надоедливой струйкой воды,
разъедающей сломанный кран,
истончившись не стать.
Дай мне воздуха преодолеть
непроглядную взвесь постоянства
безотчетной тревоги. Лекарство
продолжения в завтрашнем дне
капни в чай, чтобы стал хеппи-энд
вероятней на треть.
Научи говорить на твоем
языке недвусмысленно ясно,
чтобы первопричинная разность
не коробила жгучим клеймом,
трансформируя в яростный спор
каждый глупый вопрос.
Я слабею, а ты раздражен.
Я слабее, чем хочется верить.
Между нами дубовые двери,
запечатанные на засов.
И к земле прибивают долги –
обещаний слои.
Помоги мне, пожалуйста, быть…
Не цепляться за каждое слово.
Чтобы, ладен и отполирован,
устоялся наш крохотный мир
на фундаменте общего «да».
Лишь бы не опоздать…
Дальность
До тебя килограммы метеоритной пыли,
до тебя голубеют чужие снега и дали,
до тебя дотянуться – подвиг, удача… Или
эти тонкие прикосновения искромсали?
Догорает полымя парка дождливым утром.
Я смотрю вперед и не вижу, почти Кассандра.
Только та хотя бы пророчила, пусть и к худу…
Я смотрю и не вижу, куда наступает завтра.
До тебя дотянуться – бессмысленная затея.
До тебя стонут жилы высоковольтных линий.
До тебя было больше, чем после.
Листва редеет.
В поднебесье железные птицы съедают мили.
Парадоксы дальности – это вопросы веры.
А у нас с ней опять разногласия по мотивам –
все ее аргументы сколочены из фанеры,
все мои – шелушатся ленью и деструктивом…
____________________
До тебя килограммы метеоритной пыли,
я просею ее и отсыплю в кисет (на пояс),
чтобы помнить, куда драгоценные дни уплыли.
При непутных ветрах память самый надежный компас.