Домби и сын

Домби и сын
Чарльз Диккенс

Произведение дается в дореформенном алфавите.

«Домби сид?лъ въ углу закрытой комнаты въ большихъ креслахъ подл? постели, a сынъ, тепло закутанный, лежалъ въ плетеной корзинк?, осторожно поставленной на соф?, подл? камина, передъ самымъ огнемъ.

Домби-отцу было около сорока восьми л?тъ; сыну – около сорока восьми минутъ. Домби былъ немножко пл?шивъ, немножко красенъ, мужчина вообще очень статный и красивый, хотя слишкомъ суровый и величавый. Сынъ былъ совершенно пл?шивъ, совершенно красенъ, ребенокъ, нечего сказать, прелестный и милый, хотя немножко сплюснутый и съ пятнами на т?л?. Время и родная сестра его забота – эти безжалостные близнецы, безъ разбору опустошающiе свои челов?ческiя влад?нiя – уже проложили на чел? Домби н?сколько роковыхъ зам?токъ, какъ на дерев?, назначенномъ для срубки; лицо сына было исковеркано множествомъ небольшихъ складокъ, но коварное время тупой стороной своей гуляющей косы готовилось выравнять и выгладить для себя новое поле, чтобы впосл?дствiи проводить по немъ глубокiя борозды…»

Чарльз Диккенс

Домби и сын

Часть первая

Глава I. Домби и Сынъ

Домби сид?лъ въ углу закрытой комнаты въ большихъ креслахъ подл? постели, a сынъ, тепло закутанный, лежалъ въ плетеной корзинк?, осторожно поставленной на соф?, подл? камина, передъ самымъ огнемъ.

Домби-отцу было около сорока восьми л?тъ; сыну – около сорока восьми минутъ. Домби былъ немножко пл?шивъ, немножко красенъ, мужчина вообще очень статный и красивый, хотя слишкомъ суровый и величавый. Сынъ былъ совершенно пл?шивъ, совершенно красенъ, ребенокъ, нечего сказать, прелестный и милый, хотя немножко сплюснутый и съ пятнами на т?л?. Время и родная сестра его забота – эти безжалостные близнецы, безъ разбору опустошающiе свои челов?ческiя влад?нiя – уже проложили на чел? Домби н?сколько роковыхъ зам?токъ, какъ на дерев?, назначенномъ для срубки; лицо сына было исковеркано множествомъ небольшихъ складокъ, но коварное время тупой стороной своей гуляющей косы готовилось выравнять и выгладить для себя новое поле, чтобы впосл?дствiи проводить по немъ глубокiя борозды.

Домби отъ полноты душевнаго наслажденiя самодовольно побрякивалъ золотою часовою ц?почкой, св?сившейся изъ-подъ синяго фрака, котораго пуговицы, при слабыхъ лучахъ разведеннаго огня, св?тились какимъ-то фосфорическимъ блескомъ. Сынъ лежалъ въ своей люльк? съ поднятыми маленькими кулаками, какъ будто вызывая на бой самоуправную судьбу, подарившую его неожиданнымъ событiемъ.

– Домъ нашъ съ этихъ поръ, м-сь Домби, – сказаль м-ръ Домби, – не по имени только, a на д?л? будетъ опять: Домби и Сынъ, Домби и Сынъ!

И эти слова им?ли на родильницу такое успокоительное д?йствiе, что м-ръ Домби противъ обыкновенiя пришелъ въ трогательное умиленiе и р?шился, хотя не безъ н?котораго колебанiя, прибавить н?жное словечко къ имени жены: "не правда ли, м-съ моя… моя милая?"

Мимолетный румянецъ слабаго изумленiя проб?жалъ по бл?дному лицу больной женщины, не привыкшей къ супружескимъ н?жностямъ. Она робко подняла на мужа глаза.

– Мы назовемъ еiо Павломъ, моя мил… м-съ Домби, не правда ли?

Больная въ знакъ согласiя пошевелила губами и снова закрыла глаза.

– Это имя его отца и д?да, – продолжалъ м-ръ Домби. – О, если бы д?дъ дожилъ до этого дня!

Тутъ онъ немного прiостановился и зат?мъ снова повторилъ: "Доммби и Сынъ"!

Эти три слова выражали идею всей жизни м-ра Домби. Земля сотворена была для торговыхъ операцiй Домби и Сына. Солнце и луна предназначены для осв?щенiя ихъ д?лъ. Морямъ и р?камъ повел?но носить ихъ корабли. Радуга обязывалась служить в?стницей прекрасной погоды. Зв?зды и планеты двигаются въ своихъ орбитахъ единственно для того, чтобы въ исправности содержать систему, центромъ которой были: Домби и Сынъ. Обычныя сокращенiя въ англiйскомъ язык? получали въ его глазахъ особое значенiе, выражая прямое отношенiе къ торговому дому Домби и Сынъ. A. D. вм?сто Anno Domini[1 - Отъ Рождества Христова. Прим?чанiе ред.], м-ръ Домби читалъ Anno Dombey and Son.

Какъ раньше его отецъ на пути жизни и смерти возвысился отъ Сына къ Домби, такъ и онъ теперь былъ единственнымъ представителемъ фирмы. Вотъ ужъ десять л?тъ онъ женатъ; его жена, какъ говорили, не принесла въ приданое д?вственнаго сердца: счастье б?дной женщины заключалось въ прошедшемъ, и, выходя замужъ, она над?ялась успокоить растерзанную душу кроткимъ и безропотнымъ исполненiемъ суровыхъ обязанностей. Впрочемъ, эта молва никогда не достигала до ушей самодовольнаго супруга, да, еслибъ и достигла, м-ръ Домби ни за что на св?т? не пов?рилъ бы безумнымъ и дерзкимъ сплетнямъ. Домби и Сынъ часто торговали кожами; но женскiя сердца ни разу не входили въ ихъ коммерческiя соображенiя. Этотъ фантастическiй товаръ оставляли они мальчикамъ и д?вочкамъ, пансiонамъ и книгамъ. Насчетъ супружеской жизни понятiя м-ра Домби были такого рода: всякая порядочная и благоразумная женщина должна считать для себя величайшею честью брачный союзь съ такой особой, какъ онъ, представитель знаменитой фирмы. Надежда произвести на св?тъ новаго сочлена для такого дома должна подстрекнуть честолюбiе всякой женщины, если только есть въ ней честолюбiе. М-съ Домби, заключая брачный контрактъ, вполн? понимала вс? эти выгоды и потомъ съ каждымъ днемъ на д?л? могла вид?ть свое высокое значенiе въ обществ?. Она за столомъ сид?ла всегда ыа первомъ м?ст? и вела себя, какъ подобаетъ знатной дам?. Стало быть, м-съ Домби совершенно счастлива. Иначе и быть не можетъ.

Но, разсуждая такимъ образомъ, м-ръ Домби охотно соглашался, что для полноты семейнаго счастья требовалось еще одно весьма важное условiе. Вотъ уже десять л?тъ продолжалась его супружеская жизнь; но вплоть до настоящаго дня, когда м-ръ Домби величаво сид?лъ подл? постели въ большихъ креслахъ, побрякивая тяжелою золотою ц?почкой, высокiе супруги не им?ли д?тей.

То есть, не то, чтобы вовсе не им?ли: есть y нихъ дитя, но о немъ не стоитъ и упоминать. Это – маленькая д?вочка л?тъ шести, которая невидимкой стояла въ комнат?, робко забившись въ уголъ, откуда пристально смотр?ла на лицо своей матери. Но что такое д?вочка для Домби и Сына? ничтожная монета въ огромномъ капитал? торговаго дома, монета, которую нельзя пустить въ оборотъ, и больше ничего.

Однако-жъ, на этотъ разъ чаша наслажденiя для м-ра Домби была уже слишкомъ полна, и онъ почувствовалъ, что можетъ уд?лить изь нея дв?-три капли, чтобы вспрыснуть пыль на тропинк? своей маленькой дочери.

– Подойди сюда, Флоренса, – сказалъ о. нъ, – и посмотри на своего братца, если хочешь, да только не дотрагивайся до него.

Д?вочка быстро взглянула на синiй фракъ и б?лый стоячiй галстухъ отца, но, не сказавъ ни слова, не сд?лавъ никакого движенiя, снова вперила глаза въ бл?дное лицо своей матери.

Въ эту минуту больная открыла глаза и взглянула на дочь. Ребенокъ мгновенно бросился къ ней и, стоя на цыпочкахъ, чтобы лучше скрыть лицо въ ея объятiяхъ, прильнулъ къ ней съ такимъ отчаяннымъ выраженiемъ любви, какого нельзя было ожидать отъ этого возраста.

– Ахъ, Господи! – сказалъ м-ръ Домби, посп?шно вставая съ креселъ. – Какая глупая ребяческая выходка! Пойду лучше, позову доктора Пепса. Пойду, пойду. – Потомъ, остановившись y софы, онъ прибавилъ: – мн? н?тъ надобности просить васъ, м-съ…

– Блоккитъ, сэръ, – подсказала нянька, сладенькая, улыбающаяся фигурка.

– Такъ мн? н?тъ надобности просить васъ, м-съ Блоккитъ, чтобы вы особенно заботились объ этомъ юномъ джентльмен?.

– Конечно, н?тъ, сэръ. Я помню, когда родилась миссъ Флоренса…

– Ta, та, та, – сказалъ м-ръ Домби, нахмуривъ брови и наклоняясь надъ люлькой. – Миссъ Флоренса – совс?мъ другое д?ло: все хорошо было, когда родилась Флоренса. Но этотъ молодой джентльменъ призванъ для высокаго назначенiя: не такъ ли, мой маленькiй товарищъ?

Съ этими словами м-ръ Домби поднесъ къ губамъ и поц?ловалъ ручку маленькаго товарища; но потомъ, испугавшись, по-видимому, что такой поступокъ несообразенъ съ его достоинствомъ, довольно неловко отошелъ прочь.

Докторъ Паркеръ Пепсъ, знаменитый придворный акушеръ, постоянный свид?тель приращенiя знатныхъ фамилiй, ходилъ по гостиной взадъ и впередъ, съ сложенными назадъ руками, къ невыразимому наслажденiю домового врача, который въ посл?днiя шесть нед?ль протрубилъ вс?мъ своимъ пацiентамъ, прiятелямъ и знакомымъ, что вотъ того и гляди м-съ Домби разр?шится отъ бремени, и его, по поводу этого событiя, пригласятъ вм?ст? съ докторомъ Паркеромъ Пепсомъ.

– Ну, что, сэръ, – сказалъ Пепсъ звучнымъ, басистымъ голосомъ, – поправилась ли сколько-нибудь ваша любезная леди при вашемъ присутствiи?

– Ободрилась ли она? – прибавилъ домовой врачъ и въ то же время наклонился къ знаменитому акушеру, какъ-будто хот?лъ сказать: "извините, что я вм?шиваюсь въ разговоръ, но случай этотъ важный".

М-ръ Домби совершенно потерялся отъ такихъ вопросовъ! Онъ почти вовсе не думалъ о больной и теперь не зналъ, что отв?чать. Опомнившись, онъ проговорилъ, что докторъ Пепсъ доставитъ ему большое удовольствiе, если потрудится взойти наверхъ.

– Ахъ, Боже мой! – сказалъ Паркеръ Пепсъ. – Мы не можемъ больше отъ васъ скрывать, что ея св?тлость герцогиня – прошу извинить: я перем?шиваю имена, – я хот?лъ сказать, что ваша любезная леди чувствуетъ чрезм?рную слабость и во всемъ ея организм? зам?тно всеобщее отсутствiе эластичности, a это такой признакъ, котораго мы…

– Не хот?ли бы вид?ть, – перебилъ домовый врачъ, почтительно наклонивъ голову.

– Именно такъ, – сказалъ Паркеръ Пепсъ, – этого признака мы не хот?ли бы вид?ть. По всему зам?тно, что организмъ леди Кенкеби, – прошу извинить, я хот?лъ сказать организмъ м-съ Домби, – но я всегда перем?шиваю фамилiи пацiентовъ.

– Еще бы, при такой огромной практик?! – бормоталъ домовый врачъ. – Мудрено тутъ не см?шивать. Докторъ Паркеръ Пепсъ знаменитый, велик…

– Очень вамъ благодаренъ, – прервалъ докторъ. – Такъ я хот?лъ зам?тить, что организмъ нашей пацiентки выдержалъ такое потрясенiе, отъ котораго, быть можетъ, она освободится; но для зтого необходимо съ ея стороны болыiюе, кр?пкое и…

– Могучее, – добавилъ домовый врачъ.

– Именно такъ, – продолжалъ докторъ, – и могучее усилiе. М-ръ Пилькинсъ, по своему положенiю врачебнаго сов?тника въ этомъ дом?, a я ув?ренъ, никто лучше его не можеть выполнить этого назначенiя

– Охъ! – пробормоталъ домовый врачъ. – Удостоиться такой похвалы отъ знаменитаго придворнаго доктора Паркера Пепса!

– Вы слишкомъ добры, – возразилъ Паркеръ Пепсъ. – М-ръ Пилькинсъ, говорю я, по своему положенiю домашняго врача, очень хорошо знаетъ организмъ пацiентки въ ея нормальномъ состоянiи, – a такое знакомство весьма важно въ настоящемь случа?. Мы оба теперь такого мн?нiя, что натура должна сд?лать могучее усилiе, и если, сверхъ чаянiя, наша интересная пацiентка графиня Домби, – прошу извинить, – если м-съ Домби не…

– Не въ состоянiи будетъ, – перебилъ домовый врачъ.

– Именно такъ. Если м-сь Домби не выдержитъ этого усилiя, то въ такомъ случа? можеть произойти опасный, очень опасный кризисъ, и посл?дствiя его будутъ гибельны.

Н?сколько секундъ эскулапы не говорили ни слова, опустивъ глаза въ землю. Потомъ, по н?мому движенiю доктора Пепса, они пошли на верхъ. Домовый врачъ почтительно отворялъ двери передъ знаменитымъ собратомъ.

Мы будемъ несправедливы къ м-ру Домби, если скажемъ, что мн?нiе врачей не произвело на него никакого влiянiя. Правда, онъ былъ вовсе не такой челов?къ, чтобы могъ когда-либо и отчего бы то ни было испытывать сильныя ощущенiя; но если бы – чего Боже избави! – жена его вдругъ захворала и умерла, н?тъ сомн?нiя, м-ръ Домби былъ бы очень огорченъ: тогда бы онъ почувствовалъ, что въ его хозяйств? недостаетъ одной изъ самыхъ драгоц?нныхъ мебелей, и потеря ея была бы для него крайне чувствительна. Но само собою разум?ется, печаль его была бы холодная, спокойная джентльменская.

Между т?мъ, какъ м-ръ Домби разсуждалъ объ этомъ предмет?, размышленiя его были прерваны посп?шной ходьбой и шумомъ платья на л?стниц?. Вдругь вб?жала въ комнату женщина бол?е ч?мъ солидныхъ л?тъ, но перетянутая въ ниточку и од?тая по посл?дней мод?, какъ молодая дама въ полномъ расцв?т? юности и красоты. Лицо ея и вся фигура обличали сильное волненiе. Она стремительно бросилась къ нему на шею и сказала трогательнымъ голосомъ: