Полёт японского журавля. Я русский

– Вам же, китайцам, рис нужен.

– Голод заставит, – ответил Михаил, подтягивая ближе чугунок с варёными клубнями. Он едва сдерживал себя от того, что бы не наброситься на еду, и спасло его лишь то, что картошка всё ещё была горячей.

То, что Марфа назвала его китайцем, вселило уверенность и подняло настроение. Пользуясь советами Ли Вея, Михаил ел медленно, чавкал на китайский манер, и это ему даже понравилось. Сразу после завтрака он снова пошёл наблюдать за Бохаем.

Бохай оказался азартным человеком, и как только появлялось свободное время, играл в кости с извозчиками, среди которых были и русские мужики. После разговора с Ли Веем Михаил понимал, что это не просто игра, а часть работы, в ходе которой Бохай вступал в контакт с разными людьми, и возможно, таким образом мог изучать их слабые стороны, а в последствие делать своими сообщниками. Возможно, что среди них уже были люди, входившие в группу Ли Вея, но не знавшие других участников группы. В то же время игра могла быть и пристрастием, зависимостью, на фоне которой Бохай мог нуждаться в деньгах, а значит, его могли поймать на крючок службы контрразведки Китая. Другим пристрастием Бохая была рисовая водка, к которой он прикладывался несколько раз за день, отчего лицо его было опухшим и красноватым. Наблюдая со стороны за Бохаем, Михаил так увлёкся, что едва не оказался сам объектом наблюдения. Оказалось, кроме него за Бохаем наблюдает ещё один человек, это была молодая привлекательная девушка. Она стояла в отдалении, и если бы не её внимательный сопровождающий Бохая взгляд, когда тот оказался объектом шутки со стороны собутыльников, Михаил так и не заметил бы её. Она была одета в традиционные широкие синие брюки и длинную блузку, прекрасно сливаясь с потоком прохожих и посетителей магазина. Вскоре Бохай стал собираться уходить, как понял Михаил. Было время обеда, хотя, скорее всего, обедал Бохай, не удаляясь от своего рабочего места. Михаил отправился вслед за Бохаем. На какой-то момент он забыл о девушке, а когда опомнился, её уже нигде не было видно. По дороге он стал размышлять об этой китаянке, и пришел к мысли, что его привлекла именно её красота, а никак не причастность к персоне Бохая. Пройдя за Бохаем несколько закоулков, он неожиданно оказался в оживлённом потоке людей. Это была Ванфуцзин, та самая улица, на которой на расстоянии нескольких кварталов сидел Ли Вей. Дойдя до этого перекрёстка, и, наверное, увидев вымазанный ваксой ящик, Бохай резко остановился. Его торможение было таким внезапным, что шедшие следом люди едва не наскочили на его широкую спину. Бохай уставился на ящик, словно не понимая, почему он такого цвета, потом судорожно оглянулся и скованными шагами пошёл прочь. Завернув в ближайший переулок, он кинулся бежать. И тут, словно ниоткуда, возникло несколько рослых китайцев, они ловко скрутили Бохая, сунули его в подъехавший конный экипаж и увезли. Ли Вей не мог видеть этого, но по напряжённому лицу Михаила догадался, что произошло что-то чрезвычайное. Он так и остался сидеть на месте, чиня обувь. Выдержка старика казалась невероятной.

Михаил понял, что Ли Вея успели взять под контроль. Он хорошо помнил о последней договорённости с ним, поэтому пошёл искать агента по имени Тинг. Ничего другого у него не оставалось. Некоторое время он стоял в раздумье, но потом его осенила неприятное открытие – всё это время за ним могли следить, он тоже мог стать объектом охоты. Сделав несколько петель по незнакомым переулкам, он всё же избавился от этой мысли: слежки не наблюдалось. Самым удобным и правильным было нанять извозчика, что он и собирался сделать, вернувшись к складу, где работал Бохай. Но ни одного извозчика там почему-то не оказалось. Михаил растерялся, не представляя, куда идти, как за спиной услышал окрик: – Тебе куда? Если есть деньги, или талоны, то отвезу, куда скажешь.

Михаил обернулся.

Перед ним стоял молодой китаец, с красивым лицом с правильными чертами, в европейском костюме и шляпе, и улыбался, постукивая по ладони плёткой. В тот момент несоответствие его внешнего вида и профессии совсем не показалось Михаилу странным. О том, что это мог быть человек из китайской разведки, он, почему-то, не подумал.

Михаил назвал адрес, на что извозчик удивлённо присвистнул.

– Это не близко. Если ты оплатишь обратный путь, то я согласен, – ответил незнакомец, назвав сумму. Михаил уже хотел кивнуть, но тут же вспомнил, что китайцы никогда не упускают возможности поторговаться.

– У меня только один талон. Могу добавить десять монет. Не больше.

– Давай пятнадцать, и по рукам, – продолжил игру китаец, не скрывая удовлетворения от торга.

– Договорились, – согласился Михаил, незаметно оглядываясь по сторонам.

Они приехали на место уже в сумерках. Едва Михаил успел разобраться с маркировкой домов, как совсем стемнело. Дом, к которому его привезли, был длинный и одноэтажный, с отдельными входами. В квартире, которую он отыскал по номеру на двери, в двух окнах горел свет. Подождав, пока извозчик скроется за углом, Михаил постучал в дверь.

За дверью долго не отвечали, потом женский голос спросил: «Кто?»

– Мне нужна Тинг, – ответил Михаил. Когда открылась дверь, из-за яркого света он не смог разглядеть лица хозяйки, но силуэт девушки показался ему знакомым. Зайдя за порог, все его догадки оправдались. На китайском языке имя «Тинг» означало «изящная». Это была та самая девушка, которую он видел днём, когда наблюдал за Бохаем, только уже в длинном белом платье и красной блузе. По её поведению не было заметно, что она волнуется, хотя, теперь Михаилу было понятно, что её нахождение на складе было не случайным. И если она знала, что Бохая схватили, то значит, она ведёт двойную игру. Оставалось лишь выяснить это наверняка. Вспоминая предостережение Ли Вея о том, что Тинг может быть серьёзным противником, Михаил с вниманием изучал девушку, словно выискивая слабые стороны. Но вместо них он видел, что Тинг безупречно красива и грациозна. Это ещё больше вводило его в волнение.

– Вы кто? – спросила Тинг.

– Меня к вам прислал Хэн, – сказал Михаил, делая очередной шаг. Она пожала плечами и впустила его в дом.

– Кто такой Хэн? Вы так неожиданно. Я собиралась уходить. Для чего он послал вас?

– Это очень важный вопрос, думаю, что на пороге его не решить, – продолжал игру Михаил, чувствуя, как с каждым произнесённым словом в нём появляется уверенность.

– Хотите чего-нибудь выпить с дороги? Хэн… Мне это имя ни о чём не говорит. Так вам налить чего-нибудь, полагаю, вы с дороги.

– А что у вас есть? – не скрывая удивления, и в то же время подыгрывая, спросил Михаил, проходя в комнату, и присаживаясь на мягкий стульчик из красивого красного дерева.

– У меня есть рисовая водка. Вам разбавить, или вы привыкли пить чистую? Она очень крепкая. – Действия девушки подсказывали, что она играет, чтобы скрыть волнение и растерянность. – И Хэн дал вам мой адрес? Это так странно. Для чего, интересно? Расскажите мне о нём. Хотя, какое мне дело. Про вас я тоже ничего не знаю. И какое у вас дело ко мне?

Михаил рассеянно кивнул, принимая из рук Тинг фарфоровую чашечку с водкой, одновременно оглядывая жилище. Он пригубил водку и удовлетворённо кивнул. Пить алкоголь, тем более в такой момент, он не собирался, но надо было показать, что он спокоен и всему доверяет. В квартире была ещё одна комната, в проеме двери, ведущей в неё, висела занавеска из бамбуковых палочек, и Михаил уловил краем глаза, что палочки всё ещё в движении, словно кто-то входил или выходил из комнаты. Девушка поймала взгляд и немного стушевалась. Это было всего лишь мгновение, но его оказалось достаточно, чтобы понять, что за этой занавеской есть то, что Тинг держит в тайне. Вероятнее всего, в доме был ещё кто-то.

– Он просил вас предупредить, что за вами может идти слежка, – сказал Михаил, снова пригубив из чашечки, решив действовать напрямую. У него не было полной уверенности, что Тинг уже успели перевербовать, но в то же время интуиция подсказывала ему, что такое совпадение неслучайно. – Он просил передать вам, что надо как можно скорей уходить из города, – сказал Михаил, внимательно наблюдая за лицом девушки.

– Что за ерунда? Вы его помощник? Кто вы? Почему я должна вам верить?

– Я приехал из России, – произнёс Михаил, вызвав неподдельное удивление девушки. Она даже замерла от изумления, и в этот момент её зрачки снова выдали её, поскольку дёрнулись в сторону дверного проёма.

– Из России? Но вы азиат. Вы ведь не китаец, не правда ли?

– Правда, – не солгал Михаил, понимая, что в этой ситуации уже нет смысла скрывать кто он на самом деле. Для него уже всё было ясно, и он понимал, чем может закончиться этот разговор, если его догадка подтвердится, но для этого ему нужен был шаг со стороны Тинг. Только тогда он мог действовать на опережение.

– Москва передала Китаю всю агентурную сеть, я приехал предупредить всех, кого ещё не успели перевербовать или арестовать.

– Не поздно ли? – странно спросила Тинг, и тут же смутилась. – Хотя, лучше поздно, чем никогда. Вы вовремя появились. Тогда мне нужно предупредить ещё одного нашего человека, если хотите, можете пойти со мной.

– Как его зовут? – оставаясь как можно спокойнее, спросил Михаил, всё ещё неуклюже держа в руке свою водку.

– Не думаю, что это имя вам о чём-то скажет. Его зовут Бохай.

Рука его дёрнулась, немного расплескав содержимое чашечки на брюки. Михаил попросил полотенце. Тинг ушла за занавеску и вскоре вынесла длинный кусок хлопковой ткани. Взяв полотенце, он молниеносно накинул его на обе руки Тинг и в это же мгновение получил коленом в пах. Удар был несильным, но резким. Через секунду уже Тинг сдавливала его горло тем же полотенцем, забыв, что руки его свободны. Он нащупал болевую точку на ее предплечье, чуть ниже локтя, хватка Тинг на мгновение ослабла. Михаил перебросил Тинг через голову и ударил ребром ладони в шею. И тут Михаил услышал ожидаемый шорох бамбуковых палочек за спиной. Он словно ждал этого шороха, движения его были молниеносны. Схватив за ножку свой стульчик, оказавшийся на удивление увесистым, он с разворота нанёс удар по голове вошедшему в комнату человеку. Удар отбросил того к стене. Михаил уже стоял на ногах, готовый ещё раз пустить в ход своё оружие, как почувствовал острую боль в пояснице. Рука повисла словно плеть, стульчик выпал из рук. Он повернулся и увидел полные ненависти глаза Тинг, сжимавшей в руках нож. Ноги его подкосились, и он, словно безвольная кукла, рухнул на колени. Тинг подошла к нему вплотную, и глядя в глаза приставила к его горлу лезвие ножа.

– Твои командиры всех нас продали. Мы столько лет беззаветно служили России, верили в её славу и правду, но она всех нас сдала. Она и тебя предала.

– Россия не причём, – тихо произнёс Михаил, не сводя взгляда с её глаз. – Нас продал Хрущёв, а он ещё не Россия.

– Мне всё равно, кто меня продал. Будь ты проклят со своей Россией. – Лицо Тинг исказила гримаса ненависти, она была готова убить его, но в то же время другая её рука потянулась к бутылке. Михаил уже уходящим сознанием догадался, что она собирается оглоушить его. В это мгновение голова её странно качнулась, она выронила нож и рухнула на пол рядом с Михаилом. За её спиной стоял извозчик, который привез Михаила.

– Повернись, я тебя осмотрю. У тебя кровь, – сказал он, помогая Михаилу подняться. Его говор сильно отличался от речи жителей Пекина.

– Ты кто? – равнодушно спросил Михаил, уже ничему не удивляясь. Его мутило ещё больше, в области поясницы возникло характерное онемение, в то же время каждое незначительное движение вызывало острую боль, ноги переставали слушаться. Он догадывался, что теряет кровь.

– Рана серьёзная, но не смертельная, – сказал китаец, освобождая поясницу от пояса с бумагами Ли Вея, и как будто не слыша вопроса. – Если бы не твой пояс, то могло быть хуже. – Меня зовут Джен. Я следил за тобой весь день по поручению Хена, а потом привёз сюда. Ты не знаешь меня. Я следил за тобой с самого утра.

– Там в углу ещё человек, – произнёс Михаил, поднимаясь с колен.

– Не волнуйся, он не опасен, он без сознания. Это ты его так отделал?

– Мне пришлось ударить его стульчиком. Выбора не было.

– У тебя, наверное, хорошая реакция. Хэн предупредил, что ты очень быстро соображаешь.

– Ага… Когда к стенке припрут, – пошутил сквозь зубы Михаил. – Ты знал, что Тинг предатель?

– Нет, как я мог это знать. Я и в лицо её не знал. Хэн не говорил о ней. Давай убираться отсюда. В любую минуту могут нагрянуть ищейки. Лучше с ними не встречаться. В твоём поясе что-то важное?

– Это бумаги Хэна, я должен их сохранить.

– Не волнуйся, мы их не потеряем.

– Хорошо, Джен, – сказал Михаил. – Спасибо тебе.

– Не стоит благодарить раньше времени. Сначала давай перевяжем твою рану, пока ты не истёк кровью.

Джен оторвал полоску от полотенца, с которого началась вся возня, сложил в несколько раз и, смочив рисовой водкой, приложил к ране, а другой полоской обвязал вокруг поясницы. Потом они осторожно вышли из квартиры. Джен помог Михаилу забраться в фургон, и они медленно поехали по тёмным переулкам. В глазах у Михаила поплыло, ему стало дурно от потери крови, незаметно он уснул, а может, потерял сознание. Они ехали почти всю ночь в район под названием Пингу. Как выяснилось, это был район, где Джен вырос. В Пингу люди говорили на особом диалекте, как и сам Джен. Пингу был старым районом с хорошими домами, в одном из которых Джен оставил Михаила. Там ему промыли рану, а вскоре после этого пришёл пожилой китаец, осмотрел рану, заглянул в зрачки и попросил показать язык.