа совместно с КПРФ обратился к Китаю с просьбой о создании на территории Сибири республики Россия Сибирская в составе коалиции Великий Восток и к США о разрешении российским народам переселиться из Европейской части в Сибирь. Получены положительные ответы. Между Китаем и США достигнута договоренность о беспрепятственном перемещении народов с запада на восток и с востока на запад в течение трёх месяцев перед закрытием границы. Наша задача объяснить людям, что их ждёт в Абсолюте. Что ждёт в Великом Востоке, мы пока не знаем, но Китай даёт гарантии на создание Сибирской республики. Наша задача, не пропустив ни одного населенного пункта, ни одной деревни, убедить людей покинуть родные места. Разъяснительные материалы подготовлены.

Следуют кадры, на которых молодые люди со значками ССН на груди идут по деревням. Во всём разуверившиеся люди встречают их настороженно, недоверчиво.

На подходе к небольшой деревеньке, скользя по раскисшему проселку, бредёт усталый руководитель ССН. Проходит мимо нескольких домов, открывает покосившуюся калитку, по тропинке входит в дом – старый, невысокий, в пять небольших окон – таких немало по России. За столом стряпает мать. Бросается к сыну, стараясь не испачкать руками в муке, обнимает, целует. Маленький племянник соскакивает с дивана, обнимает его за ноги. Широко распахнув дверь, быстро входит брат:

– Мне соседи шумнули, что ты приехал! Соскучился, небось, в своей Москве? Ну, обрадовал! С ума сойти – сколько не виделись….

– Некогда было….

Крепко обнимаются.

– Институт закончил, а всё учишься…. Надолго ли к нам?

– Завтра уеду.

Глядя как-то заискивающе, брат спрашивает:

– Я твою землю, как ты велел, на себя переписал. Ты не передумал?

– Нет.