Пашня. Альманах. Выпуск 4

– После я тебе наберу, как все пройдет. Давай, целую.

Молодой человек взглянул на экран телефона и выскочил в коридор.

Обувшись, он выпрямился, проверил карманы и прошел, стараясь наступать на краешки пяток, на балкон. Схватил с подоконника сигареты и так же проковылял обратно. В очередной раз встал перед зеркалом. Замер.

– В порядке, – объявил он двойнику и вышел из квартиры.

Всю дорогу, в маршрутке, он сидел очень прямо, не опираясь на спинку сидения. Сойдя на три остановки раньше, он закурил и пошел пешком. Во всем городе сиял июнь. Солнце било прямо в лицо, но было приятно идти под его горячим ослепительным светом. От набегающего ветерка негромко шумели деревья, и сквозь их зеленые волны пробивался чистый прозрачный день.

Проходя мимо бульвара, он сунул руку в карман джинсов и вынул металлическую зажигалку. Несколько раз открыл и закрыл крышку. Во многих местах краска стерлась, а там, где когда-то были стеклянные камушки, остались лишь пустые гнезда. Он пощелкал неработающей зажигалкой и, переминая ее в руке, свернул в прохладу дворов.

Увидев знакомое окно, Илья на ходу расправил плечи, одернул на себе рубашку. Белые занавески были плотно сомкнуты и не шелохнулись.

Потом на звонок долго не отвечали, но, наконец, хрустнуло, и домофон запищал, констатируя чью-то клиническую смерть.

В темноте подъезда пахло жареной печенкой и луком. Илья услышал щелчок замка, прорезалась полоса света, и в ней показалась белая девичья голова.

– О, Илюха, привет, заходи.

– Привет, Оля, как ты?

– Спасибо. – девочка закрыла за ним дверь. – Сижу, придумываю сторис в инстаграм. А у тебя как дела? Бли-и-н, я такая коротышка рядом с тобой, – и она на секунду привстала на цыпочки.

– Да все по-старому, – сказал Илья, рассматривая девочку. – Нормально. И давно ты стала блондинкой?

– О-о, да еще с прошлого года. Просто ты совсем нас забыл – никогда не зайдешь. Вон тапочки.

Она указала ножкой в сторону, а на ее платьице распускались желтые цветы.

– Когда ты уже пригласишь к себе на спектакль? А то я всем рассказываю, что мой брат играет в театре, а сама его ни разу не видела.

– Да, без проблем. Выбери день, я сделаю вам с Таней пригласительные.

– А ты там будешь? – Она заправила за ухо прядь волос и осторожно коснулась глаза указательным пальцем. – Я хочу, где ты.

– Это в другой раз, – сказал Илья и улыбнулся ей. – Тебе, кстати, идет. Есть в этом шарм. Как будто очень насыщенно проводишь ночи.

– Ну да, пошути еще. Меня это так достало. Уже второй раз за несколько месяцев. И все на том же веке, – девочка слегка опустила голову и как бы между прочим, повернулась к нему в пол-оборота.

– Тут главное капать капли, и чаще смотри на луну. И не обижай сестру, тогда все быстро пройдет. И не надо стесняться, уверен, твои подписчики оценят.

– У меня их, между прочим, уже пятьсот семь.

– О, счастливцы.

Девочка скрестила ножки и все смотрела на него, она явно хотела поболтать еще.

– Они на кухне, – сообщила она нехотя, – Зайди потом ко мне – сделаем сторис вместе.

Она повернулась и скользнула в дверь своей комнаты. На какой-то момент Илья увидел туалетный столик, заваленный тюбиками, баночками, кисточками, помадами, румянами, смятыми салфетками и еще, наверное, тысячей разных вещей, затем дверь быстро закрылась.

Илья прислушался – где-то жужжал электрический вентилятор – шагнул к висевшему на стене зеркалу, провел ладонью по волосам и прошел в кухню.

Белые занавески на окне были плотно сомкнуты. За покрытым клеенкой столом сидели двое мужчин.

– Ну, привет, – сказал один.

– Привет, – ответил Илья и остановился в проходе.

Тогда тот, что поздоровался, встал, – он был долговязый, в одних спортивных штанах, – и обнял Илью.

– Фу, бл…, – сказал мужчина и отшагнул назад, – надушился как баба.

Перед Ильей стоял худой старый человек с почти животным лицом и выцветшими глазами.

– Ну как ты, сына? – спросил человек.

– Отлично, – ответил Илья.

– Бл…, как ты вырос, – сказал мужчина и сделал еще шаг назад, разглядывая молодого человека. – Я так рад, что ты пришел.

– И я, – произнес Илья чуть позже, чем следовало.

Несколько секунд они молча стояли друг перед другом.

– Эй, я ведь тоже здесь, – напомнил сидевший за столом. У него был высокий сиплый голос. – Я сказал, я тоже здесь. Я здесь сижу, – повторил он.

– Как дела? – спросил Илья, протягивая ему руку.

– М-м… Неплохо, – ответил сидевший. Он был болезненно толст, и на его плечах висел китель машиниста метро.

– А мы тут с дядей твоим Димой, – подхватил первый, возвращаясь за стол, – вот отметили немножечко мой приезд. Ну, сам понимаешь, – мужчина несколько раз пригладил усы и откинулся на спинку стула, но снова поднялся. – Ты это, садись. Проходи.

Илья сел на предложенный ему табурет, не сводя с животного лица глаз.

– Да-а-а, – протянул мужчина. – Какой ты стал. Ты не представляешь, сына, как я рад тебя видеть. Ну, рассказывай.

– Что? – спросил Илья.

– Все, – сказал мужчина возбужденно. – Я все хочу знать. Вот с самого…

– Ты когда приехал? – перебил Илья.

– Когда, нах, вчера, да, Дим? Вчера же?

Толстяк кивнул.

– Да. На Казанский, потом на электричку и сюда. Чуть не сдох в этой жаре. Оленька меня встретила – у Димы смена была.