Фараон. Книга 1

– Царь очнулся! Он очнулся! – услышал я рядом радостный вопль, чуть не разорвавший мне голову, которая гудела, словно её засунули в бочку, а уже по той здорово поколотили кувалдой.

Открыв глаза, я увидел, как надо мной склонилось обеспокоенное лицо человека лет за пятьдесят, с медного цвета кожей, миндалевидными чёрными глазами, подведёнными синим, и чёрными короткими волосами.

– Бенермерут, он жив? – раздался неподалёку ещё один обеспокоенный молодой голос.

– Жив ты, сын шакала, – огрызнулся тот, кого назвали непривычным для меня именем, – куда колесницу правил? Не видел, что дорога разбита?

– Простите, господин, – жалобный голос приблизился, и я увидел над собой молодое лицо того же формата, что и первое.

– Твоё величество, ты можешь говорить? Подняться? – мужчина достал откуда-то глиняную флягу и дал мне выпить какой-то кислятины.

Выплюнув дрянь изо рта, я с трудом с помощью мужчины привстал и огляделся. Я сидел на пыльной укатанной дороге среди высоких пирамид, а рядом стояла какая-то двухколёсная повозка, в которую были запряжены два карликовых пони. Кроме двух человек, что я уже видел, нас окружало ещё человек двадцать, вооружённых щитами и копьями, по-видимому, военных, хотя одеты они были весьма свободно, лишь в набедренные повязки и сандалии, впрочем, головы были покрыты у всех тоже одинаковыми жёлтыми повязками, спускающимися до плеч.

– Где я? – удивлённо спросил я, поскольку последним, что я помнил, была женщина-кошка в той странной гробнице.

Старик схватился за рот, затем повернулся и дал затрещину молодому парню.

– Царь Хатшепсут, если узнает о случившемся, нас накажет, – тихо сказал он ему, – да и твой отец не станет нас защищать от её гнева.

– Простите, господин Бенермерут, – проныл молодой человек, потирая затылок.

– Я спросил, где я! – мой тон стал угрожающим, и обоих проняло.

– Менхеперра, – парень обратился ко мне, протягивая ладони, – мы поехали кататься на колеснице, потом колесо попало на камень, и ты упал. Не помнишь этого?

– К чёрту подробности, – рыкнул недовольно я, – в какой точке мира? И на Земле вообще?

Оба открыли рты и недоумённо переглянулись.

– Что такое Земля? – осторожно поинтересовался более пожилой.

– Бог мой, – вздохнул я, – планета наша, где мы находимся. Круглая такая.

Выпученные глаза были мне ответом. Поняв, что от них не дождусь ничего, я с трудом поднялся на ноги, оглядываясь уже нормально. Определённо, я находился на том же месте, где был сегодня, схожесть некоторых пирамид и их расположение относительно друг друга были определенными, но вот их новенький вид и, главное, качество облицовки внушали некоторое недоумение.

– Какой сейчас год? – я повернулся к двум тупым.

– Двадцать восьмой год правления его величества царя Мааткара Хатшепсут Хенеметамон, четырнадцатый год правления его величества царя Менкеперре Тутмоса Неферкеперу, – без запинки выдал молодой.

Эти имена были мне знакомы. Оба были из XVIII династии периода Нового царства, хрен знает какого года до нашей эры. По спине, несмотря на жаркую погоду, пробежал холодный пот.

– Эта тварь Бастет меня что, перекинула в Древний Египет?! – изумился я, ещё раз оглядываясь кругом. На то, чтобы это всё было не съёмочной площадкой, указывало огромное каменное плато со множеством пирамид.

– Богиня Бастет? – оба моментально насторожились.

– Низкая такая, наглая, с кошачьей головой и зелёными глазами, – кивнул я, показывая рукой примерный рост женщины-кошки, сотворившей со мной эту дичь.

Люди вокруг меня повалились на колени, все до единого.

– Сын бога видел божество? – с сияющими глазами спросил меня пожилой.

– Я не сын бога, – я помотал головой, ничего не понимая из происходящего, – я…

Тут я прикусил язык. Маша говорила неоднократно, что фараонов почти всегда обожествляли, и, если я вот так сразу буду отказываться от божественной сути, ни к чему хорошему это не приведёт. Поскольку от меня ждали ответа, я брякнул первое, что пришло в голову:

– Я и есть бог.

Глаза египтян округлились ещё больше.

– А какой? – самым смелым оказался молодой парень.

Тут уже я судорожно стал перебирать в голове те имена, которые мне говорила Маша.

«Говорить, что я Ра, наверно, будет перебором, скажу что-то менее значимое из их пантеона», – мысли быстро пролетели в голове.

– Монту, конечно, – я врал напропалую, вспоминая всё, что помнил из рассказов Маши, – сын Амона и Мут.

Я очень смутно разбирался в этом, но хотя бы убивать меня не собирались, и то ладно, поскольку все стали усиленно бить головами по дороге, явно выражая мне своё почтение.

– Ладно, едем туда, где вы живёте, люди, – я покрутил головой, – судя по тому, что меня эта тварь Бастет засунула в тело вашего царя, наверняка мне нужно теперь есть и пить, как обычный человек.

Пожилой вскочил на ноги и, постоянно кланяясь, свистнул охране. Мне подогнали колесницу, я вспомнил, как назывались эти одноосные повозки, ко мне за управление конями встал пожилой, и мы поехали в сторону виднеющегося вдали селения.

– Что за город? – спросил я, решив придерживаться своей первой идеи, прикидываться богом, поскольку объяснить своё незнание многого кругом по-другому просто не мог. Я разговаривал с ними на том языке, которого никогда не знал, а сейчас без особых усилий с моей стороны мысли облекались в слова и спокойно произносились. Правда, я заметил, что, когда для этого мозг не находил нужного слова, он заменял его на русский аналог. Так что наверняка мои первые матерные тирады звучали для них весьма непривычно.

Вскоре нам стали попадаться большие поместья с работающими на них людьми. При нашем приближении многие бросали всё и падали на колени.

– Древняя столица, Мемфис, – ответил мне взрослый мужчина, – вы приехали сюда поохотиться и развлечься, мой царь.

– Развлёкся, – проворчал я, тяжело вздохнув, что не укрылось от обоих. Они и до этого всю дорогу перешёптывались, а после моих последних слов вообще замолчали, лишь изредка обеспокоенно переглядываясь.

Первыми показались не сильно высокие, метров шесть, стены, выложенные из каменных блоков песчаника, а также резко увеличилось количество людей, едущих на повозках или идущих по своим делам, и все при виде нашего отряда также падали ниц или как минимум слезали с повозок. На воротах загудели горны, и нас бросились встречать незнакомые мне люди, одетые в разноцветные ткани по типу римского хитона.

– Царь! – кричали и кланялись они мне, но я никого не узнавал, а потому лишь махал в ответ рукой.

Люди сначала не понимали, почему я так холоден, но Бенермерут быстро им что-то сказал, и они, вытаращив глаза и открыв рты, провожали нас, стоя на месте. Меня везли по улицам весьма приличного размера города, где кругом высились дома и, не побоюсь этого слова, дворцы, настолько они были богато украшены рисунками. Людей вокруг было также много, все, разумеется, уступали дорогу и бесконечно кланялись.

Вскоре мы прибыли к огромному, окружённому стеной дворцу, и нас высыпало встречать ещё больше военных и слуг.

– Менхеперра, ты вернулся! – к носилкам подбежала девушка, которая смотрела на меня сияющими от счастья глазами.

Я вылез из повозки и спокойно прошёл мимо неё, не зная, что делать в данной ситуации, поскольку даже не представлял, кто это. Краем глаза я заметил, как на её лице, украшенном косметикой, показались слёзы, но подошедший молодой парень, который был со мной, когда я очнулся, наклонился к ней и что-то прошептал. Девушка недоверчиво на него посмотрела, затем на меня.

– Куда идти? – я остановился на пороге дворца.

– Прошу вас сюда, бог Монту, – вперёд мгновенно вырвался мужчина, меня сопровождающий, и заторопился вперед, показывая дорогу.

Наружу высыпало всё больше людей, ошеломлённо смотрящих мне вслед. Видимо, слухи быстрее молнии разлетались по дворцу. Сопровождающий довёл меня до большого зала, где были циновками во множество слоёв устланы полы, а также виднелись подушки.