Разделенные

Он знал, что такие вмешательства никогда не проходили бесследно. По слухам, частое стирание и добавление данных вызывало сбои: когнитивные провалы, ошибки в восприятии реальности, а иногда даже разрушение личности. Генрих представил лицо Эрика – уверенное, решительное – и вдруг ощутил горькое сожаление. Ошибка Эрика стоила ему дорого, но цена за её исправление казалась слишком высокой.

Генрих открыл глаза и посмотрел на обломки. Они казались теперь не просто кусками искореженного металла, а напоминанием о хрупкости не только механизмов, но и человеческого разума.

Человек, прошедший обновление, редко оставался в строю надолго. Со временем его состояние ухудшалось, и он неизбежно оказывался в числе так называемых «неспособных» – людей, утрачивающих возможность быть полезными своему анклаву и кластеру. В эту категорию входили и те, кто стал инвалидами из-за несчастных случаев или производственных травм, и те, кто не выдержал последствий обновлений.

Жизнь таких людей превращалась в борьбу за выживание. Они получали минимальную пенсию, едва достаточную на самые базовые нужды. Без возможности снимать собственное жильё или пользоваться стандартным социальным пакетом, «неспособные» вынуждены были ютиться в переполненных ночлежках, где половина их пенсии уходила на оплату койко-места.

Питание сводилось к наборам из бесплатных муниципальных центров, где раздавали дешёвые тюбики с питательной смесью и витаминные напитки, которых хватало лишь на то, чтобы не умереть с голоду. Эти люди больше не видели света прежней жизни, а окружающее их общество считало их чем-то вроде побочного продукта системы – ненужным, но неизбежным следствием её функционирования.

Генрих не раз видел таких людей: их пустые взгляды, измождённые лица и бесконечное молчание, словно из них выжали всю силу воли и оставили лишь оболочку. Мысль о том, что Эрик может оказаться среди них, тенью самого себя, пробудила в Генрихе болезненное ощущение сочувствия, ещё до того, как всё это случилось.

Глава 4

Элеонора тяжело вздохнула, узнав, что Генрих снова взял сверхурочные. Его работа в промышленности, связанной с добычей полезных ископаемых, где он был мастером по управлению и обслуживанию оборудования, часто требовала полного погружения и долгих часов в автономных зонах. Это означало, что их запланированное свидание в городе, которого она так ждала, снова откладывалось.

Элеонора, будучи мастером контроля медицинских дронов, знала, что её собственный график был не менее напряжённым. Её дни проходили в непрерывной координации сложных операций и обучения новых программ и их ввода в систему. Однако мысль о том, что они с Генрихом редко видятся, всё равно вызывала у неё грусть.

Ситуация изменилась, когда они получили уведомление с точной датой и временем проведения тестов на совместимость – до этого момента оставалось 45 дней. Эта новость заставила их обоих почувствовать облегчение. Теперь у них был чёткий ориентир, и можно было перестать переживать по поводу неопределённости.

Они начали готовиться к тестам каждый по-своему. Элеонора уделяла больше внимания своему физическому состоянию, ежедневно выполняя упражнения для повышения выносливости и работы с нервной системой, что было важно. Генрих, несмотря на свою загруженность, старался найти время для тренировок, поддерживая форму.

Они оба знали, что впереди их ждёт серьёзное испытание, но теперь, обладая ясностью и временем, могли подойти к нему с уверенностью и спокойствием, понимая, что всё делают правильно.

–– Милый, я скучаю, – проворковала Элеонора, легко проведя рукой перед собой, как будто могла прикоснуться к его лицу, хотя между ними был только интерфейс связи. Её взгляд, полный тепла, был устремлён на изображение Генриха. – Я понимаю, что работа, но мне так важно видеть тебя.

– Я тоже скучаю, малышка, – ответил Генрих, откинувшись на спинку своего кресла в тесной каптёрке. Экран перед ним слегка мигал, показывая очередные данные о неполадках. Он знал, что вскоре снова придётся выезжать в одну из точек неисправностей глубоко в огромной сетке шахт. – Мы обязательно встретимся, подожди немного.

Элеонора улыбнулась, но её глаза всё равно выдавали грусть. Генрих это заметил, и в его сердце что-то сжалось. Работа всегда была их реальностью, но иногда она казалась слишком несправедливой преградой между ними.

Генрих быстро вылетел к месту неисправности на своём флаере и, не теряя времени, приступил к осмотру и диагностике оборудования. Его движения были отточенными, а действия – точными и уверенными. Он тщательно проверял узлы и системы, стараясь устранить проблему как можно быстрее. Экономия времени была не просто привычкой, а необходимостью в его профессии, где каждая минута простоя могла привести к убыткам.

Когда он завершил настройку и наладку работы комплекса, система выдала подтверждение: на данный момент вся шахта функционирует исправно. Генрих облегчённо выдохнул, но отдыхать было некогда. Он получил новое уведомление – нужно было взять под контроль ещё и участок Эрика, который временно был без куратора.

Подъехав к рабочей станции Эрика, Генрих подключился к его сетке и быстро вник в текущую ситуацию. Участок оказался не в лучшем состоянии: несколько мелких сбоев требовали незамедлительного вмешательства. Генрих стиснул зубы, понимая, что ему предстоит ещё больше работы, чем он рассчитывал, и снова погрузился в рутину проверки, настройки и исправления.

Через четыре дня Генрих наконец наладил работу обеих станций, за что получил небольшую премию. Шахта работала как часы, и он быстро приспособился обслуживать обе точки.

В один из дней, закончив ремонт одного из роботов в отдалённой части шахты, Генрих обнаружил, что находится недалеко от памятного обвала. Этот обвал некогда вел к старой шахте, чей узкий рукав уходил далеко за пределы кластера.

Поколебавшись немного, он решил снова взглянуть на неё. Что-то необъяснимое тянуло его туда, как будто прошлое не отпустило этот уголок полностью.

Комплекс возле обвала работал исправно и уже отступил на приличное расстояние от открытого входа в старую шахту. Генрих осторожно приблизился к тёмному зеву, из которого веяло холодом и тишиной прошлого.

На земле всё ещё лежал осветительный прибор старой шахты. Его лампа продолжала гореть, словно не признавая времени. Генрих склонился, осматривая прибор. Независимый источник энергии работал безупречно, не сбавляя мощности вот уже более восьмидесяти лет.

Он выпрямился и взглянул вглубь. Тусклый, но стабильный свет от лампы выхватывал из мрака древний магнитный рельс, который уходил далеко в темноту. Свет ложился цепочкой, будто приглашая Генриха следовать за ним. Этот вид завораживал, словно портал в другое время, скрытое под пластами земли.

Взгляд Генриха зацепился за странные следы, едва различимые на пыльном полу старой шахты, метрах в тридцати от пролома. Подойдя ближе, он разглядел длинные полосы, словно что-то тяжелое тащили вглубь тоннеля. Следы выглядели свежими – пыль вокруг была едва потревожена, что вызвало у Генриха легкую тревогу.

Он активировал фонарь на своем костюме, его луч рассеял густую темноту, обнажая неровности стен и старый магнитный рельс, тянущийся вдаль. Генрих осторожно двинулся вперёд, следуя вдоль рельса. Каждое его движение казалось оглушительно громким в звенящей тишине, а свет фонаря словно выхватывал из мрака кусочки давно забытого прошлого.

Его шаги становились все тяжелее, словно воздух в тоннеле с каждым метром сгущался, давя на грудь и пытаясь удержать его от дальнейшего продвижения. Но любопытство не отпускало. Генрих остановился возле странного скопления следов, выбитых в мягком слое пыли и гравия на полу шахты. Следы были неестественно глубокими, словно двое человек, напрягая все силы, волокли что-то тяжелое вдоль тоннеля. Их путь тянулся к удаленному ответвлению, исчезая во тьме, где стены становились уже и осыпь становилась заметнее.

Навигатор в его руке показывал, что до края кластера оставалось около пятидесяти километров. Однако по карте шахта обрывалась значительно раньше, уходя в не отмеченные на схемах ответвления. Генрих нахмурился, опустился на одно колено и внимательно осмотрел следы. Его внимание привлекли царапины и мелкие выщерблины на камне – следы явно оставили не только ноги, но и что-то твердое, грубо протащенное по поверхности.

Он поднялся, обтер руки о штаны и вызвал автопилот своего флаера.

– Следуй за мной, – коротко сказал он, задав аппарату задачу сопровождения.

Флаер, закрепленный неподалеку в зоне отдыха шахтеров, активировался и мягко покатился по направляющим рельсам, следуя за хозяином. Генрих двинулся дальше, держа небольшой шокер против мутированных крыс наготове. Тусклый свет встроенного в комбинезон фонаря скользил по стенам, выхватывая разломы, трещины и ржавые балки, которые поддерживали своды тоннеля. Шум его шагов эхом отражался от стен, заглушая едва различимые звуки, которые, казалось, доносились откуда-то из темноты впереди.

Через пару десятков метров он заметил ответвление – узкий лаз, уходящий вправо. Следы вели именно туда. Генрих осторожно заглянул внутрь и замер: на полу валялись куски разбитого робота. Кто-то явно перетащил его сюда с места аварии.

Внутренности машины были выдраны, платы и детали отсутствовали. Видно было, что за дело брался профессионал, отлично разбирающийся в робототехнике. Все ценное и полезное, что можно было извлечь, исчезло бесследно.

Генрих обернулся и отдал флаеру приказ ждать у входа в лаз – дальше тот всё равно не смог бы пройти. Сам лаз был узким и почти незаметным, словно его специально прятали от чужих глаз. Генрих пригнулся и, склонив голову, протиснулся внутрь.

За лазом открылся тоннель, вырубленный вручную и укреплённый кустарными опорами. Кто-то, обладая терпением и смекалкой, использовал подручные материалы, чтобы создать надёжные перекрытия и освещение. Старые прожекторы с независимыми источниками света тускло мерцали, словно неохотно освещая его путь.

Потоптавшись на месте и внимательно изучив следы на пыльном полу, Генрих шагнул вперёд. Через несколько метров он вдруг замер, уловив вдалеке звук. Музыка. Тихая и странная, как будто доносившаяся из самого сердца тоннеля. Генрих нахмурился и двинулся на звук, ощущая, как с каждым шагом музыка становится всё яснее и тревожнее.

Через несколько минут Генрих свернул в очередной поворот и замер, увидев впереди странную картину. Тоннель заканчивался небольшой пещерой, освещённой тусклым светом старых прожекторов. В дальнем конце стоял жилой модуль – массивная конструкция, на первый взгляд древняя и заброшенная.

Однако что-то было не так. Несмотря на ржавчину и следы времени, модуль всё ещё работал. Панели на его поверхности мерцали слабыми огоньками, а у входа тускло светился индикатор системы жизнеобеспечения. Кто-то явно поддерживал его в рабочем состоянии, пусть и кустарно – следы ремонта и заплаток были видны даже издалека.

Генрих нахмурился. Этот модуль предназначался для отдыха шахтёров и обслуживающего персонала роботов – в те времена, когда люди ещё работали под землёй вместе с машинами. Лет семьдесят назад такие убежища были обычным делом. Теперь же они казались реликтами прошлого, которым давно не место здесь.

Но этот модуль жил, дышал – изнутри доносилось слабое гудение механизмов, а приглушённая музыка, вибрировавшая в воздухе, словно исходила из его самого сердца. Кто-то был здесь. Или всё ещё есть.

Генрих сделал еще один шаг вперед, пристально всматриваясь в каждую деталь, будто пытаясь разгадать шифр, заложенный в этом странном сооружении. С каждым шагом ощущение тревоги усиливалось – как слабый гул, нарастающий в ушах.

Он обошел модуль по кругу, изучая его со всех сторон. Это было необычное устройство, грубое, но функциональное. Генрих заметил, что оно подключено к независимым источникам питания – старым, но ещё рабочим батареям от разобранных шахтных фонарей. «Интересное решение», – подумал он, оценивая, как все источники были скоммутированы в единую систему. Такое подключение выглядело одновременно примитивным и изобретательным.

Его пальцы потянулись к одному из соединений, но он замер, внезапно осознав, что не знает, какие последствия может вызвать прикосновение к этой конструкции. Тревога зашевелилась в груди, напоминая, что не стоит недооценивать этот загадочный объект.

Генрих осторожно приблизился к входной группе модуля, чувствуя, как каждый шаг словно бы отзывался эхом в пустоте окружающего пространства. Металлические ступени под ногами скрипнули, но выдержали его вес, хотя выглядели изрядно изношенными. Он поднялся наверх и остановился перед автоматической дверью.

На мгновение он замер, разглядывая металлическую поверхность. Она была покрыта царапинами и пятнами, будто уже давно пережила свое лучшее время. Генрих протянул руку к ручке, намереваясь открыть дверь, как вдруг та разъехалась в стороны с резким шипением пневматических приводов. Звук был настолько неожиданным, что он рефлекторно отдернул руку.

Изнутри вырвался поток спертого, затхлого воздуха, несший с собой запах чего-то давнего, смешанного с едва уловимым металлическим привкусом. Генрих задержал дыхание на мгновение, чувствуя, как сердце заколотилось быстрее. В глубине модуля царила темнота, лишь тусклый свет откуда-то из глубины казался неподвижным и неестественно холодным.

– Ну, привет, – пробормотал он себе под нос, пытаясь унять нарастающее чувство тревоги, и шагнул внутрь.

Глава 5

Генрих замер, пока его глаза постепенно адаптировались к тусклому свету аварийных диодов. Жилой модуль выглядел как свалка после кибершторма : разбросанные обшивки старых дронов, пластиковые контейнеры с затёртыми этикетками, и горы какого-то древнего барахла, непонятно зачем ещё сохранившегося. Генрих шагнул вперёд, и в этот момент из кучи металла начало подниматься нечто.

Существо выглядело как помесь бездомного андроида и мутанта: спутанные волосы, одежда из лоскутов и, судя по всему, серьёзные проблемы с операционной системой. Оно шаталось и двигалось прямо на него, щурясь так, будто зрачки забыли обновиться до последней версии.