Испорченный король

Глава 6. Доменико

Когда мне, наконец, удалось взять свой гнев под контроль, я направился к себе в кабинет. Этот проклятый Смирнов не знает, с кем связался. Но сначала необходимо разобраться с Микеле и прояснить ситуацию. И я чертовски, блядь, надеялся, что де Лука образумится и не свяжется с русскими. У меня было и так слишком много дерьма, помимо него, и мне совсем не хотелось вести войну сразу на двух фронтах. Поэтому мне придётся действовать решительно, чтобы защитить своё положение и собственные интересы.

Я опустился в кожаное кресло за массивным дубовым столом. Сжав в ладони тяжёлый хрустальный стакан с терпким, обжигающим виски, я сделал глоток, ощущая, как жидкий огонь разливается по телу. Этот напиток всегда помогал мне успокоиться и взять эмоции под контроль, но сейчас даже он не мог полностью унять бушующую во мне ярость.

Сделав ещё один обжигающий глоток, я набрал номер Микеле. Тихий щелчок в трубке оповестил о том, что он ответил на вызов. Я глубоко вдохнул, пытаясь унять бушующие внутри эмоции, и произнёс:

– Микеле, ты и вправду собираешься заключить сделку с русскими?

– Доменико. Вижу, у тебя хорошие шпионы… или слишком болтливая невестка. – раздался его насмешливый, но в то же время раздражённый голос.

Я сделал глубокий, дрожащий вдох, пытаясь сдержать закипающую внутри ярость. Мои пальцы сжали стакан так сильно, что костяшки побелели, а стекло жалобно затрещало, грозя вот-вот разлететься на осколки. Казалось, ещё немного, и оно разобьётся в моей ладони, разорвёт кожу и заставит кровь струиться по пальцам. Мне хотелось разбить этот чёртов стакан, разнести к чертям всю эту грёбаную квартиру – лишь бы избавиться от всепоглощающего чувства ярости, грозившего вырваться наружу. Нет, я не могу позволить себе сорваться. Сейчас от моего самообладания зависит слишком многое.

– Неважно кто мне сказал это, главное, то, насколько это информация, достоверна? – произнёс я ровным, лишённым всяких эмоций голосом. – Ты же понимаешь, что, если ты выберешь их сторону, ни о каком перемирии между нами не может идти речи?

Повисла оглушающая тишина. Я напрягся всем телом, чувствуя, как по спине пробежал холодок. От ответа де Луки зависит, разразится ли очередная кровавая война на улицах Италии. Если Микеле свяжется с Братвой, последствия могут быть катастрофическими, и унесут сотни, а может, и тысячи жизней. Мои люди готовы по первому моему слову выйти на улицы и начать беспощадную бойню, но я чётко осознавал, что это приведёт лишь к большим потерям с обеих сторон.

– А оно мне нужно вообще? – вдруг расхохотался де Лука, его голос звучал издевательски и отвратительно. – Я могу получить куда больше, если заключу соглашение с Братвой.

Я сжал трубку телефона так крепко, что костяшки пальцев побелели, а ладони покрылись испариной. Внутри меня бушевала ярость, словно адское пламя, грозящее вырваться наружу и поглотить всё вокруг. Каждая клетка моего тела пылала от гнева, и лишь титанические усилия воли позволяли мне сохранять хоть какое-то подобие самообладания. Мысли в голове метались с неистовой скоростью, пытаясь просчитать все возможные исходы, взвесить каждое слово, каждое действие. Я с трудом заставил себя дышать глубоко и ровно.

– Даже ценой жизни своей сестры? – процедил я сквозь стиснутые зубы.

В глубине души я надеялся, что для Микеле, его близняшка всё-таки что-то значит, что он не сможет предать её. Ведь если бы я был на его месте, я не был уверен, что смог бы начать войну, зная, что в семье врага моя родная сестра, с которой рос в одной утробе.

Тишина, повисшая между нами, казалась оглушающей. Микеле молчал, и я чувствовал, как напряжение между нами нарастает, словно невидимая пружина, готовая в любой момент распрямиться и разорвать нас в клочья. Мне казалось, что я слышу, как каждая секунда отсчитывает последние мгновения перед неизбежным взрывом.

Наконец, после мучительно долгих секунд, Микеле ответил, его голос звучал сдержанно и непривычно серьёзно:

– Что ты хочешь от меня, Моррети? Ты действительно готов заключить перемирие между нашими организациями? Ради порта и возможности перевозить оружие через мою территорию?

Я почувствовал, как внутри меня всё сжимается от гнева. Микеле как будто бросает мне вызов, проверяя, насколько я готов пойти на уступки ради сохранения хрупкого мира между нашими кланами. Словно хочет увидеть, как далеко я зайду, чтобы избежать кровавой войны.

– Это будет выгодно для нас обоих. Не только Коза Ностра выиграет от этой сделки. – ответил я, стараясь сохранять спокойствие в голосе. – Для вас ничего не изменится, кроме того, что вы будете получать свой процент с каждой нашей сделке, которая будет устроена через вас. Деньги никогда лишними не бывают, и, помимо всего этого, разве само перемирие между нами не стоит того?

Я сделал паузу, мне так не хотелось произносить следующие слова, но я понимал, что это единственный способ достучаться до Микеле.

– Ты женился и скоро заведёшь наследника, неужели ты не хочешь, чтобы твоё дитя увидел свою тётю? А в будущем, когда Марсела забеременеет и родит ребёнка моему брату, чтобы ваши дети дружили?

– Не знал, что ты такой сентиментальный. – хохотнул он, как будто всё это было какой-то грёбаной шуткой. – Но не надо приплетать сюда мою сестру и гипотетических детей.

Я сжал кулаки так сильно, что ногти впились в ладони, оставляя на коже красные отметины. Неужели этот упрямый ублюдок не понимает, что всё, о чём я говорю, – это спасение нас от бесконечной войны?

– Дети твоей сестры и моего брата – это будущее наших семей и кланов. Неужели ты готов отвергнуть Марселу, и поставить под угрозу жизнь своих людей, ради сделки с Братвой? Ты, конечно, уже и так оттолкнул сестру из-за того, что она выбрала Алессио, но благодаря их браку, мы можем положить конец этой бесконечной войне между нашими организациями.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь унять бушующие внутри эмоции.

– Подумай хорошенько, прежде чем принимать решение, которое может стоить тебе всего. – продолжил я. – Неужели ты хочешь, чтобы ваши дети, возможно, однажды воевали друг против друга, только из-за твоего чёртового упрямства и гордости?

Микеле молчал, и я понял, что не дождусь от него ответа. Я сжал переносицу, пытаясь унять нарастающую головную боль. Этот разговор выматывал меня, но я не мог позволить себе слабину.

– Ну раз тебе этого недостаточно, то предупреждаю, один раз – я скорее разнесу к чертям собачьим весь твой Неаполь, чем позволю русским ступить на территорию Италии. – процедил я сквозь стиснутые зубы. – Если ты сделаешь этот ход, то я лично позабочусь о том, чтобы ты, твоя жена, твои люди исчезли с лица земли. Я уничтожу тебя, даже если для этого мне придётся перевернуть весь Неаполь вверх дном и разбить сердце моей невестке.

Наконец, он произнёс с холодной усмешкой:

– Ну что ж, Моррети, похоже, нам предстоит интересная игра. Я согласен, но помни, если ты попытаешься меня наебать, я сотру тебя и твою семью с лица земли, даже если это блядь уничтожит мою сестру, которая какого-то хрена полюбила твоего брата.

– Думаю, мы друг друга поняли. – ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно более спокойно. Я должен был сыграть эту партию безупречно. – Я вернусь в Италию через несколько дней, и мы сможем встретиться, чтобы всё обсудить подробнее и подписать документы.

– Хорошо, как раз, думаю моя жена обрадуется, устроить праздник по такому событию. – хмыкнул он.

– Кстати, поздравляю с женитьбой. Насколько я слышал, твоя супруга красавица и из отличной семьи. – усмехнулся я, позволив себе на мгновение отвлечься от мрачных дел.

– Так и есть, я везучий ублюдок. – ответил он. – Если на это всё, до связи, Моррети.

Я завершил звонок и откинулся на спинку кресла, чувствуя, как напряжение медленно отпускает меня. Этот разговор оставил меня в состоянии тревожного ожидания. Мы оба понимали, что это всего лишь хрупкое перемирие, скреплённое кровными узами наших семей. Один неверный шаг – и эта сделка рухнет, погребая под собой всё, что нам дорого.

Позже, тем же вечером, я пришёл в гостиную и застал там Настю. Она сидела на диване, подвернув ноги под себя, и задумчиво смотрела в окно на ночной Нью-Йорк. Девушка была одета в лёгкое платье, и её волосы слегка потемнели, приобретя более насыщенный пшеничный оттенок. Я почувствовал вспышку гордости, что всё-таки решил позаботиться не только о стилисте, понимая, что для Насти это лишь начало долгого и тяжёлого пути восстановления после пережитого ада.

Пусть её и не похищали, как она сказала, но что-то определённо произошло с ней в том проклятом месте, если судить по той реакции, что вызвало украшение для шеи. Я предполагал, что это было связано с насилием, возможно, даже удушением. И меня снедало желание узнать правду, которую я мог бы выбить из тех ублюдков. Но я сдерживал свои порывы – не хотел идти у Насти за спиной и давить на неё. Просто подожду, когда она будет готова поделиться своей историей.

Тихо кашлянув, чтобы не напугать девушку, я окликнул её:

– Привет, как дела?

Она вздрогнула, но, встретившись со мной взглядом, тут же расслабилась.

– Думаю, нормально. – ответила она, слегка улыбнувшись. – Мы закончили несколько часов назад, и я не знала, чем заняться. Хотела убраться или что-нибудь приготовить, но твоя прислуга запретили мне.

Я подошёл ближе и присел рядом с ней на диван. От Насти исходил тонкий цветочный аромат, который наверняка будоражил воображение, но я не чувствовал ничего, кроме мрачной тяжести на сердце. Я почувствовал, как мои демоны снова подбираются ближе, напоминая, что я не заслуживаю счастья, после ошибки в прошлом, что я не имею права на мир, на покой, на любовь.

Я зажмурился, отчаянно пытаясь отгородиться от вихря беспощадных воспоминаний, терзавших мою душу. Но они продолжали жалить меня, словно раскалённые иглы, вонзаясь в самое сердце. Эти проклятые призраки прошлого никогда не оставят меня в покое, обрекая на вечные муки.

– Что-то не так? – встревоженный голос Насти вернул меня к реальности.

Я открыл глаза и посмотрел на неё – такую хрупкую, ранимую, но в то же время излучающую тёплый, успокаивающий свет, который будто пытался рассеять тьму, окутавшую мою душу.

– Ничего. – произнёс я с трудом. – Просто… воспоминания не дают покоя.

Это была правда. Моё прошлое не отпускало меня, неотступно следуя за мной тенями, что будут вечно терзать меня. Я не заслуживал искупления, но в этот короткий миг, когда Настя смотрела на меня с искренней тревогой, во мне пробудилась вспышка желания всё исправить и найти какой-то способ избавиться от этих демонов.

– Доменико. – произнесла она моё имя, и в её голосе звучало нежное сочувствие. – Ты выглядишь уставшим. Может быть, тебе нужно отдохнуть?

Я покачал головой, чувствуя, как тяжесть на душе становится невыносимой. Ложь слетела с моих губ, прежде чем я успел её остановить.

– Нет, всё в порядке. – солгал я. – Мы собирались поговорить и решить, чем ты будешь заниматься.

– О, ладно, давай. – произнесла Настя, пытаясь улыбнуться, но в её глазах я увидел тревогу.