Тетрадь с гоблинами

Я буду здесь. Я буду здесь вечно. И никакое землетрясение не сдвинет меня с места. Я – история. Я не исчезну. Даже если вы растащите меня на кирпичи. В меня впитался страх забвения. Нет, меня не забудут. И эти люди мне не нужны… Нет, нужны! Они будут здесь, они будут со мной. Нет. Не будут. Они не будут со мной.

Будут! И ты, новый, я не призывал тебя, и потому ты растворишься, ты исчезнешь. Ты здесь не нужен. Нет… Не нужен. И потому ты не растворишься. Я отпущу тебя вместе с остальными. И я погружусь в покой.

В покой…

В покой.

Я отпускаю вас.

Вы свободны.

* * *

Они вывалились из стены, как продукты из забитого холодильника: Дьякон, уборщик, какая-то женщина, Андрей, Саша, Джек и человек в пиджаке – Дмитрий, мой тезка. Я подошел к стене и погладил грубый серый камень. “Ничего…” – подумал я. “Это все ничего. Ты молодец”. Все будет хорошо.

Дождь закончился.

– Весело с вами работать, – сказал я.

Андрей улыбнулся. Джек обнял меня, а затем вышел за дверь. Им еще предстояло проработать травму и написать мемуары. “Как меня похитил дом”. Саша поцеловала меня в щеку и сказала:

– Ты и впрямь Любимец Шара. Спасибо, что все-таки явился.

Город внизу продолжал жить, шевелясь весенними листьями и людьми. У храма гомонила толпа, не подозревающая, какой опасности избежала. Я засмотрелся на два пряничных домика с оранжевой кровлей. Магазинчики на первых этажах уже закрылись. Между ними – узкий переулок, не освещенный, безлюдный.

Случайно ли мое внимание приковало к нему? Случайно ли, что в тот момент, когда я собрался отвести взгляд, в переулке промелькнула тень? И наконец, случайно ли, что я снова увидел корфа, которого нарисовал в школьном туалете[36 - Он стоял в каком-то проулке и бился головой о стену. Нет, я не понимаю, зачем он явился в этот мир. Неужели, чтобы добавить в него смуту, безумие? А может быть, цель эта шире и неподвластна моему разумению?]?

Нет, отныне и навсегда я перестаю верить в случайности. Нами определенно точно движут такие силы, что даже Гирко в велосипедном звоночке вряд ли с ними справится.

Я вздохнул с облегчением.

Я справился.

Я небезнадежен.

Может, я и впрямь – Любимец Шара?

Глава 26. Куда смотрит Шахрэ?!

Рахт сидел на скамейке напротив алтаря. Вальяжный, богатый, могущественный человек с осанкой победителя. Запрокинув голову, он вытирал платком нос, из которого шла кровь.

– Давление, – объяснил Рахт, увидев меня. – Переволновался я, дружище. – За мной спустилась компания спасенных людей. – Ты справился. Я в тебе не сомневался. – И обратился к остальным: – Господа, две кареты скорой помощи ждут снаружи. Сами доберетесь?

– Доберемся, – сказал Андрей.

Дьякон, пухлый и слегка прыщавый мужчина, проходя мимо меня, спросил:

– Как тебя зовут, мальчик? – Спросил он хриплым голосом.

– Дима.

– Меня – Павел. Таких, как ты, бережет Господь.

– Ну что вы… Я ж просто это…

Дьякон вместе со всеми двинулся к выходу. Каждый освобожденный благодарил меня как спасителя. Да я и был спасителем. Но что-то меня тяготило, что-то кипело внутри, и, догнав дьякона, я сказал:

– Послушайте, извините… Павел. Собор больше не причинит вреда людям, но… Не причиняйте и вы ему вред. Помните о нем, рассказывайте о нем. Этот дом – больше, чем объект для фотографий, он, он…

– Живой, – улыбнулся дьякон. – Я знаю, сын мой. Все, что я знал до сих пор и чему верил, подверглось испытанию. Сатана! – вот была моя первая мысль. Но по прошествии времени… Да. Мы будем уважать этот дом. И напоминать ему о тебе.

– Спасибо. И, конечно, будьте осторожны.

– Будем, сын мой. С нами Бог и сыновья его.

* * *

Я поставил на скамейку клетку с птицем.

– Нам придется его забрать, – сказал Рахт.

– Зачем?

– Чтобы уберечь других от опасности.

– Он не опасен.

– Кто знает…

– Я знаю.

– Понимаю! Но, как говорится, излишняя самоуверенность – она как кофе-машина…

Рахт не сразу придумал, чем закончить свою метафору, и исполнил танго лицом. Я бы закончил так: “Излишняя самоуверенность – как кофе-машина: школьнику не нужна”. Но Рахт придумал по-другому:

– …в ней каши не сваришь.

– Что теперь? – спросил я.

– Теперь… – Рахт побарабанил пальцами по своему колену. – А теперь, Дима, тебе придется сделать выбор. Непростой выбор.

– Какой?

– Как называется Минувший, которого ты обезвредил? Ребята сказали, тебе каким-то образом удалось узнать его имя…

– Фелишок.

– Фелишок! А теперь представь, что подобных Минувших, только этого – несколько десятков. А то и сотен, или даже тысяч. Двух ты обезвредишь, третьего и четвертого обезвредят другие гении. А как быть с остальными? Люди будут пропадать и погибать. И все – из-за Шара. Я уж молчу о маньяках и садистах, в которых откроются таланты Ригори…