Разделенные

– Аааа! Мать система! – выпалил Генрих, машинально отступая назад.

Существо замерло, затем издало такой дикий, вибрирующий вопль, что динамики его импланта чуть не перегрузились. Генрих, не раздумывая, выхватил шокер и, почти завизжав, нажал на спуск. Разряд с треском разорвал воздух, а существо с глухим звуком грохнулось на пол, выпустив изо рта короткий сигнал, похожий на сбой кодировки.

Стоя над неподвижным телом, Генрих тяжело дышал, а потом, наконец, решился присмотреться. Его дыхание сбилось, когда он понял, что перед ним лежит не андроид и не мутант. Это был человек. Обычный человек, хоть и выглядел так, будто год жил на переработанном кислороде.

– Ну что, Генрих, поздравляю, – пробормотал он себе под нос, активируя нейросканер. – Теперь ты не только технику ломаешь, но и людей отключаешь.

Генрих внимательно осмотрел пространство вокруг себя. Жилой модуль оказался больше, чем он ожидал, с четырьмя койками, расположенными по стенам. Эта деталь не оставляла сомнений: человек, лежащий без сознания на полу, жил здесь не один. Мысль о возможных соседях заставила Генриха насторожиться и действовать быстрее.

Он склонился над несчастным и начал его осматривать. На мужчине были лохмотья, но под ними проглядывался поношенный комбинезон с логотипом, который сразу привлёк внимание Генриха. Взглянув на него пристальнее, он ощутил странное чувство тревоги. Что-то в этом логотипе казалось знакомым, но память упорно не желала подбрасывать ответ. Несколько секунд напряжённых раздумий – и внезапно осознание накрыло его, словно ледяная волна.

Этот логотип принадлежал тем, кого общество давно забыло – "отбросам". Помимо "не способных", о которых знали все, существовала другая, ещё более зловещая каста отверженных. Это были люди, чей разум пытались перепрограммировать снова и снова, но безуспешно. Их считали окончательно утраченной частью общества. Такие люди исчезали из поля зрения, отправляясь в специальные лечебницы, скрытые от глаз большинства. О них ходили пугающие слухи: кто-то утверждал, что там проводились бесчеловечные эксперименты, другие же уверяли, что это всего лишь место для изоляции.

Генрих вздрогнул, осознавая, с кем он имеет дело. Мужчина на полу мог быть одним из них. Но почему он оказался здесь? И где остальные, если жилой модуль рассчитан на нескольких человек? Вопросы роились в голове, заставляя сердце биться быстрее.

Генрих резко обернулся, услышав, как лестница у двери модуля предательски заскрипела. Он мгновенно поднял перед собой шокер, готовясь к худшему. В проёме двери появился мужчина средних лет, одетый в те же лохмотья и комбинезон, что и лежащий на полу. Однако, в отличие от него, этот человек выглядел куда более опрятно – его волосы и борода были аккуратно расчёсаны, и он явно не напоминал чудовище, какого ожидал увидеть Генрих.

– Кто вы? – растерянно спросил мужчина, замерев на пороге. Его взгляд метнулся к лежащему телу. – И зачем вы убили Кенни?

Генрих опешил от неожиданности. Обвинение прозвучало резко, но тон мужчины оставался скорее удивлённым, чем угрожающим. За его спиной мелькнули ещё две фигуры: растрёпанная женщина с усталым лицом и старик с мрачным взглядом. Все трое были одеты в такие же комбинезоны с тем самым логотипом.

– Я не убивал! – поспешно воскликнул Генрих, стараясь говорить спокойно, хотя его голос слегка дрогнул. Он опустил шокер, но всё ещё держал его наготове. – Он потерял сознание. Упал прямо на пол. Я просто пытался ему помочь!

Мужчина нахмурился, не двигаясь с места, его глаза подозрительно блеснули.

– Помочь? – произнёс он медленно, будто взвешивая слова Генриха. За его спиной женщина подошла чуть ближе, её взгляд переместился с Генриха на лежащего мужчину, а затем снова вернулся к чужаку.

– Без сознания? – скрипучим голосом подала она голос. – Когда это он мог упасть? Полчаса назад он был в порядке…

Генрих заметил, как её руки нервно теребят край комбинезона. Это напряжение лишь добавило ему беспокойства. Он всё ещё не понимал, с кем имеет дело, но чувство, что он вторгся в чужую жизнь, становилось всё сильнее.

Мужчина у порога замер, его взгляд метался между Генрихом и шокером в его руке. Он сделал едва заметный шаг назад, как будто собирался закрыть за собой дверь, но потом передумал. Женщина позади него испуганно втянула голову в плечи, словно ожидая удара. Даже старик, несмотря на видимую усталость и дряхлость, насторожился, сжав костлявые пальцы в кулаки.

– Мы… мы не хотим неприятностей, – пробормотал мужчина, стараясь говорить уверенно, но в его голосе проскальзывал страх. – Если вы пришли за… ним, то забирайте, только не трогайте нас!

Генрих нахмурился, понимая, что его воспринимают как угрозу. Напряжение в воздухе стало почти ощутимым, как будто каждый в комнате ждал взрыва. Женщина сделала шаг вперёд, но тут же спряталась за спину мужчины, не сводя глаз с шокера.

– Мы ничего не сделали! – пискнула она, её голос дрожал. – Не убивайте нас! Мы просто живём здесь. Мы никому не мешаем!

Генрих понял, что его поза с поднятым шокером только усугубляет ситуацию. Он медленно опустил устройство, стараясь не делать резких движений.

– Я не собираюсь никого трогать, – сказал он твёрдо, стараясь говорить спокойно. – Я не враг. Просто… я оказался здесь случайно. И не убивал вашего… Кенни. Он потерял сознание, когда я его нашёл.

Мужчина в дверях прищурился, словно пытаясь определить, лжёт Генрих или говорит правду. Женщина испуганно оглянулась на старика, и тот тихо пробормотал что-то себе под нос.

– Тогда зачем у тебя шокер? – спросил мужчина подозрительно. – И что тебе вообще здесь нужно?

Генрих понял, что каждый его шаг и каждое слово будут оцениваться с недоверием. Люди перед ним были напуганы не меньше, чем он сам. Возможно, даже больше. Этот страх, подкреплённый их изоляцией от внешнего мира, делал их почти параноиками.

– Это для самозащиты, – честно ответил Генрих, показывая шокер на вытянутой ладони, чтобы было видно, что он не угрожает. – Я не знал, что увижу здесь кого-то. И я не собираюсь причинять вам вред.

Его слова, казалось, немного смягчили напряжение. Мужчина слегка расслабился, но по-прежнему не убирал руки с дверного проёма, словно защищая остальных.

– Кто вы? – повторил свой вопрос мужчина, его голос звучал твердо, но в нём проскальзывала настороженность, будто он ожидал странного ответа. – Что вам здесь нужно?

– Меня зовут Генрих, – парень сделал шаг вперед, стараясь выглядеть увереннее, чем чувствовал себя на самом деле. Его ладони вспотели, и он машинально вытер их о брюки. – Я мастер обслуживания и контроля комплекса по добыче полезных ископаемых.

– Мастер… – сказали они невпопад, то шёпотом, то громче, и на их лицах промелькнула странная смесь из любопытства и непонимания.На мгновение наступила пауза, наполненная гнетущей тишиной. Компания переглянулась, как будто Генрих сказал что-то абсурдное. – Мастер, – медленно повторила женщина, вытягивая слово, словно пробуя его на язык. Другие подхватили:

Генрих почувствовал, как у него по спине пробежал холодок.

– Ты не доктор? – вдруг резко спросила женщина. Её лицо дернулось, а глаза сузились. Она начала раскачиваться из стороны в сторону, словно пытаясь сбежать от невидимой опасности. – Ты не забрать нас пришёл? Я не хочу обратно! НЕ ХОЧУ!

Её голос сорвался в крик. Старик, стоявший рядом, тут же обнял её, прижимая к себе так крепко, будто боялся, что она исчезнет. Вместе они начали раскачиваться, синхронно, как два маятника в сломанном часе.

Генрих застыл, не зная, что делать. Всё происходящее казалось ему каким-то жутким спектаклем. Он посмотрел на мужчину, задавшего первый вопрос, надеясь увидеть там хотя бы проблеск здравомыслия, но тот лишь смотрел на него пристально, как хищник, который выжидает момент для атаки.

– Послушайте, – Генрих постарался взять себя в руки и заговорил мягче, как с ребёнком, который вот-вот начнёт плакать. – Я просто обслуживаю оборудование. Я не знаю, о чём вы говорите.

Женщина вдруг застыла. Её раскачивание прекратилось так резко, будто её кто-то выключил. Она подняла голову, и Генрих встретился с её взглядом – пустым, но полным тревоги, словно она смотрела не на него, а через него.

– Ты лжёшь, – прошептала она, её губы дрожали. – Ты хочешь нас вернуть. Все хотят… вернуть…

Старик лишь сильнее прижал её к себе и, не отрываясь, смотрел на Генриха. В его взгляде было что-то неестественное, что заставило Генриха снова отступить.

На краю сознания шевельнулась мысль: эти люди явно были не в себе.

– Успокойся, Глория, всё хорошо. Это не доктор, – мужчина поднял руку в успокаивающем жесте, словно отгоняя невидимую угрозу. – Это просто работник.

Глория замерла, но её плечи всё ещё дрожали. Мужчина медленно отступил в сторону, следя за Генрихом настороженным взглядом, и жестом указал старику что-то сделать. Старик, не говоря ни слова, поднялся по лестнице. Его движения были медленными, механическими, как будто он выполнял заранее отрепетированную роль.

Он поднялся к модулю, словно не замечая окружающих, и осторожно ввёл Глорию внутрь. Пройдя несколько шагов, старик опустил её на кровать, так аккуратно, будто она была фарфоровой куклой, готовой разбиться от любого неловкого движения.

Открывая ящик стола, старик вынул бутылку воды. Он медленно, с почти ритуальной осторожностью, отвинтил крышку и вложил бутылку в руки женщины. Глория, словно очнувшись от транса, схватилась за бутылку, как за спасательный круг, и начала пить мелкими глотками, но её глаза оставались пустыми, устремлёнными в пространство.

Старик опустился рядом на кровать, положив руку на её плечо. Его взгляд метнулся к Генриху, холодный и изучающий, будто он оценивал, представляет ли парень угрозу.

Генрих неловко переступил с ноги на ногу, чувствуя себя лишним. Ему хотелось уйти, но что-то в этой компании держало его, будто незримая сеть. Странности множились. Всё их поведение – от резких смен настроения до почти хореографической слаженности – вызывало в нём смутное беспокойство.

Только сейчас Генрих заметил, что компания прикатила к модулю странное кустарное устройство – порхающую на магнитной подушке рохлю. Она едва слышно гудела, зависая в воздухе на уровне колен. На её платформе лежало несколько картриджей для пищевого принтера и брикеты с водой. Однако то, что привлекло внимание Генриха больше всего, было сверху: беспорядочно сложенные материнские платы, вырванные из разного оборудования, и чипы с разломанными корпусами.

Он прищурился, пытаясь рассмотреть детали. Некоторые платы явно были старые, покрытые пылью и царапинами, другие – почти новыми, как будто их недавно вытащили из работающих систем. Несколько чипов сверкали оголёнными контактами, будто их отрывали в спешке, не заботясь о сохранности.

Генрих почувствовал, как в груди зашевелилось тревожное чувство. Зачем им всё это? Пищевые картриджи и вода – понятно, но платы? Это выглядело нелепо, как будто кто-то пытался собрать техно-свалку в компактном виде.

– Это ваши вещи? – наконец решился спросить он, указывая на рохлю.

Старик поднял голову, его взгляд стал почти виноватым. Он пробормотал что-то себе под нос, но Генрих уловил только отдельные слова: "ресурсы", "сохранить", "не пропадать".