Тетрадь с гоблинами

– Нет. Не плохо. Скажи: у тебя еще остались те шорты с супергероями? В которых ты года четыре назад ходил.

– Ага, они в нижнем вроде ящике, в шкафу. А зачем?

– Мы брата твоего в лагерь отправляем.

– В детский?

– А в какой еще?

– В конц.

– Не говори глупостей. От них навязчиво пахнет переспелой грушей. Твой брат едет в детский лагерь, в «Полянку». Мы с отцом купили путевку, когда у меня еще была работа, а у него – заказы, чтобы платить за лечение. Не приходилось залезать в копилку.

Мама стряхнула пепел прямо на подоконник.

– Мам… – сказал я. – У меня тоже есть запас. Поделиться?

– Перестань.

– Нет, правда.

Мама пристально посмотрела на меня.

– Сколько у тебя? – спросила она наконец.

– Пятьдесят долларов. И мелочи еще наскребу доллара три точно. Возьму только пятьдесят центов на булку сегодня.

И мама расплакалась. Зарыдала, как никогда при мне не рыдала.

Не зная, что делать, я сказал: «Мам!.. Мам…», подошел к ней и погладил по спине. Почему-то не решился ее обнять, хотя следовало бы. Слова не шли, их поймал невод, закиданный несносным рыбаком в самую глубину горла.

– Прости… – сказала мама. – Прости. Сорвалась. Прости, Дим. Не надо денег. Тебе еще поступать. Спрячь. Справимся, не переживай.

– Все будет хорошо, мам… Все будет хорошо… – заикался я, чувствуя, что тоже вот-вот заплачу.

Позвонили в дверь. Хорошо, если бы это был денежный курьер или какая-нибудь фея с чемоданчиком долларов. Хоть кто-нибудь, кто р-р-раз – и решил бы все проблемы. Мама пошла открывать.

– О-хо-хо, Наталья! – услышал я до омерзения знакомый голос. – Какая удача, что я вас застал, Бог ты мой, вы бы знали! – На кухню, не снимая грязных туфель, вплыл Коломка Леопард Леопардович. В довесок к своему ублюдочному всему, он умудрился нацепить брюки леопардовой расцветки.

– И ты здесь, – сказал он, увидев меня. – И тебе здравствуй, так сказать. – Коломка взял из вазы песочное печенье, откусил и потянулся грязной лапой потрепать мои волосы. Я увернулся, но его пальцы все-таки задели несколько волосинок.

– Что тебе надо? – спросила мама.

– Как – что? Просто напомнить вам, Наталья, что делопроизводство идет полным ходом. Повестка в суд уже приходила, верно?

– Приходила.

– Ну вот! Хотел в этом убедиться. В нашем законодательстве не все, конечно, гладко с интеллектуальной собственностью, но наш с вами случай – вопиющий.

– Идеи витают в воздухе, – сказал я.

– А может, этот в школу пойдет? – Коломка еще раз попытался потрепать меня по голове, но теперь я уклонился нормально. – Хотя в школе его, думаю, так же, как и вас, Наталья, ничему не научат. Ни уважению, ни чувству справедливости. А уж придумывать…

– Да ты… – зашипела мама, – ты в жизни ничего не придумал!

– Как – ничего? Я все придумал. Но, увы, есть у меня плохое свойство: я плох в компьютерах. Представляете? И все файлы внезапно потерял. Ну, да свои истерики вы в суде будете демонстрировать. Моя доказательная база – совершенна.

В дверь снова позвонили. Казалось, Коломку ничто не может остановить, и его тирады будут бесконечными, пока не воскреснут все мертвецы, даже мой попугайчик Леша. Но тут он взъерепенился:

– Кто там? Вы еще у кого-то идеи украли?

– Дим, открой, пожалуйста, – попросила мама.

Я прошествовал в коридор, посмотрел в глазок. За дверью стоял высокий, гладко причесанный мужчина в костюме. Я открыл.

– Наталья Каноничкина здесь живет? – спросил он.

– Здесь.

– Она дома?

– Дома.

– Попросите ее, пожалуйста.

– А как вас представить?

– Судебный пристав, будьте добры.

– О! – крикнул из кухни Коломка и, прибежав в коридор, стал жать грязной, опять же, рукой, руку вновь прибывшего. – А вы как раз вовремя. По делу о краже идей, верно?

– Верно… – ответил пристав, подозрительно оглядывая чудного человека. А потом обратился к маме: – Вы Наталья Каноничкина?

– Я.

– Хорошо. Обычно мы не приходим лично, конечно… Но тут дело особенное.

– Верно! – подтвердил Коломка, – оно очень особенное. И вопиющее. Не устану это повторять.

Пристав еще раз окинул взглядом Леопарда, на этот раз, вроде бы, с раздражением.

– Так вот. Я пришел с данным документом. – Пристав протянул маме лист бумаги. – Им городской суд Бьенфорда по административным делам, в связи с новыми обстоятельствами, приносит извинения и сообщает о немедленном прекращении дела.

– Как… С как-кими обстоятельствами? Ну-ка, дайте сюда! – Коломка вспыхнул, как гранат, и выхватил у пристава распечатку. По мере прочтения, выражение его лица менялось.

– Вы… По какому праву? Я подал иск, со всеми доказательствами!..

– А, господин Коломка, так это вы? Очень хорошо, что вы здесь, – пристав заулыбался. – Для вас у меня тоже кое-что есть. Суд счел необходимым возобновление расследования. В ваших так называемых доказательствах найдена масса неточностей. Ну да это уже, строго говоря, не моя компетенция.