Обратный отсчет. Серия «СИНДИКАТ». Книга 3

– Ведем. – подтвердил Майк, и щелкнув по клавиатуре, указал на центральный монитор. – Полюбуйся.

Джаред присмотрелся. По широкой аллее шагала молодая девушка в ярко-желтой футболке и синих шортиках; за спиной теннисная ракетка, в руках спортивная сумка. Спешит на тренировку? Или, напротив, с нее? Уже неважно. Скоро для нее мир кардинально изменится. Как и для всего человечества.

Нью-Йорк.

Штат Нью-Йорк.

Бруклин.

Офис постоянного представительства ФБР.

20:11.

– Ты решил тут остаться за дежурного? – над Джорджем нависла широкая туша агента Майера, отвечающего за офис Бюро в Бруклине.

Джордж поднял голову от монитора и обвел взглядом уже изрядно опустевшее помещение. Вообще, он должен быть на Манхеттене, в Федеральном здании, куда и относится, однако еще в Хэмптонсе ему позвонила сестра с просьбой забрать ее дочь из школы и отвести домой, а оттуда из двух вариантов, тащиться сквозь пробки на Манхэттен, или заскочить в офис представительства в Бруклине, выбор конечно же пал на последнее. Не сказать, чтобы агент Майер принял его с распростертыми объятьями – оно и понятно, когда на твою территорию заявляется спецагент из центра, хочешь не хочешь, а в голову начнут закрадываться нехорошие мысли, самой позитивной из которой будет та, что руководство хочет понаблюдать за твоей работой. Джордж поспешил успокоить начальника представительства, и обрисовать ситуацию: мол, никаких проверок, можешь спать спокойно. Вряд ли Майера успокоили подобные заверения, но рабочее место ему выделили. Причем, не самое плохое. Вполне удобный стул, два монитора, оргтехника и даже дымящееся кофе в неограниченных количествах. Что портило общее впечатление? Майер и портил. С самого момента его прибытия, тот то и дело сновал туда-сюда, бросая в сторону спецагента недоброжелательные взгляды. Наверное, все-таки стоит предложить заместителю директора присмотреться к фигуре Майера. Уж больно он нервный какой-то. Подобный мандраж от незапланированного визита старшего агента из центрального офиса может быть только у того, кому есть что скрывать. Или, есть второй вариант – тому, кто не имеет уверенности ни в себе, ни в своих людях. При любом раскладе, такой человек не должен занимать столь значимую руководящую должность.

– Считаешь мое присутствие проблемой? – дипломатические игры надоели, и Джордж решил идти в открытую.

Майер подобного хода не оценил. Искривив губы в недовольной гримасе он подался вперед, теперь уже полностью нависая своей достаточно солидных размеров тушей над спецагентом. Это и спасло Джорджа. Громкий взрыв прогремел где-то в противоположном конце помещения. Агент Майер открыл рот в изумлении – единственное что он успел. В следующую секунду череп агента взорвался красными ошметками мозгового вещества, хрящами и костяными осколками. С так и оставшемся открытым ртом Майер начал заваливаться вперед. Позади него, у входа в офис Бюро прогремел новый взрыв. Стены содрогнулись, с потолка посыпалось белое крошево, а в воздухе запахло гарью. Джордж действовал молниеносно: еще до того, как глава постоянного представительства ФБР в Бруклине начал движение к полу, он соскользнул со стула вниз, под стол. Сбоку раздался женский визг, прервавшийся с новой порцией хлопков – стреляли явно из оружия с глушителем. Мозг еще не успел переварить информацию, а тело на рефлексах, вдалбливаемых еще с первого дня в Квантико, начало действовать. Распластавшись на полу, под прикрытием рабочих мест Джордж пополз к дальнему концу зала, где располагался кабинет мертвого главы представительства.

Ярд.

Еще ярд.

Свернуть вправо – проход преграждало распростертое на полу тело женщины.

Чуть приподняться – бросок – на другой стороне.

Сзади послышался до боли знакомый звук. Что-то круглое и явное металлическое катилось по полу. С одной стороны, с другой, и еще…

Граната?

Джордж похолодел и внутренне подобрался, ожидая серию взрывов. Грохота, характерного для разрыва гранаты не последовало, зато слуховой аппарат уловил нечто иное. Тихое шипенье, точно из емкости быстро выходит сжатый воздух. Нехорошее предчувствие кольнуло в груди, и Джордж пополз быстрее. За спиной уже слышался судорожный кашель, хрип и периодический стук, очень похожий на звук падающих тел.

Два ярда, два хлопка и два стука позади.

Вот и открытая нараспашку дверь в кабинет Майера – от рабочих столов, за которыми он сейчас прятался, ее отделял открытый, а значит хорошо просматриваемый проход. Джордж остановился, закусив губу. До сих пор, он не знал какое колличество противников за спиной, какое место дислокации они занимают, и находится ли он сам в зоне видимости. Впрочем, о последнем можно и не думать – вероятность противоположного не то чтобы стремится к нулю, а находится там с самого начала. Центральный зал постоянного представительства ФБР в Бруклине не отличается большими размерами, и даже два-три боевикам при правильном расположении без труда могут контролировать каждый сектор помещения.

Ни кашля, ни хрипа, ни стонов, ни криков уже не раздавалось. Вообще, в помещении воцарилась мертвенная тишина, нарушаемая лишь едва уловимыми даже не органами чувств, а каким-то подсознательным восприятием, движениями.

Дерьмо!

Джордж прикрыл глаза, пытаясь максимально сосредоточиться перед следующими действиями.

Секунда.

Другая.

Третья.

Кое-что прояснилось – нос отчетливо уловил стойкий запах черемухи. Джордж открыл глаза, и осторожно выглянул из-за угла стола в центральный проход между двумя рабочими зонами офиса. Помещение погрузилось в голубоватую сизую дымку, с каждой секундой, захватывающей новые, еще окутанные смертельным покрывалом территории. Ее то и дело пронизали красные лучи, шаря по сторонам в поисках новой жертвы. Такая жертва очень скоро обнаружилась. Боковым зрением Джордж уловил движение слева. Первым порывом было желание рухнуть на пол, перекатываясь в другую сторону, однако сдавленный хрип, переходящий в неконтролируемый кашель послал нужный сигнал в мозг, блокирующий первичную реакцию. Силуэт в голубоватой дымке оказался одним из агентов Бюро. Он, или скорее она, судя по звукам, издаваемым раздраженным газом горлом, шарила рукой по стене, пытаясь выбраться из удушающего облака. Шансов у агента ноль. Джордж затаил дыхание в ожидании развязки. Она не заставила себя ждать – из тумана появилась темная фигура в противогазе. Красный луч скользнул в сторону кашляющего агента, раздался хлопок и надрывный хрип перешел в булькающий звук.

Джордж тряхнул головой. Запах черемухи усилился, а в глазах начало немилосердно щипать. Слезоточивый газ добрался до крайнего конца зала. Если он не выберется из отравляющего облака в течении минуты, то неминуемо превратится в жалкую задыхающуюся и неспособную к сопротивлению и весьма легкодоступную мишень. Вероятность летального исхода – сто процентов.

Джордж затравленно переводил затуманенный уже безостановочно бегущими слезами взгляд из стороны в сторону. Прорываться ко входу сквозь плотную пелену слезоточивого газа, да еще и кишащую неизвестным числом хорошо экипированного противника? – безумная идея. Тут не Голливуд с бессмертными героями, которым хоть под пулеметный огонь, хоть на машине с небоскреба на небоскреб, хоть на подводной лодке в космос, все нипочем. Нет, тут расклад несколько иной. Хватит и одной пули, даже не в висок или грудь – ранение в бедро с задетой артерией – пару минут и храбрый спецагент Джордж Гейбл превратился в мешок костей и дерьма. Хороший расклад? Отнюдь. Значит, назад никак. Вправо и влево тоже исключается, поскольку ходить сквозь стены в Квантико не учили. Остается один путь – вперед. Что имеем? Стеклянный кабинет погибшего Майера, откуда нападавшие спокойно заметят бьющуюся в истерике муху, не говоря уже о его габаритах. О том, чтобы там укрыться, соответственно не может идти и речи. Окей. Что же тогда? А, тогда путь только один – в кабинет, а оттуда через окно наружу. Вот в здании федерального офиса Джейкоба К. Джавица это было бы невозможно – все же 23-й этаж, а тут – без проблем. Прыжок со второго этажа может конечно обернуться неприятностями, но шансы оставляет неплохие. Джордж выглянул из-за угла стола, собираясь напоследок оценить обстановку и тут же отпрянул назад. Фигура в противогазе находилась на расстоянии каких-то двух ярдов, еще три таких же высвечивались прямо за ней. Нужно сматываться!

И, срочно!

Вдох голубоватой дымки, от которого в горле разгорелся настоящий пожар, и Джордж, схватив со стола ноутбук, швырнул его в темную фигуру. Тот подобной подлости явно не ожидал, поскольку выстрелы послышались спустя несколько секунд, когда он уже пересек порог кабинета.

ХЛОП-ХЛОП-ХЛОП

Стеклянные стенки кабинета со звоном осыпались на пол. Над ухом что-то прожужжало, слегка чиркнув по волосам. Две пули угодили в окно, отчего стекло покрылось замысловатыми узорами перекрывающих друг друга паутинок.

Джордж метнулся на пол, перекатился за стол, но уже в следующее мгновение вскочил на пол и прыгнул влево, к окну. Шквал пуль, как и ожидалось обрушился на несчастный стол, превращая его в сито. В распоряжении Джорджа была папа секунд, и он не собирался спускать ее в унитаз. Сильный удар согнутым локтем вышиб поврежденное стекло, и оно полетело вниз. Вслед за ним полетел сам Джордж. Приземлившись на бетонную поверхность, используя инерцию движения он перекатился в сторону, уходя из-под потенциальной зоны поражения. Впрочем, выстрелов вдогонку на удивление не последовало, а где-то вдалеке послышался сладостный заунывный вой полицейских сирен. Подмога близко, а ему можно и отдохнуть.

Джордж прислонился к боковой стене здания и прикрыл глаза. Похоже, он единственный кто уцелел в мясорубке. Везунчик? Избранный? Ну в жопу эту философию. Просто повезло, а может дело в большем профессионализме. Какая к черту разница? Сейчас нужны ответы на другие вопросы, главный из которых: какого черта произошло?

Мексиканский залив.

В 200 милях от побережья Флориды.

Остров Крик-Айленд.

Базовый лагерь исследовательской экспедиции.

00:19.

Николас Холт мог сказать, что любит свою работу. Вообще, с самого детства его привлекала военная техника, оружие, кадры с военных учений, и все в том же духе. Конечно, большинству его сверстников нравилось все тоже самое, за исключением пары странных личностей, которые находили удовольствие копаться в личинках насекомых. Тем не менее, его страсть к военной тематике имела куда более глубокие корни, чем простое мальчишеское увлечение. Родители, будучи интеллектуальной прослойкой общества – отец доктор богословия, а мать ученый в одной из лабораторий – не разделяли взглядов отпрыска, и всячески пытались направить его по гуманитарному пути, или в крайнем случае пристроить к родственникам в юридическую фирму. Николаса перспектива ковыряний в колбах, или перебирания бумажек в офисе вгоняла в смертельную тоску и в девятнадцать лет, собрав нехитрые пожитки, уместившиеся в одном рюкзаке, отправился к ближайшей военной базе. Отбор удалось пройти без каких-либо осложнений, на здоровье он никогда не жаловался. Дальше учебка, и сама служба. В составе корпуса морской пехоты, уже в первый месяц службы Николас покинул территорию своей страны. А, вернулся на нее лишь спустя двенадцать лет в ранге первого лейтенанта армии США. Почему столь слабый карьерный рост? Никогда не любил лизать задницы, а без этого движение вперед весьма затруднительно. Через две недели после возвращения на родину первый лейтенант Холт подал прошение об увольнении, а уже через месяц сидел в просторном офисе одной из крупнейших мировых корпораций, подписывая контракт с ее военизированным подразделением. Так, первый лейтенант Холт стал одним из рядовых бойцов American Security Group с зарплатой в несколько сотен тысяч долларов в год. Продвижение по карьерной лестнице в ASG тоже не задалось, но он к этому и не стремился. Вполне устраивало текущее положение. Да, порой приходилось участвовать в весьма рисковых операциях, как например два месяца назад – их отряд послали в Северную Корею как дополнительного аргумента в переговорах, и шансы так и остаться на территории неприветливой страны были весьма высоки, вот только, им и платят высокую зарплату не за пляжный отдых на курорте. Нынешняя командировка выглядела куда приятней и безопасней чем поездка в закрытую коммунистическую страну. Тропический остров, влажные джунгли, теплый ветерок и нулевая угроза от живых противников – тот самый пляжный курортный отдых. Да, общую картину немного портили развороченные трупы, но даже если по джунглям и бродят сбрендившие ученые, то для экипированного бойца со штурмовой винтовкой в руках он представляет не большую угрозу чем муравей слону.

Николас прошел несколько шагов вперед, внимательно смотря по сторонам. Его позиция располагалась на противоположном от импровизированной стоянки конце лагеря, рядом с полевой лабораторией. Сама лаборатория, больше походившая на длинную теплицу своей дальней стороной практически упиралась в темные заросли джунглей. Здесь то и находился его пост – ходить взад-вперед по всей ширине лаборатории, дожидаясь трех часов ночи, когда произойдет смена.

Николас зевнул и посмотрел на циферблат часов. Чуть светящиеся в темноте цифры показали: 00:23. Еще два с половиной часа невыносимой тягомотины.

Вот, с одной стороны вроде бы надо радоваться отсутствию свистящих над головой пуль, разрываемых в опасной близости снарядов и диких криков раненных – но был во всей спокойной тишине один недостаток – неимоверно долго тянущееся время. В том же Ираке, в армейские годы ему приходилось какое-то время нести дежурство в посольстве. Так там не заскучаешь. Здесь же… Самое большое происшествие за прошедших три часа, пробежавший через небольшой проход между зарослями какой-то зверек. Вот и все веселье.

Николас зевнул и повернулся, собираясь пойти в обратном направлении, до другого конца внешней стены лаборатории, когда неожиданный хруст ветки в кустах, прозвучавший в тишине подобно ружейному выстрелу, заставил его дернуться и подпрыгнуть на месте.

Вот же дерьмо!

Николас выдал витиеватую фразу, в основном в собственный адрес, и уставился в черную завесу. Хруст повторился снова, на этот раз еще отчетливей, и еще ближе. Холт отступил назад, направляя оружие в сторону источника звука.

Ничего, кроме черноты зарослей.

Николас замер, стараясь даже не дышать и полностью обратиться в слух. Где-то вдалеке капнула вода – очевидно, скопившаяся влага под общей тяжестью устремлялась к земле; неподалеку, в кустах не смолкая трещали цикады; позади него, из полевой лаборатории доносились приглушенные голоса. Ни один из этих звуков не оповещал об приближающейся опасности. Однако, его не обмануть. Инстинкты, отточенные годами буквально верещали, требуя решительных действий.

Вот только, каких?