Благодаря и вопреки

Есть старый анекдот, о чем думает петух, гоняясь за курицей – «Догоню – уе_у, не догоню, так согреюсь». Мне показалось, что это именно тот случай. Аэропорт не догнали, а на фильтрах хотят согреться. Да Бог-то с ними, может деньги вложат, тогда и согреемся вместе.

Франкфурт. Автомеханика-1994

После долгих переговоров друг с другом на иврите они пошли на мой компромисс.

– Бэйлин, – Рами перевел разговор на другую тему, – в сентябре во Франкфурте будет выставка. Я туда поеду. Тебе надо будет оплатить участие и мои расходы.

– Что это за выставка, Рами?

– Я много лет подряд принимал в ней участие и скажу тебе, что лучшего места для экспорта фильтров не найти.

Два года общения с Рами научили меня, что во всей словесной шелухе, которую он несет, есть процентов десять стоящего. Выставка, мне показалось, входит в эти десять процентов. «Если Рами поедет один, – стал рассуждать я про себя, – то вряд ли от него удастся получить что-то толковое. Будет выдавать мне кастрированную информацию».

– Добро, Рами, поедем вместе, – сказал я и тут же испугался. Как же я поеду, если английский почти не знаю? Ведь я там буду глухой и немой.

Рами сразу согласился, хотя видно было, что мое предложение его слегка удивило. Может быть, его успокоил уровень моих познаний в английском, из-за которого я не смогу ему быть помехой. Так оно или не так, кто его знает.

«Английский – еще одна проблема, а то их у меня мало», – с тоской подумал я. Оставалось чуть меньше трех месяцев, чтобы его выучить. Раньше у меня были две попытки познать его: в школе и в институте. Но если после школы я его не знал, то в институте забыл напрочь.

Илона Давыдова, десять аудиокассет с уроками которой я приобрел, стала моим учителем. Когда их учить, не на работе же, там и так ни на что времени не хватает. Вне работы есть только две возможности: в машине и дома. Три месяца не слышал я ни радио, ни ТВ, одни только кассеты. В машине все время звучала английская речь. Дома даже засыпал с наушниками. За компьютером, набирая какие-то суммы, вслух старался произнести их по-английски. Если бы кто-то наблюдал за мной в то время, то подумал бы обо мне, наверное, как о сумасшедшем. Может, я и был таким сумасшедшим, но основы английского все же выучил. Дорога во Франкфурт была для меня открыта.

AUTOMECHANIKA-1994 поразила своим размахом. Огромные многоэтажные павильоны и тысячи людей со всего мира любого цвета кожи, разреза глаз, национальных одежд и обычаев. Большинство стран имеют в павильонах участки, в которых собраны вместе стенды представителей этих стран. Китай же занимает почти несколько павильонов. От России нет никого. Можно, конечно, сказать, что наша фирма участвовала в работе этой выставки. И это будет правдой, ведь я присутствовал на одном из израильских стендов. Правдой будет также, что наши фильтры в количестве всего трех штук лежали на небольшой тумбе в углу стенда. Но над ними была надпись «Rami Gur presents».

Вывод я сделал один – к этой выставке надо серьезно готовиться.

Рами привык жить на AUTOMECHANIKA на широкую ногу. Там у нас было все: отель, автомобиль, рестораны, бани, казино, однодневное путешествие по Германии. Нельзя сказать, что мне не понравилось это путешествие. Конечно, понравилось, но когда я начинал задумываться над величиной затрат, мне становилось худо.

После окончания выставки я улетел в Америку. Там в Нью-Джерси уже два года жили наши дети Инна и Саша, которых я ровно столько же не видел. Мне также удалось побывать и под Чикаго, куда какое-то время назад переехали наши родные и друзья.

У Рами в Нью-Джерси тоже жила дочка, поэтому мы с ним летели в Америку одним рейсом. Когда-то, работая еще у своего отца ответственным за экспорт, он поставлял сюда свои фильтры. С хозяином фирмы «Барад», рассказывал мне Рами, у него были какие-то дополнительные личные отношения, и все шло прекрасно, пока хозяин не умер. «О наших отношениях знали только мы вдвоем, и я тогда потерял восемьсот тысяч долларов», – продолжал говорить Рами. Я предполагал, в чем могла быть суть этих отношений, но не мог понять, как он допустил возможность таких потерь. «Ладно, если они на порядок меньше, – думал я, – но и то это много. Наверное, здесь все не совсем так». Сейчас фирмой BARAD владели три дочери, и Рами хотел с ними встретиться и предложить наши фильтры.

Первый раз на AUTOMECHANIKA-94

На Лонг Айленд, где была расположена фирма, меня повез Саша. За два года жизни в Америке они с Инной уже немного освоились, и он стал моим гидом. Фирма «Барад» занимала одно большое здание, в торце которого было два этажа. Офис был на втором. Станки и склады занимали весь первый этаж, и отсутствие перегородок между ними создавало ощущение простора. К такому я не привык. Склады в моем понимании должны быть защищены от воровства, а здесь, видимо, на это не обращали внимания.

Меня интересовала технология, но ничего необычного здесь я не увидел. Термопласты лили непрозрачные корпуса, моя сварка была более аккуратной. Зато бумага после гофрирования, собираясь предварительно в кольцо, ставилась в большую конусную воронку, конец которой представлял собой длинную узкую трубу-печку, диаметром с фильтроэлемент, где штора термофиксировалась.

В офисе мы договорились о поставке им нержавеющих фильтров GF 481 в количестве двух тысяч штук, а встречу закончили в ресторане.

Завершать итоги 94-го года Рами и Моше приехали ко мне в начале декабря. Я их ждал. У Володи никак не получался полностью прозрачный фильтр. Матовость хоть с одного бока, но все же была, он ничего не мог с этим поделать, и я надеялся на Рами. «С его-то опытом, – думал я, – мы наверняка устраним эту проблему».

Как только они появились на фирме, я тут же повел Рами в цех.

– Никак не можем убрать это, – показал я ему матовость, – ты можешь что-то нам посоветовать?

– Знаешь, что я тебе скажу, Бэйлин, – покрутив в руках корпус, медленно начал рассказ Рами, – у моего отца в цехе был наладчик. Роста небольшого, почти карлик, но член у него был ого каких размеров. Только он мог идеально настраивать станки. Многие это знали и, когда приезжали ко мне, спрашивали: «Где твой карлик с большим членом? Нам совет его нужен».

– Знатную ты мне, Рами, технологию передал, а где сейчас этот твой карлик? Работает он еще там или нет?

– Нет, после того, как я продал фирму, он тоже покинул GUR.

Рами был воодушевлен выставкой, и его чувство передалось Моше.

9 декабря, пообедав, мы собрались в моем кабинете.

– Борис, Рами во Франкфурте встретил много своих прежних клиентов, и их заинтересовали наши фильтры, – Моше был значительно тактичнее Рами, и в его рассуждениях было больше логики. Он деликатно подготавливал меня к более серьезному разговору.

– Их интерес не означает, что все тут же бросятся к нам покупать. Нет, но ты же знаешь: «Куй железо, пока горячо». Сейчас «горячо», и поэтому для Рами самое время восстановить старые связи и убедить их в надежности нашей фирмы.

– Отлично, – я еще не понимал, куда клонит Моше.

– Но понимаешь, Борис, как-то несолидно будет говорить, что мы представляем фирму всего на 31 процент, нам нужно иметь 50 процентов.

– Ну, ты даешь, Моше, – эмоционально воскликнул я, – прошло уже почти полгода, а где ваши вложения? Из 38 000 долларов вы внесли всего девять, да и то нарушив все мыслимые сроки.

– Опять ты, Борис, взялся за старое, – Моше пошел в наступление. – Наш основной вклад – это рынок. Как ты это не хочешь понять? Ты же без него ноль.

– Не знаю, кто из нас ноль, но я уже продал более двухсот тысяч фильтров, – все больше заводился я.

– Ну и сиди здесь в России, а экспорта тебе не видать. Ты этого хочешь? – в разговор агрессивно вмешался Рами.

– Хочу и буду продавать на экспорт. Цех построен, оборудование приобретено, сырье подобрано, технология разработана, пластик нам льют, фильтроэлементы собирают, завод работает, фильтры продаются. Ваше же участие во всем этом – ноль.

– Наши деньги ты уже не считаешь, для тебя они ничто, – парировал Рами.

– Нет, считаю, но только на них и десятой доли сделанного нельзя было осуществить. Сначала внесите свою часть, а после что-то предлагайте.

Я был возмущен их предложением и не хотел больше продолжать разговор. В итоге день закончился ничем.

К утру следующего дня все успокоились и встретились в офисе на том же месте. Дипломат Моше начал разговор очень доброжелательно.

– Борис, твои вчерашние эмоции можно понять. Ты действительно сделал большую работу, и нам бы не хотелось, чтобы ты думал, будто мы все это недооцениваем. Вчера, расставшись с тобой, мы с Рами еще долго взвешивали все за и против и пришли к очень простому выводу: мы не смогли объяснить тебе все наши планы.

– По-моему, вы мне все ясно сказали, – я немного насторожился.

– Дело в том, что нет, далеко не все.

– Ну так расскажите.

– Успех выставки, – уверенно продолжал Моше, – окрылил Рами. Он сейчас уже рисует себе планы, куда и с чем он поедет, а это заказы, которые мы обязательно получим. Второе, не менее важное: Рами знаком с многими людьми в Израиле, которые с интересом смотрят на Россию и благодаря которым мы сюда принесем много новых и неожиданных проектов. Об этом тебе говорили ранее, но ты, наверное, подзабыл. Но подумай сам, кто же будет иметь с нами дело, если у нас не будет решающих 50 процентов?

– Хорошо, но эти 50 процентов вам надо как-то оплатить. Как? Вы же до сих пор-то оплатили всего чуть больше 7 процентов, – не успокаивался я.

– Бэйлин, ты опять за свое, – вмешался Рами, – ну а что ты скажешь, когда мы получим и внедрим проекты и они тебе фактически ничего не будут стоить? Как ты будешь тогда считать?

Я задумался. «Кто его знает, может, мы с его помощью помимо фильтров начнем внедрять еще какие-то интересные проекты в Петербурге. Чем черт не шутит. Все-таки бизнесмен с большим опытом, имеет множество связей, знает западные технологии. Да, он ничего не знает о России, это правда. Но ведь есть я. Наша промышленность мне хорошо известна. Может получиться неплохой союз».

– Из тех 122 тысяч долларов, которые ты посчитал, почти половина уйдет на маркетинг. Это же будет наш вклад. Я приведу сюда серьезных инвесторов, только ты подготовься для встречи с ними, – видя мое замешательство, продолжал свое Рами.