Фараон. Книга 3. Полководец поневоле

– Мой царь, – низко поклонился он, – позволь говорить по порядку.

Я жестом показал, что да.

– С уважаемым господином Бенермерутом мы разговаривали по пути сюда, и мой царь уже наверняка получил известия о том, что те люди, которые притворялись моими друзьями, оказались стервятниками и предали не только моё доверие, но и доверие моего царя, – пафосно начал он.

– Небуави, уменьши количество витиеватых оборотов в своей речи, – приказал я, – у меня не то настроение сейчас, чтобы слушать длинные словоизлияния.

До него тут же это дошло, чему наверняка помогло выражение моего лица.

– Проклятые предатели не пустили меня даже на порог своих домов, мой царь, – жалобно сказал он, – велели слугам бросить мне чёрствый хлеб, словно я какой-то нищий попрошайка.

– Хорошо, – кивнул я, – что насчёт основного дела?

– Здесь всё гораздо лучше, твоё величество, – обрадовался он смене темы, – третий жрец Амона согласился вместе с главой канцелярии смягчить слова в молитвах, с которыми будут обращаться к пастве жрецы в других номах, кроме фиванского. Когда я уезжал от них, они уже начали рассылать правленые версии в другие храмы Амона.

Он достал из объёмной сумки свиток и зачитал его. Я согласился, что да, в таком виде это уже более обтекаемо и может трактоваться как угодно.

– Что я им буду за это должен?

– Дары стоимостью десять тысяч шетит, – ответил он, – мой царь планировал посетить Абидос, рядом есть небольшой храм Амона. Жрецы сказали, что будут ждать твоё величество там, если он, конечно, хочет, чтобы это послание разошлось в остальные храмы вместе с принесёнными царём дарами.

– Какие дали гарантии? – поинтересовался я. – А то я уже один договор заключил благодаря тебе.

– Понимая это я лично составил его, мой царь, – смутившись, поклонился Небуави, протягивая мне следующий свиток, доставая его из сумки, – если содержимое станет известно верховному жрецу Хапусенебу, им несдобровать.

– То есть предлагаешь пойти на сделку с ними?

– Не мне советовать твоему величеству, что делать, – смутился он.

– Но… – продолжил я за него.

– Но я бы дал совет моему царю потратить золото на эти цели, – закончил он, – сумма большая, но для налаживания сотрудничества со жрецами Амона в остальных номах это будет правильно.

– Ты сам знаешь, что фиванские семьи преподнесли богатые дары Амону, – заметил я, – зачем им что-то брать от меня?

– Третий жрец и глава канцелярии, мой царь, не те должности, до которых дойдут все подарки, – хитро улыбнулся он, – боюсь, всё лучшее достанется верховному жрецу и тем людям, которым он благоволит. Третий жрец не входит в их число.

– Что ж, сумма и правда большая для обычного человека, но не для царя, – согласился я с ним, – я дам распоряжение, когда мы прибудем в Абидос.

– Что они попросили лично для себя?

– По пять тысяч шетит на каждого, мой царь, – ответил жрец, – этими деньгами твоё величество купит уже их личную лояльность к себе.

– Думаешь, это стоит таких денег? – хмуро поинтересовался я.

– Как решит мой царь, – склонился он, – я не могу советовать твоему величеству в этом вопросе.

– Ладно, отдадим им деньги, – решил я, – посмотрим, будет ли польза, если что, страховка всегда есть.

– Благодарю моего царя за мудрость выбора, – поклонился он, – тем более что это не всё, с чем я к нему прибыл.

– Да? – удивился я. – Давай, порадуй меня хорошими новостями.

– Так надолго в пути я задержался, потому что советовался с главой своего рода, мой царь, – Небуави хитро улыбнулся, – если твоё величество преподнесёт достаточно даров Осирису, то он готов будет начать строительство нового храма.

– Сколько? – бросил я, ожидая услышать про огромную сумму в ответ, и не ошибся.

– Слишком много, – покачал я головой. Золото у меня, конечно, было, но влезать в очередную мутную схему не хотелось, пока все вокруг меня только наяб…и, поэтому ввязываться в долгострой с непонятными перспективами было глупо.

– Род готов будет внести половину от этой суммы, – тихо сказал Небуави, – если мой царь подтвердит во всеуслышание права моего рода на владение восьмым номом.

– Что, так сильно вас Сененмут прижучил? – сразу понял я причины такого щедрого предложения.

Небуави с расстроенным лицом поклонился.

– Нам дали сезон на то, чтобы продать должность правителя нома и верховного жреца, – тихо ответил он.

– Тогда мы поговорим об этом лично с главой твоего рода, когда прибудем в город, – после небольшого раздумья решил я. Теперь осторожность была моим вторым именем, прежде чем начинать разбрасываться золотом, нужно было узнать больше, благо Абидос был следующим городом в нашем путешествии.

– Всё будет так, как повелит мой царь, – Небуави низко поклонился.

– Это все новости у тебя?

– Боюсь, мой царь, что нет, скорее всего, фиванские семьи приостановят выплаты по вашему контракту на обеспечение войска.

– Это было ожидаемо, – я пожал плечами, – хорошо, что сильно ни на что не повлияет. Выплаты были разбиты на три части, первую они отдали сразу, вторую после захвата мной царства, а вот третью, последнюю, да, могут не отдавать, но она самая меньшая из всех трёх и не так сильно ударит по мне, как если бы они не заплатили сразу.

– Мой царь был мудр, когда заключал эту сделку, – жрец мне низко поклонился.

Я же, оставаясь внешне спокойным, думал, что все вокруг от безнаказанности чувствуют себя слишком уж расслабленно и настало время напрячь их. А для этого был только один действенный способ.

– Достань письменные принадлежности и листок папируса, – распорядился я, а когда он это выполнил, попросил его написать на нём всего два слова. Удивлённый жрец всё сделал, и я отпустил его, велев узнать, не уехал ли ещё Бенермерут. Оказалось, что нет, он как раз собирал вещи.

Мужчина вошёл ко мне, вопросительно посмотрев, явно не понимая, зачем я его снова вызвал, мы ведь всё обговорили буквально час назад. Свернув лист со словами «я согласен» и положив его в непромокаемый тубус, я протянув его Бенермеруту.

– Отдать визирю, мой царь? – взял он его в руки.

– Да, – кивнул я, – всё равно с ним увидитесь. На этом всё, не буду тебя больше задерживать.

Когда воспитатель ушёл, я задумался, правильно ли сейчас поступил. Мысли разделились на две части, те, что были против убийства Нефруры, говорили, что так нельзя делать. Вот только сегодня их было значительно меньше по сравнению с тем временем, когда Усерамон впервые заикнулся о заговоре против Хатшепсут. Все эти кидки от купцов, жрецов и семей были только по одной причине – царь Менхеперра не имел реальной власти. Даже имея армию, я ничего не мог сделать против царя Хатшепсут, которая всё это покрывала. Нет, конечно, я мог развернуть армию и направить её на Фивы, но вот разбираться, после того как я захвачу трон, с кучей заговоров и локальных восстаний номархов по всему Египту что-то не сильно хотелось. Да и в целом это было бы как-то нечестно по отношению к самой Хатшепсут, которая, как я уже неоднократно убеждался, была хорошим царём. Поэтому я и выбрал путь устранения её дочери и потом постепенного оттеснения сначала её людей от власти, а потом и её самой. Почему-то этот путь мне виделся менее кровавым, чем первый. Я менял жизнь принцессы в обмен на спокойствие в царстве двух земель.

Глава 6

Абидос первый и пока единственный из городов Верхнего Египта, который встречал своего царя как положено. Огромное количество музыкантов, танцоров и просто людей, высыпавших на дорогу, приветствовали криками армию, которая не стала заходить в сам город, а разворачивала лагерь в его предместьях. К Рехмиру тут же подъехала куча купцов и чиновников, которые стали договариваться о поставках продовольствия. Всё это я замечал, ещё только подъезжая к предместьям Абидоса.

Едва я приблизился к самому большому скоплению людей, певцы затянули заунывный гимн в мою честь, точнее, не мою, а в целом для египетских царей, восхваляя объединение Верхнего и Нижнего Египта и благословение, которое цари приносят для всего народа. Встречала меня целая делегация из номарха, его ближайших сановников, а также жрецов Осириса. Подъехав к ним, я поднял руку, и музыка с гимнами стихли, а все окружающие опустились на колени.

– Народ Абидоса приветствует своего царя, владыку двух земель, – сократил немного мой титул номарх, кланяясь лбом в землю.