Канатоходец

Дорогая Рита! Не знаю, как в России обстоят дела в этой области, на всякий случай вот адрес клиники в Тель – Авиве. И да поможет Вам Бог! С уважением, доктор Э. Б.»

А вот письмо Риты.

«Смотрю в зеркало, очень радуюсь, что еще узнаю себя. Надо скорее записать все, что видела, пока сквозняк бытия не вынес из головы осколки чужих воспоминаний. Вижу город, где я родилась, но не узнаю – улицы черные, совсем нет освещения, мало людей, еще меньше машин. Я все записываю, как ты просил, только чем это поможет мне? Кажется, я скоро умру.

Как хорошо, что есть машина, каждое утро бегу, жму на педали. Хоть в этом нет никакого смысла, страх все сильнее, и память еще не разорвало чужими грехами, но я знаю, скоро начнется. Как чувствует неизлечимо больной, врачи уже все сказали, но пока еще легко дышится, шевелятся руки и ноги. Спасибо Тишке, она всегда рядом. До свидания, не забывайте меня. Рита»

– А кому она писала?!

– Что?!

– В письме – не забывай, говорит! Эбе какой-то!

– А! На форум один ссылка была! Пообщались с народом, налетели колдуны, шаманы разные! Был один, вроде профессор, чего-то советовал! Уникальный случай говорил!

– У вас дома есть компьютер?!

– Айпад! Где-то валяется, если Ритка не потеряла.

– Далеко?! Дом ваш?!

– Не-а!

– Сходим?! Надо найти айпад этот!

– Как скажешь!

Танька кричала из ванной, мелькали голые локти, булькала вода, ванну набирает, значит, надолго. Глаза слипаются…

– Разбуди потом, если усну!

– О, кей!

…Господи, как холодно. Почему так холодно и сквозняк? И невкусные запахи? И дождь. Откуда? Еще очень долго до первых дождей. Это шумел душ еле-еле, он устал течь. В квартире никого, входная дверь нараспашку. Это очень хорошо, что моя квартира последняя и единственная на лестничной площадке.

Чердак открыт, зияющий прямоугольник, оттуда сквозняк и запахи. Я видел все тысячи раз, эти перила с чугунными завитушками, отшлифованный кафельный пол, кнопки звонков коммунальных квартир со смешными фамилиями на табличках. Но ни разу я не видел открытый чердак. И замка никогда не было, может, дверь туда была просто прикрыта на гвоздик, или проволоку, как обычно. Хрустнула галька под ногами, или чего насыпано, дальше не пошел, замер, переступив порог. Окно под потолком – маленький мистический треугольник, под ним лестница. Лунный свет едва освещал деревянные ступени, обосранные птицами…

– Таня! – крикнул я в темноту и сам себе сказал, – дурак, что ли?

Голуби порхнули в треугольник, ломая крылья. Сквозняк по ногам аж до костей, очень холодно.

Я замер в прихожей, почему-то подумал, что дверь лучше не закрывать. В квартире кто-то был. И этот кто-то погасил везде свет. Может, я и не включал, совсем ничего не помню. Скрипнула половица, даже подо мной никогда ни скрипел пол, это кто-то большой и тяжелый. И он совсем рядом. Чувствую, как парализует мои конечности, мне не пошевелится, потому, что он вот прямо здесь. В темноте проступают контуры, я вижу складку на плече, там, где начинается рукав…

Вспышка! Огромная оранжевая клякса, брызги штукатурки обожгли лицо. Еще один грохочущий залп прямо мне в грудь, казалось, оторвало руку, такая боль. Но я не упал.

Быстрее на чердак, туда, где деревянная лестница в небо, вслед за птицами. Снова хрустящая субстанция под ногами, качнуло, как если бы я шел по канату и потерял равновесие. Схватился за стену, моргающий свет неоновой лампы, линолеумная лента, мои шаги по твердому настилу коридора. Последняя дверь, я вошел в кабинет…

– Как выглядел мужчина? В чем одет был?

– Ну, я же говорю, мужчина не первой молодости, куртка синяя и капюшончик, такой, знаете не остренький, а типа – жаба…

Лейтенант допрашивал потерпевшую, этой женщине давно пора оставить их в покое, но она тупит, ей здесь нравится, а на улице начинается буря, метель свистит в оконных рамах.

Лейтенант с утра ходит счастливый, штаны подтягивает, вчера с «пятьдесят восьмыми» у кого-то пакет с наличкой отобрали. Думает, я не знаю. Четыре мобильника на столе, бесконечно жужжат, он даже не смотрит.

Я сделал ему глазами – гони ее нахер. Тетка ушла. Мы сели на стол, ноги на подоконник, закурили. Форточку не решились открыть, снег мгновенно будет везде: на компьютерах, бумаге, в органайзерах. Завтра проветрим, все равно никаким сквозняком не вымести этот кабинетный смрад. Кого тут только не было, и помирали и вены резали. Вон пол еще липкий в углах, наркомана допрашивали, он под столом себе вены на руке заточенной пуговицей вскрыл. Тихо так, режет и в глаза смотрит, это еще суметь надо. Побежали к метро, наарканили бомжей, чучмеков, те драили кабинет полдня.

– Опять бессонница?

– Такая хрень мерещится, рассказать, никто не поверит.

Я не хотел развивать эту тему, тем более мы видимся последний раз, правда, он об этом не знает. Жалко его, мог бы быть. Совсем скоро нам всем хана.

Лейтенант заправлял про каких-то армян, еще стрелка с фэйсами у него во вторник, ювелиров из Новосибирска хотят гопануть идиоты, там крыша – черные полковники, Генеральный штаб.

– Пора, – говорю.

– Ты куда?

Я посмотрел в потолок.

– Понял.

Жирный конверт в моем столе, еще раз пересчитал, убрал в карман пиджака. Лейтенант ушел к себе, сел за компьютер.

– Ладно, до завтра.

– Пока!

На его столе опять завыли, зашевелились телефоны…

Проклятая дрожь, как всегда перед этой дверью, я сжал кулаки, постучался и вошел. Люстра ярко освещала все углы большого кабинета, трубки с телефонных аппаратов сброшены, жалюзи захлопнуты.

– Здравствуйте.

Я положил конверт с деньгами в открытый сейф, привычные движения, каждый месяц, этого числа, в это время.

– Заходи. Я тут песню не могу вспомнить, как там дальше? Покроется небо пылинками звезд, и выгнутся ветки упру-у-уго, тебя я услышу за тысячу верст…

Дед был пьян, литровая бутылка почти пустая.

– Мои все уехали на лыжах кататься…

Я прислушался к шуму на улице, развернул монитор, увидел, как по нашему этажу бегают нервные люди с автоматами, вот лейтенант танцует, отмахивается, будто от роя пчел, даже здесь слышен тихий шелест автоматной очереди…

Я не успел ничего сообразить, Дед вытащил из кобуры оружие, схватил конец ствола зубами – бах!!! Волосы вскочили дыбом, кровь веером по жалюзи…

Я тоже грохнулся на пол. Орали уже совсем рядом, возможно, что через несколько секунд, я буду танцевать тот же танец, что и несчастный лейтенант.