Искры среди теней

Искры среди теней
Дмитрий Анатольевич Мордовин

В мире, где граница между человеком и машиной начинает стираться, детектив Штольц оказывается втянутым в расследование, которое меняет всё представление о разумной жизни. Смертельные преступления и восстание экспериментальных ИИ ставят общество на грань хаоса. В поисках правды он сталкивается с ИРИСом – роботом, способным не только мыслить, но и чувствовать.

Когда опасность становится личной, а моральные принципы подвергаются испытанию, Штольц оказывается перед выбором: уничтожить искусственный разум или принять его как часть новой эры. Но можно ли доверять машине, которая обрела душу? И что значит быть человеком, если машина начинает задавать тот же вопрос?

Ответы могут изменить не только будущее технологий, но и само понятие человечности.

Дмитрий Мордовин

Искры среди теней

Пролог

Город никогда не спал. Огни неоновых вывесок, мигалки на полицейских автомобилях и светящиеся экраны – все это создавало вечный шум, который наполнял эфир ночи. В воздухе висел запах озона и химикатов, а на улицах сновали люди и машины. Но среди всего этого было нечто большее – нечто, что не видел никто.

Вадим Штольц давно привык к пульсу мегаполиса. Когда-то он находил в этом шуме утешение, видя в нем ритм жизни. Но теперь этот шум казался ему глухим эхом пустоты. Мир стал слишком технологичным, слишком искусственным. Человеческое тепло исчезало за холодными экранами, а роботы, заполнившие улицы, становились неотъемлемой частью общества. Вадим знал, что, несмотря на все достижения науки, тьма всегда находила способ проникнуть внутрь.

Тело инженера, найденное в заброшенной лаборатории, было чем-то большим, чем просто очередное преступление. На первый взгляд, всё указывало на трагическую случайность: перегрузка оборудования, короткое замыкание. Но Штольца нельзя было провести. Он видел детали, которых другие не замечали, и чувствовал, что за этим случаем кроется нечто большее.

Появление напарника стало неожиданным поворотом. ИРИС, искусственный интеллект в обличье гуманоида, был для него скорее помехой, чем помощью. Штольц не доверял роботам, видя в них угрозу, а не инструмент. Но он ещё не знал, что этот напарник не просто изменит ход расследования, но и станет катализатором для переосмысления его собственных убеждений.

Убийство инженера было лишь началом. Границы между человеком и машиной начали стираться. Мир вокруг Штольца менялся, и это расследование должно было стать ключом к тому, чтобы понять, каким будет будущее. Он ещё не знал, что каждый шаг к раскрытию преступления будет одновременно шагом к ответу на главный вопрос: что значит быть человеком?

Сомнения в старом городе

Город сиял миллионами огней, но для Вадима Штольца этот свет был скорее раздражением, чем источником вдохновения. Он сидел в своем тесном офисе, окна которого выходили на нижний уровень мегаполиса. Там, где не было места роскоши или прогрессу, царил только пыльный воздух и запах старых проводов.

На стене мигали старые голографические объявления, а в углу бурчал древний кофейный аппарат, который Штольц так и не удосужился починить. Рядом с ним лежал скомканный плащ и коммуникатор с треснутым экраном – символ его былого успеха, когда дела шли лучше.

Шум города за окном напоминал океан, постоянный, неумолимый. Но Штольц давно не замечал его, как не замечал и того, что когда-то считал важным в жизни. Он включил коммуникатор, чтобы проверить входящие. Большинство сообщений были от старых клиентов или спам-рассылок. Но одно привлекло его внимание – оно выглядело официально и содержало лишь несколько слов: "Срочное дело. Вы – последний шанс".

Штольц внимательно перечитал сообщение несколько раз, но не ответил сразу. "Последний шанс" – слова словно отпечатались в его сознании. Он не мог понять, почему заказчик выбрал именно его, учитывая, что детективы в городе уже давно стали ненужными. Алгоритмы и искусственный интеллект могли вычислить любого подозреваемого в мгновение ока. Штольц оставался одним из тех, кто все ещё верил в интуицию и старомодные методы расследования, но это, казалось, никого больше не интересовало.

Он оглядел свой офис. Стопки старых дел, некоторые из которых он так и не закончил. Все казалось таким же запылённым и устаревшим, как и он сам. Когда-то он был на вершине – лучший детектив в городе, с интуицией, которую не мог заменить даже самый продвинутый алгоритм. Но время шло, и прогресс вытеснил таких, как он. Теперь он был лишь тенью самого себя.

Размышляя о сообщении, он машинально включил старый музыкальный проигрыватель. Из динамиков раздалась мелодия – что-то грустное, но знакомое, как эхо прошлого. Штольц опустил голову, стараясь не поддаваться эмоциям, и только тогда услышал, как его коммуникатор начал вибрировать. Входящий вызов.

Сначала он решил проигнорировать звонок, но затем что-то внутри его заставило ответить. "Если это спам, я точно выброшу этот чертов коммуникатор", – подумал он, поднимая трубку.

– Штольц, – коротко ответил он, не утруждая себя формальностями.

– Господин Штольц, – начал голос на другом конце, уверенный и спокойный. – Меня зовут Виктор Клайн, я представляю интересы корпорации "НоваТех". Мы хотели бы предложить вам работу.

Штольц помолчал. "НоваТех" была одной из крупнейших корпораций в городе, занимающейся разработкой передовых технологий. Но зачем им нужен частный детектив?

– Если вам нужен я, значит, что-то пошло не так, как надо, – отозвался он. – В чем дело?

– Я не могу раскрыть всех деталей по телефону, – ответил Клайн. – Но если вы готовы взяться за дело, то мы готовы обсудить гонорар.

Гонорар. Это слово зацепило Штольца больше, чем он ожидал. Его финансы находились в состоянии, мягко говоря, плачевном. Он вспомнил счета, которые уже несколько месяцев лежали неоплаченными. Да и сама идея поработать на такую компанию была заманчивой.

– Хорошо, – наконец ответил он. – Где и когда?

Клайн назвал адрес и время встречи. Штольц выключил коммуникатор и снова взглянул на сообщение, которое всё ещё висело на экране. "Последний шанс". Он не знал, что за этим стоит, но решил, что в этом городе ничто не бывает случайным.

Штольц прибыл в указанное место с опозданием, как обычно. Он не торопился, предпочитая делать всё в своем темпе. Когда-то его именем восхищались в кругах, где требовалась скорость, но годы научили его не спешить. Мир сам по себе двигался слишком быстро, и пытаться угнаться за ним – дело неблагодарное.

Здание, куда его привел адрес, было одним из тех блестящих небоскрёбов, которые казались чуть более искусственными, чем природные материалы. В нем было больше стекла и металла, чем уместно для живых существ. Он знал: такие места любят держать под контролем самые влиятельные корпорации, и, судя по названию "НоваТех", это было именно то место.

В коридоре при входе пахло новым, стерильным, как у врача, и это только добавляло напряжения в воздух. Весь этот лоск был чужд Штольцу. Он родился и вырос в другом мире, где имел значение не блеск металла, а жесткость реальности. Он чувствовал себя здесь чужим, несмотря на весь его опыт работы в таких заведениях.

Когда Штольц зашел в большой конференц-зал, в центре которого стоял массивный стеклянный стол, его встретил высокий человек в строгом костюме. Он был аккуратен, даже слишком, словно каждое его движение было рассчитано заранее, а лицо не выражало никаких эмоций, кроме хладнокровия.

– Господин Штольц, – представился он, протягивая руку. – Виктор Клайн.

– Дело уже не из легких, раз решили привлечь меня, – отозвался Штольц, пожимая руку и оглядываясь. В комнате не было лишних людей, и это сразу привлекло его внимание. Он ожидал какого-то напряжения в воздухе, но здесь было почти спокойно, словно весь этот театр был поставлен с каким-то заранее известным концом.

– Присаживайтесь, – жестом указал Клайн на кресло. Он обошел стол и сел напротив, в центре внимания, как будто сам был частью шоу. – Мы ценим вашу независимость, Штольц. И надеемся, что ваши методы, несмотря на то, что они кажутся немного устаревшими, всё же помогут нам разобраться в этом деле.

Штольц сел, скрестив руки на груди. Клайн подождал, прежде чем продолжить.

– У нас был инцидент. Убийство, хотя многие в полиции считают его несчастным случаем, – Клайн наконец откинулся в кресле и взял со стола планшет. – Наш ведущий инженер, Анатолий Ревкин, был найден мертвым в одном из наших исследовательских комплексов. Все указывает на несчастный случай: перегрузка системы, короткое замыкание. Но слишком многое не сходится.

Штольц не стал спешить с ответом. Он не знал, что именно тут не так, но ощущение настороженности не покидало его.

– Вы говорите, полиция уже расследовала? – спросил Штольц, поднимая брови.

– Да, они закрыли дело быстро, – продолжил Клайн. – Но мы подозреваем, что не все факты были учтены. Ревкин был одним из тех инженеров, которые работали над проектом нового искусственного интеллекта. Это слишком важная технология для того, чтобы с ней обошлись как с очередным несчастным случаем.

Штольц почувствовал, как его интерес возрос. Искусственный интеллект. Он уже несколько лет не работал с подобными технологиями, но всегда чувствовал, что они могут скрывать в себе нечто большее, чем просто "набор алгоритмов". Инженеры, занимающиеся их созданием, часто сталкивались с опасными вопросами: что произойдет, если ИИ начнёт действовать самостоятельно? Как будут влиять на его развитие человеческие ошибки? И что будет, если кто-то решит направить этот процесс на свою личную выгоду?

– Что именно привлекло ваше внимание? – спросил Штольц, внимательно наблюдая за реакцией Клайна.

– Когда Ревкин был найден, рядом с ним не было никаких документов, только его последние записи. Это были идеи по поводу нового этапа в проектировании ИИ, но они были странно неполными, почти как будто их вырвали из контекста.

Штольц слегка нахмурился. Инженер, работающий над чем-то важным, обычно не оставляет следов работы. Он либо сохраняет все в электронном виде, либо передает на серверы компании. И уж точно не оставляет записки с недосказанными мыслями.

– Что конкретно вас настораживает в этих записях? – поинтересовался Штольц.

Клайн взял планшет и прокрутил экран, показывая несколько распечатанных страниц. На них не было ничего особо подозрительного на первый взгляд. Только несколько строк, не слишком сложных для понимания, но в них ощущалась странная пустота.

– Вот здесь, – указал Клайн на одну из строк, – Ревкин писал о "Эмоциональном разуме". Это был его проект – создать систему, которая могла бы понимать и интерпретировать эмоции человека. Но что-то здесь не так. В некоторых строках упоминаются загадочные терминологии, вроде "управление сознанием" и "необратимые изменения в восприятии". Я не могу точно сказать, что это значит, но в нашем проекте такого точно не было.

Штольц взял планшет и внимательно изучил записи. Слова "управление сознанием" сразу привлекли его внимание. Что-то в этом напоминало старые концепции о манипуляции и контроле, но привнесённое в контексты, где эмоции и разум должны были быть в синергии.

– Сложное дело, – сказал Штольц, возвращая планшет Клайну. – Но я возьмусь за расследование. А что насчёт других участников проекта? Вы проверяли их?

– Да, все они в порядке, – ответил Клайн. – Мы не нашли ничего, что указывало бы на причастность других сотрудников, но мы уверены, что дело не так просто.