В оковах холода и страха: американский перевал Дятлова

– Не очень хочется, – ответил тот, – потерплю, пока не приедем домой. К тому же это весьма неудобно: управлять машиной и одновременно есть. Впрочем, от шоколада не откажусь, – прибавил он мгновением позже.

Уильям передал ему батончик «Marathon», предварительно наполовину сняв с него обертку, чтобы самому водителю не пришлось тратить на это время. Мадруга откусил кусочек, отложив остальное на панель перед собой.

– Кстати, ребята, это нехорошо – есть перед сном, – вдруг назидательно сказал Стерлинг. – Пока мы приедем, пока поедим дома, придет время ложиться спать. А вставать нам завтра с раннего утра, чтобы быть в отличном состоянии. Папа мне всегда говорил, что негоже есть перед сном: пища не успеет перевариться, и человеку будут сниться плохие сны.

– А нам надо быть у отличном состоянии! – повторил за Стерлингом Джеки.

– Ну конечно! – выдохнул Мадруга. – Только что вся компания прикончила столько еды, а теперь ты, Билл, начинаешь говорить о том, что это вредно для здоровья. Где же ты был раньше, а?

– Да вот как-то не подумал, – ответил тот, застенчиво отводя глаза. – Папа рассказывал, что если есть на ночь, то человеку обязательно будут сниться кошмары.

– Еще чего не хватало! – лицо шофера едва заметно передернулось. – Я вовсе не собираюсь видеть кошмары!

– Не грусти, Джек, – успокоил его Хьюэтт. – Ты уедь почти ничего не еу, тоуко откусиу кусочек шокоуадки. А стоуко мауо еды перед сном не считается.

– Честно сказать, дружище, я уже думаю только об одном, – произнес Мадруга. – Добраться бы домой, поспать, и чтобы поскорее наступило завтра. Не могу дождаться завтрашнего матча.

– Я уже повесил униформу «Аллигаторов»… э-э-э… на спинку кровати, – вставил Теодор, улыбаясь широкой улыбкой. – Ох, и я просто не дождусь: поскорее бы наступило завтра! Надену ее и отправлюсь… э-э-э… на турнир.

– Да, мама мою униформу тоже погладила и повесила на стул в спальне, – вторил ему Мадруга. – Даже не верится, что завтра мы будем играть. «Аллигаторы», вперед!

На произнесенный девиз ответили все, кроме Гэри: он по-прежнему молчал, глядя через окно в ночную тьму. Такое поведение всегда озорного и не лезущего за словом в карман приятеля мгновенно насторожило всю компанию.

– Гэри, с тобой все хорошо? – не оборачиваясь, поинтересовался Джек. – Ты чем-то недоволен?

Матиас, казалось, даже не расслышал обратившегося к нему товарища. Тогда Хьюэтт легонько тронул его за плечо:

– Усе у порядке, Гэри? Што ты моучишь? Пирог не понрауиуся?

Лишь тогда Матиас перевел бегающий взгляд на говорившего:

– Все нормально, Джеки, просто я немного задумался. Надо просчитать ситуацию на завтра. Так что пока не трогай меня.

– Уадно, – ответил тот, возвращая внимание остальным. – Гэри сейчас не может разгоуариуать, – доложил он друзьям. – Он о чем-то думает.

– Кстати, завтра мы увидимся с новыми друзьями из Чико, – напомнил всем Уильям, чтобы последовавшая за словами Джеки пауза не слишком затянулась. – Поэтому мы все должны быть в форме, чтобы не опозориться перед ними. Я уверен, что посмотреть на нашу игру придет очень много народа.

– Не сомневаюсь, – кивнул ему Джек. – Наверное, еще никто в Сакраменто не видел такого матча. Я просто уверен, что на турнир соберется очень много гостей, и нам придется их развлечь как следует.

– Много людей – это хорошо! – Теодор с удовольствием потер руку об руку. – Кстати, вы знаете, сколько сейчас в мире… э-э-э… проживает человек? Я удивился, когда узнал об этом по радио: четыре… э-э-э… миллиарда! Наверное, это очень большая цифра.

– Невероятно большая! – подтвердил водитель.

– Удивительно, что нас в мире так много, – прокомментировал услышанное Стерлинг. – Четыре миллиарда…

– Я думаю о том, насколько все мы разные, – продолжал тем временем Мадруга. – Представьте себе, одни люди обожают баскетбол, а другие – футбол. Одни любят мороженое, а другие – нет.

– Неправда! – возразил ему, улыбаясь, Стерлинг. – Нет в мире таких людей, чтобы не любили мороженое. Однако ты абсолютно прав: люди настолько разные. Есть белые, черные, желтые. Есть христиане, мусульмане, буддисты. Есть мужчины и есть женщины. И не бывает, чтобы в мире нашлось два одинаковых человека. Все думают и одеваются по-разному.

– Жаль, что мы все никогда друг с другом не познакомимся, – с легкой горечью произнес Вэйер, обожавший заводить контакты с новыми людьми. – Столько людей никогда не узнают, что где-то в Юба со своими друзьями… э-э-э… проживает Теодор Вэйер.

– Да, это действительно трагедия! – пошутил Мадруга. – Но почему, Билл, ты говоришь, что одинаковых людей не бывает? Иногда попадаются. Вспомни сестер, которые живут в Линде. Не помню их фамилии. Джелт, кажется. Они близнецы. И одеваются они одинаково. Наверное, и думают об одном и том же… Их вообще друг от друга не отличить!

– Нет, Джек, близнецы – это совсем другое, – ответил ему Стерлинг. – Они, конечно, очень похожи друг на друга, и тем не менее девушки отличаются. Затрудняюсь тебе это объяснить. Словом, Всевышний создает только разных людей, даже если они при этом одинаково выглядят, понимаешь? Их души могут быть совершенно разными.

– Гэри мне рассказал, – Вэйер, казалось, внезапно соскочил с печальных мыслей и вернулся к насущным делам, – что попросил маму… э-э-э… начистить его кроссовки, чтобы ни единого пятнышка не осталось. Гэри, эй, Гэри! – обратился он к товарищу. – Ведь ты так сказал мне, правда? Пра…

И удивился, умолкнув на полуслове, когда увидел лицо товарища: Гэри, всегда подвижный и веселый, ничуть не напоминал того человека, которого он знал. Лоб его прорезали морщины, очки едва не падали с носа, чего сам Матиас, вероятно, даже не замечал. Взгляд был устремлен в одну точку, руки скованы в замок и слегка подрагивали. Родимое пятно на подбородке пылало. Казалось, что приятель даже не слышал вопроса, с которым к нему обратились, настолько был погружен лишь в одному ему ведомые размышления.

– Гэри? – сидевший с ним по соседству Джеки легонько тронул его за колено. – Гэри, ты у порядке?

После этого Матиас вроде бы пришел в себя: он вздрогнул, поправил очки и огляделся по сторонам. Видимо, увидев вокруг знакомые лица приятелей, с облегчением выдохнул.

– Привет! – Стерлинг помахал рукой перед его лицом. – Ты куда запропастился?

– Что случилось, дружище? – обеспокоенно, почти в один голос, спросили его Мадруга и Вэйер.

– Мне самому непонятно, – Гэри еще раз выдохнул и достаточно долго смотрел в окно, явно надеясь что-то увидеть. Глаза его при этом бегали.

– Ну и напугал же ты меня! – воскликнул Уильям. – У тебя такие глаза, будто ты увидел самого падшего ангела, не к ночи будь помянут.

– Я и сам не знаю, что видел, – ответил Матиас, потирая руки, словно ему было холодно. – Потому и хочу рассмотреть, что именно. Но перед этим я слышал странный свист. Слышал очень отчетливо. В придачу повторился дважды, – вдруг он стал дышать быстрее, глубже, при этом речь его также участилась. – В первый раз это случилось тогда, когда мы покидали магазин. Я услышал свист во дворе, но не придал тому значения. Второй раз – несколько минут назад, когда закончил разрезать пироги.

– Какой еще свист? На что он похож? – на рассказчика со всех сторон посыпались вопросы.

– Очень громкий, сильнее любого ветра в ветвях, – Гэри повысил голос, вновь уставившись в темноту за окном. Чуть позже он, казалось, вновь смог взять себя в руки и продолжить. – Но я поражаюсь не тому, что слышал его один раз, а тому, что он прозвучал дважды. Причем вскоре после того, как мы покинули магазин. Знаете, что это значит? – он сверкнул глазами сквозь линзы очков.

– Ни-е-ет! – почти пропищал Джеки, прижимаясь к Теодору. – Тед, мне страшно.

– Это значит, – зловеще продолжал Матиас, – что нас преследуют, понимаете? За нами кто-то гонится!

– Да кто может за нами гнаться? – спросил водитель, чей голос тем не менее выдавал легко ощутимое беспокойство. – Успокойся, Гэри! Посмотри, на дороге нет ни одного человека, ни единого автомобиля за нами не едет. Не пугай ребят понапрасну.

– А я и не сказал, что нас преследуют люди! – крикнул Матиас, запахиваясь в пальто, словно ему внезапно стало еще холоднее. – За нами гонится невероятное Существо, которое скрывается за облаками. Я не вижу самого? Существа, но слышу шум его крыльев. Мы должны спасаться!

– Что нам делать? – воскликнул Стерлинг и, будто мысленно ответив на собственный вопрос, принялся тихонько нашептывать «Отче наш». Теодор, прижимая к себе Джеки, закрывал тому ладонью глаза, чтобы тот случайно не увидел ужасного преследователя и не испугался еще больше. Щеки и шея его покраснели.

– Что же делать? – повторил за Уильямом Джек Мадруга, руки которого, до того момента крепко сжимавшие рулевое колесо, начали слегка подрагивать. – Нам следует как можно скорее добраться домой!

– Нет, так поступать нельзя! – взвизгнул Матиас, глядя не только в боковое окно, но и себе за спину. – Как ты не понимаешь, если поедем домой, то Существо обязательно увяжется за нами – и тогда мы просто приведем его к себе на порог. И если от этого пострадаем не мы сами, так наши близкие! Ты этого хочешь? Ты ведь бывший солдат, Джек. Неужели ты хочешь привести врага в свой лагерь?

Водитель нахмурился, внимательно изучая освещаемую фарами автомобиля панораму за передним стеклом и нервно барабаня пальцами по рулю:

– Слушай, а если обратиться за помощью к полиции? Неужели нам не помогут?

– Даже не стоит, Существо убьет всех, – категорически заявил Матиас, вертя головой по сторонам и слегка задыхаясь. – К тому же, мы с тобой – бывшие военные, а в полиции очень не любят бывших военных. Я никогда не рассказывал, но однажды меня сильно избили в полицейском управлении, когда узнали, что я служил в армии. Понимаешь? Как только узнали, так сразу и надавали мне по шее. Я этого никогда не забуду. Нам остается одно, – Гэри снял очки и нервно протер лицо рукой, – надо уехать как можно дальше от дома, чтобы не выдать Существу места нашего проживания и не отдать ему на растерзание наших близких. И выморозить его на холоде, пока оно до нас самих не добралось. Для этого лучше всего свернуть с магистрали куда-нибудь в горы и немного поплутать там, покуда эта дрянь не сдохнет. А после вернемся в Юба. И не вздумайте кричать, – обратился он к остальным. – Не следует привлекать внимание охотящегося за нами хищника.

Впрочем, ни один из находящихся в автомобиле и не думал издавать ни звука. Вэйер, по-прежнему прижимающий к себе едва дышавшего Джеки, будто окаменел. Стерлинг буквально вжался в сиденье, закрыв глаза и едва слышно шепча молитвы. Из сидевших в салоне наиболее твердо держался Мадруга: он не сбавлял скорости и наблюдал за дорогой. Наверное, это получалось у него на инстинктивном уровне, поскольку сам он выглядел напуганным ничуть не менее остальных.