Кхаа Тэ

Свернув по тропинке за жасминовые заросли, парень, чуть не сшиб полного мужчину в бело-зеленом хитоне. Лицо церковника, презрительно скривившееся от внезапного столкновения, разгладилось, когда он признал в юноше наследника феода. Даже проплешина на его голове, окаймленная тонкой тесьмой волос, засияла под лучами тусклого осеннего солнца. Брат Конлет учтиво поклонился.

– Да прибудет с вами свет Тарумоно Милосердного, Ваше благородие, – слащаво произнес он.

– Да озарит его милость ваше сердце, – сухо проговорил Годфри, намерено не добавив обращения.

Храмовник сделал вид, что не заметил такой мелочи.

– Что привело, вас на сей тихий и унылый погост? – поинтересовался священнослужитель, и Годфри заметил, как в маленьких свиных глазках, вспыхнула искра неподдельного любопытства.

– Мне не нужна причина, чтобы разгуливать по собственным владениям, – стальной тон молодого дворянина, заставил брата Конлета еще раз поклониться.

– Простите мою неучтивость, Ваше благородие. Я ни в коем разе не должен был вас попрекать. Моя заинтересованность, вызвана лишь опасениями. Времена нынче в этих местах неспокойные, вот я и подумал, что может, что лихое произошло в замке, и вы решили прибыть сюда, дабы снискать помощи у слуг Пророка?

– Ваших братьев полно в обители моего отца. Если бы я нуждался в помощи, то не стал приходить на сельское кладбище, – Годфри с трудом удавалось изображать грозного дворянина, но он знал, допусти он слабину, эти бело-зеленые пиявки не отстанут от него никогда.

– Простите ещё раз меня, Ваше благородие. Я допустил оплошность в своих суждениях.

– Ну, если мы решили все наши проблемы, могу ли продолжить свою прогулку, брат Конлет? – иронично вопросил Годфри, глядя, как монах пытается, изо всех сил, сохранить маску смирения на лице.

– Не смею задерживать, Ваше благородие, и пусть Вечный Свет озаряет вам путь во мраке.

– Да прибудет с вами благодать Тарумона Милосердного, – юный дворянин, вновь не счел за надобность прибавить уважительное обращение. Он сделал легкий кивок церковнику, и, обойдя его, пошел по тропе, чувствуя, как тот пытается взглядом просверлить ему дыру в затылке.

Придется проявить бдительность и не дать этому толстяку уличить себя в вероотступничестве.

Пройдя все кладбище, и ни разу не оглянувшись, Годфри облегченно вздохнул, когда отварил калитку, ведущую в лес. Если храмовник решит проследить за ним, Вечный огонь ему в руки, в Дубраве он быстро потеряет юного барона из виду. Что-что, а лес парень знал, как свои пять пальцев, и уйти от ищеек мог в считаные минуты.

Но брат Конлет не последовал за пареньком, хотя и затаил на того злобу. Ничего настанет день, когда церковник сполна воздаст по заслугам этому высокомерному щенку. В последнее время священнослужителю крайне не везло. По приезду его угораздило потерять амулет. Затем спустя неделю, когда он должен был вернуться в столицу, пришло послание от капеллана, что первый отряд Сведущих отбудет в Форг, а брат Конлет останется в этой забытой Создателем деревушке и возьмет руководство над новоприбывшими храмовниками.

Раздражению церковника не было предела. А тут еще этот невоспитанный и наглый дворянский отпрыск, который ведет себя с ним словно сам Тивар. Нет, он не пустит все на самотек! Брат Конлет был сыном сапожника, и никогда не испытывал уважения к феодалам, считая их зазнавшимися и избалованными выскочками, наделенными властью. Впрочем, из-за власти чадо мастера обувных дел и решило стать церковником. Надев рясу, оно могло запугивать, шантажировать, унижать и использовать наивных и глупых мирян в своих корыстных целях.

Придет час и Конлет Алавир займет пост Верховного жреца, и тогда, эти мерзкие и тщеславные аристократы, почувствуют на себе весь гнев Тарумона Милосердного.

Торбор сын Гайдрана и внук Боргальда, второй десяток лет жил в приграничье Круана. Он поселился здесь опосля окончания войны чародеев с эльфами. Он был одним из тех редких гномов, что покидают пределы Дамдо и путешествуют по миру в поисках своего места под благосклонным небом Нирбисса.

Его нынешний дом, разительно отличался от каменных палат подземных горных городов, но был также надежен, как и базальтовые стены его родового особняка в энраде Вергейма.

Исполинская секвойя, чей ствол был полым внутри, а под корневищами находилась небольшая пещера, для Торбора Дер Кхардора, послужила надежным убежищем.

В подземелье, смекалистый дворф обустроил кузню, проведя замысловатый дымоход на поверхность, в безопасном расстоянии от корней древа и его собратьев. Здесь, в мастерской, он производил уникальное оружие, которое, время от времени, отвозил на продажу либо в Морен, либо в приграничные города Руандона и Эсколонии. Там же, он и приобретал сырье для своих кузнечных изделий.

Торбору нравилась глушь эльфийского леса, она вдохновляла его, подталкивая на создание, разящих в самое сердце клинков, прочных доспехов, легких и острых мечей. Останься дворф в родных краях, судя по всему, он бы, как и клан Дер Кхардор, работал в шахте или же трудился в поте лица на плавильнях.

Дамдо – страна горных хребтов и крутых утесов, возвышающаяся над Туманным океаном. Возносящиеся к серому небосводу снежные пики, темнеющими силуэтами видны за много миль. И в Аргилоне, и в Руандане, и в Гектонии, отделенной от государства дворфов нефритовым озером Дроу. Зимы суровые, сопровождающиеся ураганными ветрами и непроглядным ледяным снегопадом. Лето сухое и прохладное, с минимальным количеством осадков. Растительность довольно скудная в этих каменистых краях. Кружевные пихты, корабельные сосны, несколько видов кустарников, да ягель со мхом, основная пища длинношерстных архаров, обитающих в этих местах. Белоперые грифоны, размерами с корову, вьют гнезда на отвесных скалах и охотятся на горных коз.

Народ, населяющий энрады Дамдо, крайне замкнутый и сварливый. Гномы стараются держаться особняком. Не пускают к себе чужаков, но сами ведут торговлю с соседними странами. Драгоценные камни, редкая руда, оружейные изделия раскупаются в считаные мгновения, а на заработанные деньги приобретаются продовольствие, одежда да хмельные напитки.

Гномьи купцы, дабы попасть в соседние государства, редко пользуются горными тропами, таящими в себе смертельную опасность. Снежные лавины, порывистые ветра, камнепад, землетрясения – это лишь малая часть бед, что поджидает смельчаков на пути. Есть еще жуткие монстры, ютящееся в ледяных пещерах, которые подстерегают упитанных торговцев на узких перевалах.

Жители Дамдо предпочитают передвигаться по Недровым путям – подземным лабиринтам. Во мраке тоже можно встретить тварей Тени, но с ними отряд гномов сможет справиться, не боясь сорваться с утеса и не быть заваленным снежным настом. Сгизки и Верхи боятся света. Купцы никогда не путешествуют в одиночку, караван сопровождают дюжина нанятых берсеркеров и прислуга, следящая за факелами. Войны отбивают атаки гигантских многоножек и теневых пауков. А челядь следит, чтобы света было достаточно, и монстры не могли приблизиться к веренице механических фургонов, больше чем на метр.

Недровые пути столь запутаны, что любознательным авантюристам, решившим без спроса сунуть свой нос в гномье государство, никогда не добраться до цели, без проводника. Бывали смельчаки, которые пускались в странствие по мрачным катакомбам. Позже, их трупы находили патрули дворфов – обглоданные Верхами или же мумифицированными, видать бедолаги заплутали и померли от голода, а сухой воздух пещер сохранил тела от разложения.

Торбор поежился, вспомнив, как прошло его последнее путешествие по подгорному лабиринту. Горик был ранен и яд верхи лишил его руки. Бравика, утащила в глубины гор ловкая гигантская сгизка, его крики и скрежет сотни лап чудовища, еще долго звучали в ушах отряда.

Сейчас тварей на Недровых путях стало еще больше, чем двадцать лет назад. Они начали активно плодиться, словно крысы в городских канализациях. О печальных известиях кузнецу поведал приезжий дворф, которого он повстречал в Руандоне. Ферйренурк Эр Гархир прибыл с караваном из энрада Ульхольма, что находится у самого побережья Туманого океана. Его путь на Большую землю был долог и полон лиха. До Руандона добралась лишь треть гномов, половина самопередвигающихся телег вместе с возницами сгинула в подгорных катакомбах. Купцу пришлось пережить три атаки чудовищ, и по его словам, они уже не нападали поодиночке, а собирались в небольшие группы.

Твари размножались и обретали скудный разум, а гномы преступили к строительству наземного туннеля через опасные хребты, дабы избежать невосполнимого количества потерь среди сородичей. Больше подземный лабиринт не являлся безопасной тропой. Все чаще стало гибнуть караульных, все реже торговцы возвращались домой после поездок на Большую землю.

Ведуны и ученые мужи Дамдо, до сих пор пытаются разгадать причину, такого резкого всплеска рождаемости у подземных тварей. Но пока ни те, не другие не нашли объяснения феномену.

Торбор нахмурил мохнатые брови, отогнал от себя мрачные мысли о родных краях и подошел к печи, раздумывая, стоит ли сегодня заниматься кузнечным делом или все же, дождаться Годфри, который обещал заглянуть в гости.

Этот мальчишка сильно рисковал, приходя в приграничье Круана. Если его поймают с поличным, не миновать юному барону костра на площади Форга. Но как бы кузнец не пытался объяснить всю опасность данных путешествий через стену, Годфри не желал его слушать. Он был упрям и всегда поступал так, как велит ему сердце, а не законы страны людей.

Тяжело вздохнув, гном отбросил затею о работе и поднялся вверх по лестнице в холл. Он дождется юного друга, а завтра, примется за изготовление кинжала.

Эльфам понадобился странный клинок. Они, не дожидаясь визита Торбора, даже послали гонца с чертежами и кошелем золотых монет. Полуэльф передал послание и деньги, и, накинув капюшон плаща, направился в сторону Мендарва, пообещав вернуться за заказом, через несколько дней. Дворф догадывался, что курьер может и не сдержать слова. Вылазка на территорию людского государства, могла закончиться для остроухого, плачевно. Но если Неивс зная об опасности, решил миновать стену, значит его миссия, крайне важна для Светлоликих.

Кабинет Верховных жрецов культа Тарумона Милосердного, находился в здании, расположенном в задней части сада, где огромный бело-зеленый собор, высился неподалеку от королевского дворца. Двухэтажная пристройка служила анклавом для духовенства. Здесь, ежедневно проводились собрания ордена, рассматривались церковные вердикты, касающиеся еретиков, обсуждались нововведения, и искали одобрения, будущие миссионерские походы на Большую землю.

Псилон Герион Виэнарисс, сгорбившись над письменным столом, внимательно читал донесение, которое ему вручил секретарь. Его белесые брови хмурились, а губы сжались в тонкую нить. Новости с феода Данкоса были такими же бесполезными, как и неделю назад. Брату Конлету, так и не удалось отыскать Тару Рин, а воздух в уделе барона, все еще был пронизан магическими частицами. Завалы давно разобраны на Дозорной тропе, но стена во многих местах разрушена до основания, а кое-где огромные дубы, сваленные ураганом, вовсе создавали непроглядный навес.

Белобородый капеллан потер переносицу. Подлатать мраморную стену появится возможность только весной, а это значит, помимо каменных дыр, и в магической завесе будут всю зиму существовать бреши.

«Нужно будет самолично взглянуть на хаос, творящийся там. Возможно, я смогу, что-то исправить, когда прибуду к стене. Придется воспользоваться эликсирами восполняющими энергию. Штопать прорехи в волшебном заслоне кропотливая и сложная работа, но я должен, хоть немного подправить ситуацию. А весной, когда восстановят ограду, усилю заклятье, привязав его к мрамору».

Псилон помнил, что вместе с Меусом, они долго раздумывали, как защитить Мендарв от чужаков. До их прихода к власти в ордене, людское государство было огорожено то частоколом, то каменной грядой, то земляными насыпями. Защита от вторжения так себе. Нелюди и носители чародейских способностей, могли беспрепятственно посещать окраины, а некоторым, даже удавалось проникнуть вглубь страны.

Дилетантство со стороны приверженцев Тарумона Милосердного, не могло обезопасить граждан. На костер и виселицу попадали чаще всего невинные жертвы злых языков, нежели истинные вероотступники.

Возглавив орден, Псилон разложил все по полкам, предварительно сдув с них пыль глупых традиций и домыслов. Верховный жрец изобрел амулеты, способные определять наличие чар в радиусе нескольких метров. Он вместе с братом придумал, как привязать защитную завесу к камню. Невидимая магическая ограда не позволяла проникнуть в страну созданиям, которые носили в себе хоть крупицу силы. Всякий, кто пытался пройти в Мендарв наталкивался не только на мраморную кладку, но и на иллюзорное препятствие – прозрачное и прочное. Правда, волшебный барьер не мог остановить нелюдей, которые не были одарены магией. На борьбу с ними вывели патрули, несущие караул на Дозорной тропе.

Постройка стены была завершена пятнадцать лет назад. Последний мраморный блок и финальное заклятье были возложены именно во владениях барона Данкоса.

«Тара Рин прибыла сюда, либо до нашего приезда, либо во время постройки ограждения», Псилон недовольно хмыкнул и пригладил бороду. «Она столько лет жила под моим носом и ни разу не попала в поле зрение ордена… Дриада весьма умна! Так долго не касаться живых растений, остерегаясь, что сила будет обнаружена храмовниками. Да, у этой дамы сильная воля. И ты не простая лесная нимфа, Тара, ухаживающая за флорой и фауной, ты воительница. А что воительнице понадобилось в Мендарве? От чего ты бежала дриада? От кого скрывалась?»

Псилон поднялся из-за стола и потянулся. Его темная мантия лениво зашелестела, словно зевая. Капеллан взял письмо и, смяв его, выбросил в плетеную корзину для мусора. У него осталось еще два, точно таких донесения, написанные корявым почерком брата Конлета. Маг не станет захламлять свой посменный стол или секретер лишней макулатурой.

Внезапно, широкая деревянная дверь с замысловатой резьбой распахнулась, и в кабинет ворвался Меус. Черноволосый жрец был явно раздосадован, его лицо было пунцовым от ярости, ноздри раздувались, а брови гневно сошлись на переносице.

– Добрый день, брат, – проурчал иронично Псилон и вновь уселся за стол.

– Добрый день, кажется только у тебя! – воскликнул Меус и, не дожидаясь приглашения, плюхнулся в кресло, напротив довольно ухмыляющегося родственника.

– Видимо, до тебя дошли слухи, мой драгоценный брат, раз ты влетел сюда, словно обезумевший ястреб? – расплываясь в улыбке, проговорил Псилон.

– Слухи? – воскликнул Меус, ударив кулаками по подлокотникам. – Ты издал указ без моего ведома! Да еще утвердил его с Тиваром, сожри тебя ковл со всеми потрохами!