Кремлевский клад: Cosa Nostra в Москве

После этого я стукнул в соседнюю дверь Тери.

– Теря! Охраняй нашу Танечку, как следует. Слыхал? А я иду к твоему хозяину.

– Его нету, – донеслось вялое из-за двери. – Марио в Милане.

– На хрена мне твой Марио! Дон Спинноти здесь?

Молчание. И я сбежал по лестнице в сад.

Когда я увидал у ворот гаража это красное пятно, у меня снова промелькнуло: еще одна красная статуя? Но нет, цвета кроваво-красного «Феррари» это стоял двухколесный гоночный аппарат. Не спуская с него глаз, я подошел, заметив позже парня в черной коже.

Парня этого я уже видел – в саду, на скамеечке рядом с Таней. Знакомиться не было особого желания, – еще один мелкий мафиози. Но меня все устраивало: парень ничем Тане не угрожал, а только, пожалуй, вежливо развлекал. И ей самой, на мой опытный взгляд, он тоже очень нравился. Легкий флирт был показан безутешной заложнице. Но тут, перед этим красным байком, у меня само вырвалось:

– Привет! Ну, у тебя и аппарат! – я сразу узнал, какой он породы, и из какой конюшни. Но видал такой раньше только на картинках в мотожурналах: «Dukati Multistrada 1200».

– Пардон, – сказал я, оторвав, наконец, глаза от «Дукати», – Я… Ник, я тут как бы гость. А вы?

– И я гость, – сказал парень и усмехнулся. Потом он кивнул на мотоцикл и сказал: – Хорош, а! Взял вчера в прокате. Я – Джулиано.

– Скажите мне скорее, где такие выдают! И почем!

– Дорого. Я дам адресок. Вчера до сумерек гонял – не мог слезть. Вы русский?

– Как вы догадались? Хотя, это просто. Нас тут, русских, уже целая толпа собралась. За колючей проволокой.

– Хотите прокатиться? Берите, отожгите, я вас тут подожду. Да садитесь, не стесняйтесь!

– Меня не выпустят. Или, вернее, меня выпустят, но обратно уже не впустят. Черт бы их подрал! Надоело мне это уже! Наш, или ваш, дон Спинноти у себя – вы не заметили?

Джулиано молча мотнул головой и потупил глаза.

Теперь я знал, что мне надо от дона Спинноти в первую очередь. Свободы! Или он мне ее дает, или… Или не дает, и тогда уже все серьезней.

– Я возьму себе такой же, – сказал я Джулиано, разглядывая «Дукати». – Тогда мы вместе и погоняем.

Дон Спинноти был у себя, но охранник меня к нему не пустил. К тому же, охранник не знал английского языка, меня не понимал, недовольно махал руками, и ругался по-итальянски. Я молча выслушал его ругань, быстро соображая, что бы такое придумать. Яснее ясного было только, что я тут для них не человек, а неизвестно кто, и уж точно не гость. Но придумать что-то было необходимо. Что-нибудь необычное и совершенно поразительное для этого мафиози-шестерки. И придумал.

– Дочка! – выкрикнул я негромко, приблизив к нему близко и опасно лицо. – Сеньорита! Сеньорита Спинноти! Анжела! Анжела Спинноти! – и пальцем я еще тыкал себе в грудь. Заметив, что это подействовало, прикрикнул еще: – Престо, престо! Анжела!

Наконец, он что-то сообразил, перестал размахивать руками и ругаться, и озадаченно взялся за телефонную трубку.

Сам я никогда и никого не обманываю. Даже в самых тяжелых ситуациях: и только потому, что это унижает меня в собственных глазах. Я добиваюсь всего только честно, и поэтому себя уважаю. Про Анжелу я стал втолковывать охраннику потому, что она мне понравилась в саду. А раз она – дочка, то принято знакомиться и с отцом. Тем более, в Италии, да еще в семье натуральной мафии, и когда папочка – сам «дон». Поэтому не было никакого жалкого вранья с моей стороны. Все честно. Я обязательно поговорю с «доном» о его дочке Анжеле. Но только не вначале.

Не знаю, что всесильный «дон» тогда подумал обо мне и своей дочери, – потому что охранник явственно называл в телефонную трубку наши имена, – но все это сработало. Охранник встал, и очень вежливо всплеснув рукой, пригласил меня следовать за ним.

Я поднялся за охранником по дубовой лестнице, остановился перед резными и высоченными, до потолка, дверями, и тут неожиданно, бесцеремонно и очень усердно охранник обыскал меня, – от шеи до пяток. После этого он с преувеличенным почтением отворил передо мной створку тяжелых дверей, и я вошел в кабинет главы мафиозной «семьи», всесильного «дона», перед которым трепещет четверть криминального Милана.

Сначала я не увидал его, потому что глазами искал его за массивным письменным столом. Но «дон» меня принял, полулежа на широком кожаном диване. Под головой у него были кружевные шелковый подушки, под руками лежали книги в пестрых и цветастых обложках. На нем был бордовый, очень элегантный халат, но его голые желтые ноги свисали с дивана.

– Мое почтение, сеньор, – сказал я негромко и поклонился в сторону дивана. Я не был уверен, что он понимает и говорит по-английски, но очень надеялся.

«Дон» даже не кивнул мне в ответ. Его первыми словами, на вполне внятном английском, были:

– Вы бывали в Москве?

Я вежливо кивнул.

– А в Кремле?

Перед тем, как еще раз кивнуть, я задержался взглядом на книжках, разбросанных вокруг его подушек. Это были путеводители по Москве. Рядом на журнальном столике была развернута и карта этого города. После этого я дружелюбно покивал головой.

– Там есть охрана?

В ответ я снова только улыбнулся.

– Что же они там охраняют?

– Президента, сеньор.

– Только его? Там еще есть что-нибудь интересное?

Я опять ограничился улыбкой. «Дона» итальянской мафии я всегда представлял по-иному, – так, как их играют в кино. А этот был обыкновенным стариканом, с голыми ногами на диване, с таблетками и аптечными пузырьками на тумбочке. Но взгляд у него был, как у ястреба: хотелось поскорее отвести глаза.

– Очень много интересного.

– Вы не очень-то разговорчивый.

Мне не хотелось сразу портить с ним отношения, а наоборот, и поэтому я начал ему рассказывать. Я сказал ему, что самым интересным многие считают в Кремле Царь пушку и Царь колокол, но они слишком тяжелые, и их можно даже не охранять. Но там еще есть несколько сотен килограммов золота и бриллиантов в музеях. И так далее и так далее.

– Музеи меня не интересуют, – прервал он меня.

Я снова улыбнулся и покивал головой.

– Вы полицейский? – он сверлил меня своими ястребиными глазами.

– Я – нет.

– Вы знаете, что мы делаем с полицейскими?

Я кивнул, не отводя глаз.

– Вы хотите поработать с нами?

Я ему ответил, что уже связан обязательством перед московским историком, и оберегаю его дочь, но в отношении достопримечательностей Москвы и Кремля он вполне может на меня рассчитывать.

Вдруг он потянулся рукой к тумбочке с лекарствами, ухватил одну упаковку, вынул таблетку и быстро сунул ее в рот. Сразу потянулся туда же за стаканом воды, но не достал. Я шагнул быстро к нему, поднял этот стакан и вложил ему в руку. Глотая воду, тот облегченно мне кивнул.

Я тактично отвел от больного глаза и оглядел кабинет. В углу – рыцарь в блестящих доспехах. По стенам картины. На одной, громадной, у самого стола – два роскошно одетых всадника на лошадях. У одного на руке – сокол. На другом полотне – стая стремительных белых птиц.