Пашня. Альманах. Выпуск 4

Все затихло. Все затихло и внутри Володи. Затихло и сжалось. Сзади к нему подошел Саша и слегка подтолкнул в спину.

– Ты стрелял?

Володя покачал головой.

– Ладно, – Саша обнял его за плечи. – Может, он не заметил. Пойдем, Вовка.

Володя машинально поплелся за Сашей к медведю, возле которого стоял отец.

– Ну, пацаны, – сказал отец, тяжело дыша и покачивая головой. – Ну… – И, не найдя слов, только победно потряс в воздухе кулаком.

Володя старался не смотреть вниз, туда, где снег вокруг большой туши зверя пропитывался темным и красным.

– Ну, теперь за дело, – отец снял рюкзак, порылся в нем и протянул Володе небольшую лучковую пилу. – Теперь это твоя работа.

Когда они повернули домой, солнце уже встало. Володя шел вторым и нес за спиной мешок.

– Лапы и желчь медведя – это золотая жила, – сказал отец. – За пузырь дадут тыщ семьдесят. Сын! Сын!

Он рассмеялся, и смех этот зазвучал в верхушках сосен слишком звонко и легко для его старого тела и оплывшего лица. Володя, не моргая, широко раскрытыми глазами смотрел прямо перед собой.

С неба на мешок падал снег.

Александр Михайлов

Словами никогда

Он внимательно осмотрел себя в зеркале и усмехнулся, вспомнив, сколько раз уже проделывал это за сегодняшнее утро. Затем, смыв с рук остатки воска, вытер их о полотенце и провел ладонью по гладко выбритому лицу.

Молодой человек вышел из ванной и прошел в соседнюю комнату. У стены на заправленной кровати лежало несколько отглаженных рубашек и пара джинсов. Над кроватью висела старая афиша фильма «Жить своей жизнью» с винным пятном на плече героини и припиской карандашом в углу: «Я знаю, что должна поговорить с тобой, но сейчас у меня на это просто нет сил». Молодой человек поправил ногой постоянно выпадавшую из паркета дощечку, выбрал белую рубашку. Когда зазвонил телефон, он включил громкую связь и продолжил, сидя на кровати, натягивать носки.

Послышался женский голос:

– Алло, привет, ну как ты? Как все прошло?

Молодой человек понюхал носок и согнулся к коленям.

– Привет, Ань. Еще никак, я только собираюсь выходить.

– Ты же говорил, вы с утра встречаетесь.

– Ну да, в двенадцать.

– Это не утро.

– А сейчас и не двенадцать.

– Послушай меня, вчера на репетицию приходил Дорохов, и он спрашивал о тебе. Сказал, что будет ставить Пинтера, правда, не поняла, где. Ты бы видел, как он растолстел. В общем, спрашивал, что ты собираешься делать.

– И что ты сказала? – спросил молодой человек. Он встал с кровати и подошел к окну.

– Сказала, что ты сам не знаешь, но в театр не вернешься, вообще ни в какой. Но может, ты с ним поговоришь, а? Алло? Илья, слышишь? Алло-о?

– Ага.

– Позвони ему. Вдруг он поможет.

– Мне не требуется помощь.

– Да что с тобой не так? В любом случае, это лучше, чем ничего. И, честно говоря, я не думаю, что правильно со всем рвать.

– Я тебе говорил.

– Это все абстракция, уж прости. Я не понимаю тебя. При чем здесь стерильная жизнь? И какой ты хочешь иметь опыт? Мы все, значит, играем лишь свое куцее представление, кажется, так ты формулировал?.. Не имеющее отношения к действительности. А ты один…

– Аня, подожди секунду.

Илья взял со стола телефон и отсоединил шнур зарядки. Потом, держа его как блюдце, вышел на балкон и закурил.

– Да, Ань? – сказал он, выпуская дым.

– Илюш, я тебя, конечно, люблю, но, по-моему, ты слишком много мечтаешь о себе.

– Спасибо – это замечательная новость.

– Ладно, ты уже определился с Таиландом? Не забудь, к четырем я пригласила Лену с Андреем. Они наверняка спросят насчет отпуска. И пожалуйста, не называй ее загадочной морской свинкой.

Молодой человек улыбнулся и помолчал, всматриваясь в улицу.

– Алло?

– Слушай, Ань… Честно говоря, у меня вообще нет желания куда-либо ехать. Вообще. Понимаешь? Ни в Таиланд, ни в Балашиху. Может, как-то… – Он глубоко затянулся. – Вы ведь с Ирой собирались вдвоем отдохнуть.

– Нет, ты обещал, что мы вместе поедем. Это будет здорово: они и мы. Я хочу с тобой. А насчет денег не парься, я же сказала, что у меня есть. Мне еще папа подарил. Ты как думаешь, долго ваша встреча будет?

– Не знаю. Он остановился у своего брата. Я поеду к ним.

Илья выкинул сигарету в ветки дерева и вернулся в комнату.

– Волнуешься? – спросил телефон.

– Немного странно, – сказал молодой человек и сел на кровать. – Словно в какой-то пьесе оказался. И не в самой оригинальной. Знаешь, я столько раз представлял, как это будет.

– Уверена, ты себе там напридумывал. Но девять лет, конечно, огромный срок. Я очень рада, что вы наконец.…

– Слушай, Ань, мне надо уже выезжать.

– Илюш, позвони Дорохову.