Домби и сын

Тотчасъ же по прибытiи въ этотъ домъ, миссъ Тутсъ схватила на руки чьего-то ребенка, ус?лась съ нимъ на ступени л?стницы и принялась его лел?ять, ц?ловать, миловать и няньчить съ необыкновеннымъ, истинно-материнскимъ восторгомъ. Флоренса была тутъ же съ потупленною головою, и трудно было сказать, кто былъ мил?е для м-съ Тутсъ, мать или ребенокъ, или кто изъ нихъ былъ н?жн?е, Флоренса къ м-съ Тутсъ или м-съ Тутсъ къ Флоренс?, или об? он? къ невинному младенцу.

– Папенька вашъ очень боленъ, душечка миссъ Флой? – спросила Сусанна.

– Очень, очень боленъ, – сказала Флоренса. – Сусанна, другъ мой, пожалуйста, не называйте меня моимъ старымъ именемъ. A это что? – воскликнула Флоренса, бросивъ изумленный взглядъ на ея костюмъ. – Старое платье, моя милая? старая шляпка, букли, все старое?

Сусанна залилась слезами и покрыла поц?луями маленькую ручку своей безц?нной, несравненной горлинки, миссъ Флой.

– Позвольте вамъ объяснить, въ чемъ д?ло, милая миссъ Домби, – сказалъ м-ръ Тутсъ, выступая впередъ. – Моя жена, что называется, самая экстраординарная дама, и ужъ я право не знаю, кто можетъ сравниться съ ней въ этомъ отношенiи. Еще прежде, ч?мъ вы обв?нчались, да и посл?, она говорила тысячу разъ, что, когда бы вы ни воротились домой, она будетъ приходить къ вамъ не иначе, какъ въ томъ самомъ плать?, въ которомъ вы привыкли ее вид?ть. Она, видите ли, боится, какъ бы вы не стали меньше ее любить, если она перем?нитъ свой костюмъ. Да и то сказать, это платье къ ней отлично идетъ, и я ее обожаю въ немъ. Милая миссъ Домби, пусть она будетъ опять вашей горничной, нянькой, вс?мъ, ч?мъ была прежде, какъ будто въ ея жизни не случилось никакихъ перем?нъ. Да только вотъ что, Сусанна, – заключилъ м-ръ Тутсъ, говорившiй съ большимъ одушевленiемъ и чувствомъ, – объ одномъ прошу тебя, мой ангелъ, помни, сд?лай милость, докторскiй сов?тъ, и не надсажайся слишкомъ много!

Глава LXI

Кузенъ Фениксъ

Слишкомъ нуждалась въ посторонней помощи Флоренса Гэй, и присутствiе въ ея дом? старой подруги было для нея безц?нной отрадой. Ея отецъ былъ боленъ. Смерть стояла y его изголовья. Потрясенный страшными воспоминанiями прошедшей жизни, старикъ не выдержалъ разнородныхъ ощущенiй и въ самый день прi?зда въ домъ своей дочери слегъ въ постель. Съ этой поры м-ръ Домби не поднималъ головы, и съ этой же поры руки Флоренсы были постоянно къ его услугамъ.

Она всегда была съ нимъ, и онъ всегда ее узнавалъ, хотя нер?дко, томимый бредомъ, путалъ обстоятельства, при которыхъ съ нею говорилъ. Такъ иной разъ ему казалось, будто его сынъ только что умеръ, и онъ говорилъ, будто вид?лъ, какъ его маленькая дочь, не смыкая глазокъ, день и ночь покоила и лел?яла умирающаго ребенка. Вид?лъ это м-ръ Домби и стоналъ, и плакалъ навзрыдъ, и прижималъ къ подушк? свою несчастную голову. Иногда онъ къ ней самой обращался съ вопросомъ:

– Гд? Флоренса?

– Я зд?сь, папенька, зд?сь я.

– Я не знаю ея, – вопилъ измученный старикъ. – Мы такъ давно разстались, что я не узнаю моего собственнаго д?тища!

И Флоренс? стоило большихъ трудовъ успокаивать взволнованнаго старика и осушать его слезы. Случалось, м-ръ Домби ц?лые часы бредилъ своими старыми торговыми предпрiятiями, и Флоренса въ такихъ случаяхъ обыкновенно теряла изъ виду нить его размышленiй. Онъ повторялъ наивный вопросъ своего сына младенца: "Что такое деньги?" и размышлялъ, и обдумывалъ, и разсуждалъ съ самимъ собою бол?е или мен?е связно, прiискивая основательный отв?тъ, какъ будто до той минуты никогда никто не спрашивалъ его объ этой важной стать?. Зат?мъ, продолжая вдумываться, онъ двадцать тысячъ разъ повторялъ титулъ своей старинной фирмы и при каждомъ раз? повертывалъ на подушк? свою усталую голову. Случалось также, онъ считалъ своихъ д?тей – разъ – два – стой; разъ – два – стой, и повторялъ эту прогрессiю до безконечности.

Но все это происходило при особенно угнетенномъ состоянiи его духа. Во вс?хъ другихъ фазахъ своей бол?зни онъ постоянно обращался къ Флоренс?; онъ припоминалъ ту ночь, когда Флоренса приходила въ его кабинетъ, воображалъ, что его сердце сокрушилось отъ тоски, что онъ пошелъ за нею сл?домъ и безполезно отыскиваетъ ее въ пустыхъ и разоренныхъ комнатахъ огромнаго дома. См?шивая это время съ посл?дними днями своей дикой и отчужденной жизни, онъ дивился безчисленнымъ сл?дамъ челов?ческихъ ногъ и старался между ними разгляд?ть поступь своей дочери. Вдругъ, мерещились ему въ зеркалахъ какiя-то страшныя картины дикихъ людей съ орудiями смерти на груди. Зат?мъ видн?лся сл?дъ Флоренсы. Вотъ она подходитъ ближе и ближе, и м-ръ Домби снова начинаетъ считать сл?ды, взбираясь на верхушку какойто огромной башни съ безчисленными биллiонами ступеней.

Однажды м-ръ Домби спросилъ, не слышалъ ли онъ на этихъ дняхъ голоса Сусанны.

– Да, папенька, Сусанна зд?сь. Угодно вамъ ее вид?ть?

М-ръ Домби отв?чалъ, что очень угодно, и Сусанна, не безъ н?котораго страха, явилась y его постели.

Взглядъ на эту особу, казалось, доставилъ ему большое удовольствiе, и онъ просилъ ее не уходить.

– Прощаю васъ, мой другъ, за все и во всемъ, – говорилъ м-ръ Домби, очевидно, еще не знавшiй блистательной перем?ны въ судьб? этой д?вицы. – Останьтесь съ нами. Флоренса и я совс?мъ перем?нились, и мы очень счастливы.

И говоря это, м-ръ Домби ц?ловалъ маленькую головку, лежавшую на подушк? подл? него.

Такъ продолжалось н?сколько нед?ль. М-ръ Домби представлялъ на своей постели слабое подобiе челов?ка, говорившаго такимъ тихимъ голосомъ, что его можно было разслышать не иначе, какъ прислонившись ухомъ къ его губамъ. Мало-по-малу онъ успокоился. Его, очевидно, начинало забавлять, что онъ лежитъ зд?сь подл? открытаго окна, смотритъ поутру на л?тнее небо и деревья, любуется вечеромъ закатомъ солнца и наблюдаетъ съ какой-то симпатiей т?ни облаковъ и листьевъ. Это въ самомъ д?л? забавно: св?тъ и жизнь никогда ему не представлялись съ этой точки зр?нiя, и было ясно, что м-ръ Домби возрождается къ новому бытiю.

Онъ началъ теперь обнаруживать, что усталость Флоренсы его безпокоитъ, и часто, подозвавъ ее къ себ?, говорилъ:

– Ступай, моя милая, отдохни, погуляй. Св?жiй воздухъ для тебя необходимъ. Ступай къ своему доброму мужу!

Однажды, когда Вальтеръ былъ въ его комнат?, онъ подозвалъ его къ себ? и, кр?пко пожимая его руку, ув?рялъ, что можетъ умереть спокойно, такъ какъ ему изв?стно, что Флоренса съ нимъ всегда будетъ счастлива.

Разъ вечеромъ, на закат? солнца, Флоренса и Вальтеръ сид?ли въ его комнат?, такъ какъ онъ иривыкъ ихъ вид?ть вм?ст?. Флоренса няньчила своего ребенка и, убаюкивая его, зап?ла ту самую п?сню, которую такъ часто слышалъ отъ нея умершiй братъ. М-ръ Домби не выдержалъ, онъ протянулъ къ дочери трепещущую руку и просилъ перестать; но на другой и въ сл?дующiе дни онъ самъ просилъ ее повторять какъ можно чаще этотъ романсъ, и онъ вслушивался въ голосъ дочери, отвернувъ отъ нея свое лицо.

Флоренса сид?ла y окна съ своей рабочей корзинкой, между т?мъ какъ Сусанна, ея неразлучная спутница, расположилась противъ нея со своимъ шитьемъ. М-ръ Домби заснулъ. Былъ прекрасный л?тнiй вечеръ, и еще два часа оставалось до сумерекъ. Флоренса задумалась. Ей пришли въ голову т? минуты, когда отецъ первый разъ представилъ ее своей прекрасной нев?ст?. Въ комнату вошелъ Вальтеръ.

– Послушай, душенька, – сказалъ онъ, слегка дотрагиваясь до ея плеча, – съ тобой хотятъ поговорить.

– Не случилось ли чего, мой другъ? – спросила Флоренса, испуганная, какъ ей показалось, встревоженнымъ видомъ своего мужа.

– Н?тъ, мой ангелъ, ничего! Пришелъ одинъ джентльменъ, и я говорилъ съ нимъ. Ничего не случилось. Хочешь къ нему выйти?

Флоренса встала и посп?шила сойти внизъ за своимъ мужемъ, оставивъ отца на попеченiе черноокой м-съ Тутсъ, обратившей въ эту минуту вс? свои способности на иголку и наперстокъ. Въ гостиной нижняго этажа, обращенной окнами въ садъ, сид?лъ какой-то джентльменъ, который при вход? Флоренеы хот?лъ пойти къ ней на встр?чу, но, задержанный н?которыми принадлежностями своихъ ногъ, остановился подл? стола.

Флоренса припомнила кузена Феникса, котораго съ перваго раза не угадала въ т?ни листьевъ. Кузенъ Фениксъ взялъ ея руку и поздравилъ съ благополучнымъ бракомъ.

– Я очень жал?ю, – говорилъ кузенъ Фениксъ, усаживаясь на стулъ, между т?мъ, какъ Флоренса заняла свое м?сто, – очень жал?ю, что мн? не удалось раньше явиться къ вамъ съ моими искренними поздравленiями; но въ нашей фамилiи, словомъ сказать, произошли такiя непрiятныя случайности, или, въ н?которомъ род?, многочисленныя столкновенiя, что я, какъ говорится, находился въ чертовскомъ состоянiи духа и потерялъ всякую способность пос?щать общество. Единственнымъ обществомъ во все это время была, такъ сказать, моя собственная личность, и вы понимаете, какъ должно быть огорчительно, въ н?которомъ род?, замуровать себя въ опред?ленныхъ границахъ, тогда какъ въ душ? чувствуешь этакую… понимаете?… ну, словомъ сказать, безпред?льность.

Флоренса понимала только то, что кузенъ Фениксъ им?лъ очевидное нам?ренiе сд?лать ей бол?е важныя открытiя, но какiя именно, это скрывалось въ мрак? неизв?стности. Безпокойный взглядъ Вальтера подтверждалъ ея догадку.

– Я им?лъ честь упоминать другу моему м-ру Гэю, если только могу называть его этимъ именемъ, – продолжалъ кузенъ Фениксъ, – что мн?, такъ сказать, неслыханно прiятно получить в?сть насчетъ теперешнихъ обстоятельствъ друга моего Домби, который, вы понимаете, на дорог? къ выздоровленiю. Я никакъ не думаю, чтобы другъ мой Домби опустилъ, въ н?которомъ род?, крылья, по поводу этакой какой-нибудь, словомъ сказать, потери всего им?нья. Самъ я не пробовалъ, или, правильн?е не испыталъ чего-нибудь въ род? такого радикальнаго разоренiя, такъ какъ мое им?нiе никогда не простиралось до такихъ колоссальныхъ разм?ровъ; но все же и я въ своей жизни потерялъ все, что могъ потерять, и при всемъ томъ, понимаете, никогда, по крайней м?р?, слишкомъ, не жаловался этакъ на какую-нибудь несправедливость судьбы, или, правильн?е, сл?пого рока. Я знаю, другъ мой Домби почтенный джентльменъ, и, конечно, ему отрадно думать, что это, такъ сказать, всеобщее чувство. Даже Томми Скрьюзеръ, – мужчина удивительно желчный, прiятель мой Гей, в?роятно, знакомъ съ нимъ, – ничего не можетъ сказать въ опроверженiе этого факта.

Флоренса чувствовала, больше, ч?мъ когда-либо, что за этимъ длиннымъ вступленiемъ должно посл?довать какое-нибудь важное открытiе. Ея взоры, лучше всякаго отв?та, выразили жив?йшее нетерп?нiе. Кузенъ Фениксъ продолжалъ:

– Д?ло въ томъ, что другъ мой Гэй, точно такъ же, какъ и я, разсуждали сейчасъ относительно исходатайствованiя милости, которая, собственно, и даже исключительно, находится въ вашихъ рукахъ, и я, что называется, радъ, что другъ мой Гэй согласился хлопотать за меня, при чемъ мн? прiятно засвид?тельствовать, что онъ удостоилъ меня совершенн?йшей откровенности, за что я ему обязанъ. Не могу нарадоваться, что любезн?йшая и совершенн?йшая дочь прiятеля моего Домби им?етъ чувствительную натуру, и, конечно, не потребуетъ съ моей стороны слишкомъ обширныхъ и подробныхъ разсужденiй; но все-таки я очень счастливъ, что мое ходатайство будетъ опираться на влiянiи и одобренiи друга моего, м-ра Гэя. Эго отчасти напоминаетъ мн? мое старое парламентское время, шумное время, когда этакъ, знаете, не проходило ни одного зас?данiя, которое бы не им?ло чисто политическаго характера. Разсуждали въ ту пору, понимаете, о торговл? неграми, о Наполеон? и французахъ, – шумное время! – и я, что называется, принадлежалъ къ партiи самыхъ бойкихъ застр?льщиковъ. Если, бывало, скажетъ кто, что его мн?нiе, какъ онъ над?ется, найдетъ ртголосокъ въ душ? Питта, мы, что называется, просто выходимъ изъ себя, и во всей зал?, понимаете, буря рукоплесканiй. Если сказать прямо, Питтъ былъ великiй политикъ и ораторъ, очертившiй вокругъ себя магическiй кругъ, изъ котораго, понимаете, никто не вырывался. Случалось, и очень часто, вовсе, бывало, не понимаешь и не догадываешься, о чемъ р?чь, но какъ скоро впутано сюда имя Питта, матерiя, знаете, принимаетъ такой видъ, что поневол? соглашаешься и аплодируешь. Это, знаете, подало даже поводъ къ забавнымъ шуткамъ, и м-ръ Браунъ – четырехъ-бутылочный верзила съ шишкой на носу, отецъ моего друга Гэя, в?роятно, былъ знакомъ съ нимъ – обыкновенно говаривалъ, что, если бы этакъ вздумалъ кто сказать, что онъ съ крайнимъ сожал?нiемъ изв?щаетъ парламентъ, что одинъ изъ почтенныхъ членовъ томится въ ближайшей комнат? въ страшныхъ судорогахъ, и что имя почтеннаго члена есть Вилльямъ Питтъ, рукоплесканiе, понимаете, было бы общее, и вс?, такъ сказать, на удачу, не преминули бы одобрить это мн?нiе Вилльяма Питта.

Это загадочное отступленiе больше и больше безпокоило Флоренсу, и она съ возрастающимъ волненiемъ смотр?ла то на Вальтера, то на кузена Феникса.

– Ничего, мой другь, будь спокойна, – сказалъ Вальтеръ.

– Ничего, м-съ Гэй, будьте спокойны, – повторилъ кузенъ Фениксъ, – я, право, чрезвычайно огорченъ, что сд?лался, въ н?которомъ род?, причиной вашего безпокойства. Позвольте васъ ув?рить, что, д?йствительно, ничего, то есть, словомъ сказать, ничего непрiятнаго быть не можетъ. Единственная милость, о которой я осм?ливаюсь просить… но это, видите ли, должно, въ н?которомъ смысл?, казаться удивительно страннымъ, и я былъ бы чрезвычайно обязанъ другу своему Гэю, если бы онъ самъ принялъ на себя трудъ изложить сущность д?ла, – заключилъ кузенъ Фениксъ.

Флоренса, съ своей стороны, доведенная до посл?дней степени безпокойства, также обратилась къ своему мужу. Вальтеръ сказалъ:

– Д?ло вотъ въ чемъ, моя милая. Теб? надобно ни больше, ни меньше, какъ ?хать въ Лондонъ съ этимъ джентльменомъ, котораго ты очень хорошо знаешь.

– A другъ мой Гэй – прошу извинить – разв? не по?детъ? – прервалъ кузенъ Фениксъ.

– По?ду и я. Въ Лондон? ты должна сд?лать визитъ…

– Кому? – спросила Флоренса, окидывая взоромъ обоихъ собес?дниковъ.

– Если вы будете такъ добры, м-съ Гэй, что согласитесь до времени не получать отв?та на этотъ вопросъ, то я осм?ливаюсь покорн?йше васъ просить объ этомъ.

– Ты знаешь, Вальтеръ? – сказала Флоренса.

– Да.

– И по твоему, я могу ?хать?

– Да. Я совершенно уб?жденъ, что ты не будешь раскаиваться. Но то правда, что до времени теб? лучше не разспрашивать о подробностяхъ этого визита. Увидишь сама.

– Если папенька все еще спитъ или, проснувшись, можетъ обойтись безъ моихъ услугь, я сейчасъ ворочусь.