Самая холодная зима

– Чёрт, – пробормотал Дик, довольный.

Он осыпал поцелуями мою шею, а затем перевернулся на бок, полностью мокрый от наших американских горок.

– Это было… – выдохнул он.

– Да… – согласилась я.

Он наклонил голову ко мне, и на его лице появилась хитрая ухмылка.

– Говорил же тебе, что ты будешь сидеть у меня на лице.

Я закатила глаза, чувствуя себя слегка неловко.

– Пофиг.

Вдруг на него что-то нашло: он прищурился и слегка наклонил голову, наблюдая за выражением моего лица. Озорная улыбка, игравшая на его губах, испарилась. Затем он поспешно встал с кровати и собрал свою одежду. Он двигался так, словно только что увидел привидение.

От его поспешных движений у меня по спине пробежали мурашки.

Секунду назад он смотрел на меня так, как будто я была всем. А затем моргнул – и я стала никем?

Я натянула одеяло, надеясь, что оно послужит щитом и сбережет моё робкое сердце. Меня охватила волна тревоги. Разум вернулся к реальности. Стоило теплу чужого тела испариться с моей кожи, как возникло странное чувство отверженности. Я спустилась с самой крутой высоты, чтобы встретить печальные последствия в виде одиночества. Дик всё ещё был в комнате, но на самом деле он находился где-то далеко. Может быть, не физически, но мысленно он каким-то образом исчез, как только его ноги оторвались от кровати и встали на твёрдую землю.

Вся эта ситуация оставила у меня во рту странный привкус, но я попыталась его проглотить. Чего я вообще ожидала? Я даже не знала его имени. Дик мне ничего не был должен. Даже если он не попрощается, то останется в своем праве. Логично, что мозг это понял, но сердце? Было ощущение, что оно слегка надломилось.

Я прикусила нижнюю губу.

– Уже уходишь?

Его глаза встретились с моими, и я увидела это снова – его обиду, его растерянность. Что-то гложет его разум и путает мысли. Возможно, мы столкнулись с одним и тем же противоречием. Разве он не чувствовал то же, что и я? Это был не просто секс. Иначе и быть не могло. Я никогда не чувствовала что-то настолько личное с кем-то, кого я знала, не говоря уже о незнакомце. Но, возможно, именно в этом и состояли связи на одну ночь – фальшивые ситуации, выглядящие реальными.

Дик остановился на краткое мгновение. Его губы слегка приоткрылись, он будто бы собирался выразить свои мысли, но сдержался и продолжил одеваться. Он хватал одежду, как будто был парамедиком, отправляющимся на место происшествия. Я никогда не видела, чтобы кто-то так торопился уйти. Я бы спросила, чем его обидела, но сомневалась, что получу честный ответ. Даже не зная Дика, я чувствовала, что его глаза говорят больше правды, чем могут сказать губы.

Меня переполняло чувство вины. Что же могло пойти не так?

– У тебя есть девушка? – спросила я.

Поэтому он спешил уйти? Была ли я его Мередит в этой ситуации? Была ли у него своя коробка «Чириос», сидящая дома?

– Что? Нет.

– Тогда почему ты так торопишься?

– А чего ты ждала? – поморщился он, любой ценой избегая зрительного контакта. – Обнимашек?

Я не ожидала обнимашек, но это было бы здорово.

То, как он избегал моего взгляда, казалось очень странным. Не то чтобы я представлялась ему бедствием вроде чумы. Скорее, я была его любимым наркотиком, а он отчаянно пытался протрезветь.

– Эй, – позвала я, заставляя его посмотреть на меня ещё раз. – Ты в порядке?

Я хотела изучить выражение его лица. Чтобы иметь ещё несколько мгновений, прежде чем он отпустит всё, что мы только что сделали. Но на этот раз, когда он посмотрел в мою сторону, то уже был другим.

Его выражение утратило нежность. Он не был весел, как во время сцены, которую мы устроили. Холодность и отчуждённость вернулись, но я не могла сказать, кто он на самом деле. Был ли он тем джентльменом, который спрашивал разрешения? Тем, кто иногда выглядел как самая грустная душа на свете? Или он был просто мужчиной на одну ночь, который ничего не чувствовал?

– Я в порядке. Это не какой-то сказочный финал. Мы потрахались. Теперь разбежимся, – сказал он, натягивая джинсы. – Добро пожаловать в реальный мир.

– Ты такой придурок.

– Я сказал тебе это с самого начала. С днём рождения, – повторил он. – Спасибо за угощение.

Как только он ушёл, я осталась в постели ещё на несколько секунд. Эмоции накатили, и я не могла им противостоять. Слёзы наполнили глаза, и я начала рыдать, закрывшись руками, осознавая, что я только что сделала. Я не знала, кем была в ту ночь, ведь у меня всегда было сильное чувство собственного достоинства. Я была надёжной. Ответственной. Стабильной. Хорошей девочкой, которая никогда не делала ничего плохого. Всё, что происходило в этой комнате, было неправильным. Этого никогда не должно было случиться. Я вообще никогда не должна была оказаться в такой ситуации. И всё же мне хотелось пережить каждую секунду этого события в замедленном темпе. Его руки сжимают мою талию… его язык лижет мою шею… его губы касаются моих…

«Нет, Старлет. Это было неправильно».

Мой разум и сердце боролись, из глаз лились слёзы, и я никак не могла понять одно…

Как что-то настолько плохое могло быть таким хорошим?

Глава 3

Старлет

Я проснулась без единого намёка на головную боль.

«Это чудо двадцать первого дня рождения!»

Я догадывалась, что одного глотка волшебного пунша будет недостаточно, чтобы вызвать у меня похмелье.

Первым, что пришло на ум, когда я потянулась на кровати в комнате общежития, было то, что Джон мне изменил. К счастью, вторая мысль, которая врезалась в голову, была о Дике – и о нем самом, и о его фаллосе.

Моё тело всё ещё болело от того, как он вертел меня, будто блин на сковороде.

Я сказала ему, что я хорошая именинница?

«О боже, Старлет. Что за ночь, что за ночь».

Встав с кровати, я направилась в душ. Одно из преимуществ учиться на старших курсах колледжа – иметь душ в своей комнате, вместо того чтобы делить его с двадцатью другими девушками на этаже. Бонусы за прогресс в учёбе.

Выйдя из душа, я стала сушить волосы, и тогда Уитни пошевелилась в своей постели. Она широко зевнула, а затем пять раз похлопала себя по животу, как делала каждое утро.

– Доброе утро, соседушка, – заявила она.

– Доброе утро, соседушка, – ответила я.

Она села и вытянула руки.

– Похмелье?