Разрушитель кораблей

– Ленивка! – голос Гвоздаря дрогнул от облегчения. – Я здесь! Внизу! Упал!

Он задергался на радостях, и нефть заколыхалась вокруг.

Наверху показалось тускло-зеленое светящееся пятно. Ленивка просунула в дыру свою крысиную мордочку.

– А ты здорово лоханулся.

– Ага. По полной. – Он слабо улыбнулся.

– Меня Пима за тобой послала.

– Скажи ей, что нужна веревка.

Долгая пауза.

– Бапи не согласится.

– Почему?

Снова долгая пауза.

– Ему нужна медь. Он послал меня за медью. Пока шторм не начался.

– Просто брось мне веревку.

– Когда норму сделаю. – Светящееся лицо исчезло. – Пима кого-нибудь отправит, раз уж я тебя нашла.

Гвоздарь скривился:

– Ты лестницу не видишь?

Еще одна долгая пауза. Оба вглядывались в тусклом свете краски с ее лба. Ничего. Ни лестниц, ни дверей. Просто комната с ржавыми стенами, залитая черной жижей.

– Что с тобой? – спросила Ленивка. – Что-то сломал?

Гвоздарь замотал головой, забыв, что Ленивка его почти не видит.

– Я плаваю в нефти. Скажи Бапи, что тут нефти по горло. Тысячи галлонов. Надо только вытащить меня отсюда, и вся нефть его.

Снова пауза.

– Правда? Много?

Гвоздарь в ужасе осознал, что хитрая Ленивка уже все продумала.

– Не воображай, что ты Лаки Страйк.

– Ну у него же получилось, – возразила она.

– Мы команда, – сказал Гвоздарь, стараясь не показать страха. – Скажи Пиме, что здесь нефть. Тайное хранилище. А если не скажешь, буду являться тебе по ночам, как Малыш Джексон, и вообще кишки выпущу.

Молчание. Ленивка задумалась.

Гвоздаря охватила ненависть. Худая голодная девка, примостившаяся наверху, может его убить или выручить. Пусть скажет Бапи, что от спасения Гвоздаря будет какой-то прибыток. Так нет же, сидит там и решает.

– Ленивка? – окликнул он.

– Заткнись. Я думаю.

– Мы команда, – напомнил он. – Мы клялись на крови.

Он понимал, что она считает. Обдумывает все плюсы и минусы, глядя на огромное богатство. На тайный клад, который она сможет использовать позже, если норны и Ржавый Святой будут милостивы. Ему хотелось заорать, схватить Ленивку и стащить вниз. Пусть она тоже поймет, что значит захлебываться в нефти.

Но орать нельзя. Нельзя ее злить. Она нужна ему. Как же убедить ее, чтобы помогла?

– Давай никому не скажем, – предложил он. – Вместе воспользуемся нефтью.

Снова пауза.

– Ты же сам сказал, что плаваешь там. Когда тебя увидят, сразу поймут, что ты нашел нефть.

Гвоздарь скривился. Слишком уж она умная. В этом-то и проблема с девками вроде Ленивки. Слишком они умные и хитрые для него.

– Мы команда, – повторил он, но уже понял, что это бесполезно.

Он слишком хорошо знал Ленивку. Слишком хорошо знал их всех. Они все умирали от голода. Все обсуждали, что будут делать, если найдут нефть. Такое случается редко. Ленивка должна отыграть свой шанс. Другого ей не выпадет.

«Пожалуйста, – взмолился он. – Пожалуйста, пусть она будет доброй, как Пима. Как Пима и ее мама. Пусть она не будет такой, как мой отец. Норны, пусть она не будет такой, как мой отец!»

Голос Ленивки прервал его безмолвную молитву:

– Пима сказала, чтобы я принесла тебе все необходимое. Если найду тебя.

– Ты нашла меня.

– Ну да. Нашла. – Какой-то шорох. – Вот еда и вода.

В зеленом свете фосфоресцирующей краски что-то мелькнуло. С плеском упало в нефть. Гвоздарь едва разглядел бледные тени, которые сразу же начали тонуть. Вытянул руку, не отпуская трубу. Кое-как схватил бутылку с водой, остальное ушло на дно. Вокруг снова сомкнулась тьма. Ленивка исчезла.

– Вот уж спасибо так спасибо! – выкрикнул он, но она не ответила.

Он не мог знать, скажет ли Ленивка Пиме хоть что-нибудь или просто вернется с медью, твердо решив занять его место, а при случае в одиночку присвоить нефть. Бапи она точно ничего не скажет. Бапи просто заявил бы, что нефть – добыча его команды, и забрал бы ее себе.

Они еще долго будут таскать медь, готовясь к шторму. А это значит, что придется ждать часами, даже Пима уже знает, где он.

Цепляясь одной рукой за стену, Гвоздарь скользкими пальцами и зубами открыл пластиковую бутылку. Прополоскал рот, пытаясь избавиться от нефти, и принялся пить жадными глотками. Пока вода не попала в горло, он не сознавал, как сильно хочет пить. Быстро осушив бутылку, зашвырнул ее во мглу. Если он умрет, это все, что от него останется.

Где-то наверху раздались возня и треск.