Разрушитель кораблей

Гвоздарь скривился, увидев пыхтящего босса. Черные волосы блестели от пота, живот мешал лазать, но, поскольку дело касалось денег, мудила справился.

Привалившись к борту, Бапи переводил дыхание. Майка, которую он носил на работе, потемнела от пота. Она была заляпана желтым и коричневым – от карри или сандвича. При виде этих пятен Гвоздарь осознал, как сильно голоден, но еды до вечера не предвиделось, так что не было смысла думать о том, чем Бапи никогда не поделится.

Быстрые темные глазки Бапи оглядели команду, выискивая признаки лени и несерьезного отношения к норме сбора утиля. Никто не халявил, но под взглядом босса все стали работать еще быстрее, доказывая, что не зря занимают место в команде. Бапи сам когда-то промышлял этим же, так что знал все подходы и уловки. Это и делало его таким опасным.

– Что нашли? – спросил он у Пимы.

Та подняла голову, сощурилась на солнце.

– Медь. Много. Гвоздарь отыскал воздуховоды, до которых не добралась команда Красотки.

Бапи ухмыльнулся, блеснув белыми зубами с дырой посередине: резцы ему выбили в драке.

– Сколько?

Пима кивнула Гвоздарю.

– Килограммов сто – сто двадцать, – сказал он. – И там еще есть.

– М-да? Ну, тогда давайте вытаскивайте. Не надо возиться с зачисткой. Заберите все, что есть. – Он посмотрел на горизонт. – Из «Лоусон и Карлсон» сообщили, что ожидается сильный шторм. Несколько дней нельзя будет работать на судах. Я хочу, чтобы вы набрали побольше кабеля, а чистить будете на берегу.

Гвоздарь сумел не скривиться, узнав, что ему снова придется лезть во тьму, но Бапи заметил что-то в его лице.

– Чем-то недоволен, Гвоздарь? Хотел спокойно посидеть на жопе, пока штормит? – Босс махнул рукой в сторону лагерей, протянувшихся вдоль кромки джунглей. – Думаешь, я не найду там сотню поганцев на твое место? Тамошние говноеды готовы себе глаз выколоть, лишь бы попасть на судно.

– Никаких проблем, – вмешалась Пима. – Тебе нужен кабель, мы его достанем. – Она выразительно посмотрела на Гвоздаря и добавила: – Мы команда, ты босс. Никаких проблем.

Все послушно закивали. Гвоздарь встал и отдал остатки кабеля Тик-Току.

– Без проблем, босс, – буркнул он.

Бапи прищурился:

– Ты за него ручаешься, Пима? А то ведь я могу резануть его по татуировкам и выкинуть отсюда.

– Он хороший утильщик, – ответила Пима. – Мы опережаем план благодаря ему.

– М-да? – Бапи слегка расслабился. – Ладно, ты главная. Не буду лезть. – Он оглядел Гвоздаря. – Смотри, парень. Я ведь знаю типчиков вроде тебя. Каждый думает, что уж ему-то подфартит. Найдется большой нефтяной карман, и больше ни дня не придется работать. Твой старик был таким же ленивым говнюком, и сам видишь, что с ним стало.

Гвоздарь вдруг разозлился:

– Я о твоем отце ничего не говорил.

Бапи расхохотался.

– Что? Хочешь со мной подраться, парень? Ударить в спину, как попытался бы сделать твой папаша? – Он коснулся ножа. – Пима за тебя ручается. Похоже, ты не понимаешь, какое одолжение она тебе делает.

– Хватит, Гвоздарь, – велела Пима. – Твой отец того не стоит.

Бапи смотрел на них, слегка улыбаясь и не убирая руку с ножа. У него были все козыри, и оба это знали. Гвоздарь наклонил голову и попытался успокоиться.

– Я принесу кабель, босс. Не проблема.

– Значит, ты умнее, чем твой старик. – Бапи резко кивнул и повернулся к остальным. – Так, у нас мало времени. Если наберете побольше до шторма, с меня бонус. Тут скоро появится еще одна команда. Мы же не оставим ей легкой добычи?

Он по-звериному оскалился, и все закивали.

– Не оставим легкой добычи, – эхом отозвались ребята.

2

Так глубоко в танкер Гвоздарь еще никогда не забирался. В темноте не светились чужие метки, не угадывались чужие следы. Никто не трогал здесь пыль и крысиный помет.

Над головой тянулись аж три медных кабеля. Это удача – назначенную Бапи норму можно выполнить. Но Гвоздарю было не до радости. Забился респиратор, а еще, собираясь лезть в воздуховод, Гвоздарь забыл обновить светящуюся краску на лбу. Теперь вокруг сгущалась темнота, и он горько жалел о спешке.

Он оторвал еще кусок кабеля. Проход делался все уже, а меди становилось все больше. Он двинулся вперед, и короб протестующе затрещал под его весом. Пары бензина обжигали легкие, очень хотелось все бросить и повернуть назад. Если сделает это сейчас, то минут через двадцать выберется наружу и сможет нормально дышать.

А если добыто недостаточно?

Бапи и так его недолюбливает. А Ленивка мечтает занять его место. «Да я в двадцать раз больше принесу». Ее слова так и звенели в ушах.

И это тревожный звонок. Появился конкурент.

И не важно, что Пима за него поручилась. Если Гвоздарь не наберет норму, Бапи перечеркнет ножом его татуировки и даст шанс Ленивке. И Пима ни хрена не сможет с этим поделать. Никого не держат в команде, если он не приносит денег.

Гвоздарь, извиваясь, пополз вперед. Жадные слова Ленивки придавали ему сил, и он все рвал и рвал кабель. Свет почти исчез; выбираться предстоит по сорванному кабелю. Впервые в жизни он испугался, что не найдет обратную дорогу. Танкер гигантский, ломовая лошадь нефтяной эпохи, целый плавучий город. А он забрался в самые кишки.

Когда умирал Малыш Джексон, его так и не смогли найти. Слышали, как он колотит по металлу, зовет на помощь, но не получилось между стенками двойного корпуса добраться на выручку. Через год резали корпус, и мумифицированный труп гаденыша вывалился, как таблетка из пачки. Сухой, точно старый лист, и погрызенный крысами, он даже зашуршал, упав на палубу.

«Не думай о нем. А то еще его призрак явится».

Воздуховод становился все уже, и Гвоздарь задевал стенки плечами. Начало казаться, что он застрял, как пробка в бутылке. Навсегда остался в темноте. Он вытянул руку и сорвал с креплений еще часть кабеля.

Все, пора назад. Найдено более чем достаточно.

Гвоздарь вслепую нацарапал на металле код Бапи ножом, пытаясь застолбить территорию на будущее. Съежился в комок. Прижал колени к подбородку, уперся локтями и спиной в стенки. Начал разворачиваться. Сжался еще плотнее, выдыхая и стараясь не думать о бутылках, пробках и Малыше Джексоне, умиравшем в темноте и одиночестве. Еще сильнее. Поворот. Скрип и треск металла.

Он сумел развернуться и вздохнул с облегчением.

Еще год, и он сделается слишком велик для такой работы, и его место точно займет Ленивка. Может, для своего возраста он и маленький, но любой человек рано или поздно становится чересчур крупным для добычи легкого утиля.

Гвоздарь пополз обратно, сматывая перед собой кабель. Самым громким звуком было его хриплое дыхание под респиратором. Он остановился и ощупал кабель, убеждаясь, что тот никуда не делся и ведет к свету.

«Не паникуй. Ты сам его оторвал. Просто надо ползти, куда он ведет…»

Сзади донеслось шуршание.

Гвоздарь замер, по коже побежали мурашки. Наверняка крыса. Но как-то слишком громко. Пришел другой, непрошеный образ. Малыш Джексон. Гвоздарь в красках представил призрак мертвого мальчика в воздуховоде. Ищет его. Хочет схватить за ногу иссохшими пальцами.