В оковах холода и страха: американский перевал Дятлова

– Ну и как твои успехи в рисовании? – спросил Джек, увидев на дороге встречную машину и на мгновение замолчав. – Получается?

– Пробую… э-э-э… по мере сил и возможностей, – скромно ответил тот. – Пойми, я не хочу, чтобы кто-нибудь знал о моем увлечении искусством, потому что это моя тайна. Стараюсь рисовать тогда, когда меня… э-э-э… никто не видит, и только в своей комнате.

– Слушай, Медвежонок, покажи нам свои работы, – вдруг прервал его Стерлинг. – Наверное, ты нарисовал уже много интересных и красивых картин!

– Правду сказать, пока у меня еще ничего не выходит, – развел руками Вэйер. – Так, всякая ерунда… Ведь я лишь недавно… э-э-э… стал учиться рисовать. А все свои неудачные пробы я выбрасываю, чтобы никто не увидел и не проник в мое… э-э-э… тайное занятие.

– Билл, неужели ты не понимаешь: Тед всего лишь скромничает! – усмехнулся Матиас. – Попроси его как следует – может, он что-нибудь тебе и покажет.

– Нет, я ему верю, – Уильям улыбнулся Теодору. – Тед не станет нас обманывать. И все же, как это замечательно, что он нашел то, что может стать его занятием на всю жизнь, – мечтательно добавил он. – Подумайте, как прекрасно, когда человек находит свое призвание.

– Так что же получается? – усмехнулся Матиас. – Тед одновременно хочет быть и баскетболистом, и художником? Не многовато ли для одного человека, спрашивается?

– А разве это плохо? – не согласился с ним Вэйер, охотно включаясь в беседу о самом себе. – Почему я не могу… э-э-э… одновременно быть и хорошим баскетболистом, и хорошим художником? Ведь мне нравится и то и другое.

– Да пожалуйста, никто не запрещает, – махнул рукой Гэри. – Просто надо выбрать, что для тебя является главным занятием, а что – хоть и приятным, однако второстепенным. Иначе ты рискуешь разорваться на части.

Теодор задумался над внезапно свалившейся на его голову ужасной перспективой. Впрочем, помолчав с минуту, ответил:

– Думаю… э-э-э… что больше всего я, наверное, хотел бы стать художником… Но оставлять спорт я ни за что не собираюсь. Ведь мне баскетбол также нравится!

– Это честный ответ! – подбодрил его Мадруга. – Нам всем остается лишь порадоваться за тебя, Тед. Можешь рисовать, сколько твоей душе угодно, только не вздумай покинуть ряды «Аллигаторов». Куда же мы денемся без такого нападающего, как ты?

– А потом ты подаришь мне суою картину, – улыбнулся сидящему рядом другу Джеки. – Уедь подаришь, Тед? С пестрыми короуками?

– Обязательно подарит! – пообещал за Вэйера Матиас. – Вот как только нарисует ее, так сразу и подарит. И всем нам тоже подарит.

– Главное, что у Теда есть мечта, – воодушевился Уильям, искренне радуясь за приятеля. – Он обрел ее, и теперь она поведет его дальше и будет помогать ему во всех его достижениях. Скажите мне, – он внезапно прервал свои размышления, обращаясь ко всем одновременно, – а у вас есть какая-нибудь мечта?

– Вот прицепился, – фыркнул вместо ответа Гэри. – У каждого человека, наверное, имеется мечта. Ты лучше за себя отвечай.

– А со мной все очень просто, – улыбнулся Уильям. – Я уже нашел свой смысл жизни. И моя мечта, полагаю, здесь известна всем: я хочу стать известным проповедником слова Божия, чтобы все люди в мире жили по заповедям и хорошо относились друг к другу.

– Понятно, – пробубнил Матиас. – Другими словами, ты хочешь изменить мир? Чтобы не было войн, насилия, убийств? И таких людей, как Тед Банди или Гэри Гилмор… Думаешь, у тебя получится, Билл?

– На все воля Божья, – ответил Стерлинг. – И что невозможно человеку, возможно Всевышнему.

– Ну конечно, – молвил Гэри, складывая руки на груди. – Это мы слышим от тебя постоянно.

– Я понимаю, что Банди уже родился, и того, что он совершил, уже ничем не исправить. Но с ним следует поговорить, рассказать ему о чудесах Христовых – и он может измениться, Гэри, он в состоянии полностью исправиться!

– Ты так в этом уверен, дорогой мой? – снова фыркнул Матиас. – Я скажу тебе, что таких людей прекрасно исправляет – электрический стул, вот что! Не хочу показаться циником, но надеяться в таких делах на чудеса бесполезно. Это, пожалуй, равнозначно тому, что подарить на день рождения неверующему молитвенник.

– Думай, что хочешь, – беззлобно отреагировал Стерлинг. – Это твое право: Создатель наделил тебя разумом и свободой воли. Но еще лучше ответь на мой вопрос!

– О чем?

– О своей мечте. Или у тебя ее нет, Гэри? – допытывался Уильям. – Может, ты мечтаешь стать астронавтом? – он вспомнил лицо приятеля, не столь давно с жаром описывающего выход Армстронга на поверхность единственного земного спутника.

– Есть, конечно, – Матиас потянулся. – Наверное, я хотел бы стать рок-звездой.

– Это здорово! – оживился Вэйер. – Мне… э-э-э… нравится музыка.

– А если не получится? – не отставал от него Уильям.

– Не знаю… Вернулся бы в армию, если меня взяли бы обратно. Впрочем, в этом я серьезно сомневаюсь, – пожал плечами Матиас. – Нет, быть рок-звездой куда лучше. Я отрастил бы волосы, как Мик Джаггер, и выступал бы на самых известных мировых площадках. Вам не понять, ребята, какое это удовольствие – петь! А когда тебе подпевают тысячи, когда твои грампластинки расходятся сумасшедшими тиражами и люди узнают тебя на улице – вообще замечательно!

– Что же, каждому свое! – резюмировал Стерлинг, после чего немедленно обратился к Хьюэтту. – А ты, Джеки? О чем ты мечтаешь? Кем хотел бы стать ты?

– Не знаю, – засмущался тот, отводя глаза. – Может, урачом? Я однажды смотреу по теуеуизору про урачей, которые темной ночью спасуи очень много чеуоуеческих жизней. Науерное, урачом, – он немного помялся, – потому што хочу быть поуезным уюдям.

– Вот где настоящие чудеса! – не выдержал Гэри, ухмыляясь. – Один нашел свое призвание после телепередачи с художником, другой – на ночь про врачей насмотрелся.

– А ты не завидуй, Гэри, – беззлобно подшутил над приятелем Стерлинг. – Где, по-твоему, ты сам нашел свою мечту – уж не в телевизоре ли, а? Или ты хочешь сказать, что видел всех своих музыкантов живьем?

– Ну, конечно, не всех, – надулся Матиас. – Но, поверь мне, Билл, я видел кое-какие рок-группы и на сцене. Несколько раз был на их концертах, – добавил он, словно в свое оправдание.

– Ладно, – раздался голос водителя, не терпящего даже малейших разногласий среди друзей. – Хватит вам спорить.

– Кстати, Джек, – тут же нашелся Стерлинг, – из нас всех только ты еще не сказал ни слова о своей мечте.

– Верно, – поддержал его Гэри, подскакивая на сиденье. – Сознавайтесь, мистер Мадруга, о чем вы мечтаете? – и, будто берущий интервью журналист, он протянул в сторону шофера воображаемый микрофон.

Находившиеся в салоне «Меркьюри Монтего» рассмеялись.

– Я как-то мало думал об этом, – смутился Джек, тем не менее улыбаясь. – Вы застали меня врасплох.

– Так ты подумай, тебя никто не подгоняет, – успокоил водителя Теодор. – Раз мы все признались друг другу в своих мечтах, теперь… э-э-э… настала твоя очередь. Спешить нам некуда.

Мадруга несколько помедлил с ответом, поглядывая на дорогу:

– Скорее всего, я хотел бы стать путешественником. Уж очень хочется повидать мир и посмотреть, как живут другие люди, – он выдохнул. – Я живу в Юба уже больше тридцати лет и почти никуда не выезжал. Но стоит подумать о том, что где-то там, далеко-далеко от Америки, есть другие страны, то сразу возникает желание посмотреть их. Я просто сел бы за руль своего автомобиля и поехал бы, честное слово, куда глаза глядят!

– Без нас? – обеспокоенно произнес Джеки.

– Ну почему же без вас? – улыбнулся Джек. – Конечно, мы поехали бы вместе.

– Да, мы путешествовали бы, как баскетбольная команда! – вставил Уильям. – Приезжали бы в какой-нибудь город, отыгрывали матч и ехали дальше…

– «Аллигаторы», вперед! – торжественно поднял кулак Матиас. – Однако я полагал, что при твоей любви к автомашинам ты непременно захочешь стать известным автогонщиком.

– Нет, Гэри, я не смогу столь мастерски управлять гоночной техникой, – ответил Мадруга, легонько покачивая головой. – Знаешь, насколько надо владеть собой, чтобы не бояться высоких скоростей? Поэтому еще раз: нет, уж лучше я останусь простым водителем, но при этом всегда буду путешествовать.

– Это так здорово, – вслух мечтал Стерлинг, представляя себе такое будущее. – Мы неспешно передвигались бы из города в город, из страны в страну, и при этом каждый занимался бы своим делом: Джек вел автомобиль, я проповедовал бы мир во всем мире и рассказывал людям о Всевышнем, Гэри пел песни, Джеки помогал бы встреченным людям как врач, а Тед устраивал бы во всех городах свои художественные выставки. Представляете, насколько благословенной была бы такая жизнь? И в каждой стране мы играли бы в баскетбол с местными командами, представляете?

– В каждой стране? – недоверчиво ухмыльнулся Матиас. – Ну-ну… Не хочу тебя огорчать, но через границу Советского Союза нас уж точно не пропустили бы.

– Пачиму? – удивленно и обиженно спросил Джеки. – В Соуетском Союзе не уюбят играть в баскетбоу? Иуи там никто никогда не боуеет?