Разрушитель кораблей

Садна посмотрела в сторону берега:

– Мы помиримся с твоим отцом, Гвоздарь. Я смогу защитить тебя.

– Если ты так думаешь, то совсем его не знаешь, – возразил Гвоздарь. – Да и не хочу я мириться. Я хочу свалить отсюда. Счастливица сказала, что заберет меня, если я ей помогу.

– И ты ей веришь? – Садна посмотрела на девочку.

– Я говорю правду! – пылко воскликнула Нита.

Садна жестом велела ей замолчать.

– Точно? – спросила она, глядя на Гвоздаря. – Уверен, что она того стоит?

– Никто такого не стоит, – рыкнул Тул.

– Мой отец заплатит, – сказала Нита. – Награда…

– Заткнись! – рявкнула Пима и повернулась к Гвоздарю. – Решать ему. Это он с тобой пойдет. И весь риск на нем.

Она отвела Гвоздаря в сторону и тихо заговорила:

– Ты уверен? Девка-то хитрая. Каждый раз, когда она что-то говорит, это оказывается правдой ровно наполовину.

– Я ей верю.

– Не верь. Мажоры не так мыслят, как мы. Она еще себя покажет. Ты будешь осторожен?

– Я ничем не рискую. У меня ничего нет. Если останусь, то не смогу спрятаться от отца. – Гвоздарь высвободился из рук Пимы. – Отец меня не простит. Кто бы что ни говорил, он никогда не забудет. Мы уходим, – громко сказал он, посмотрев на Ниту. – Я иду с ней.

На берегу началась какая-то суета, сразу всех испугавшая. Пима забралась на камень и посмотрела в заросли.

– Давай сюда, Счастливица, – сказала она.

Нита встала рядом с ней, а потом туда залез и Гвоздарь. В темном море стоял на якоре корабль. Светились иллюминаторы и бортовые огни, прожекторы обшаривали воду. Лодки шли к берегу.

– Это за мной, – сказала Нита.

– Они тоже заплатят, – сказала мать Пимы Гвоздарю.

– Мама! – Пима покачала головой.

– Мы команда, – упрямо сказал Гвоздарь. – Я своих не продаю.

– Гвоздарь, если сбежишь, Ричард Лопес будет вечно за тобой охотиться. Ты никогда не сможешь вернуться. – Садна опустила глаза. – Есть шанс помириться. Договориться, отдать девочку тем людям, и Ричард все забудет. Ты этого пока не понял, но деньги помогут ему забыть все, что угодно. Моби, Синеглазая и остальные – ничто по сравнению с деньгами, которые можно выручить.

Нита смотрела на нее в ужасе. Если Гвоздарь ее продаст, то разбогатеет, это правда. И сможет купить мир со своим отцом.

Удача и мозги. Надо быть не только везучим, но и умным.

Умно было бы отдать Ниту и обрести безопасность, о которой Гвоздарь не мог и мечтать. Но от мысли о том, чтобы отдать ее врагам, его тошнило. Умно было бы затаиться, отдать девчонку и получить деньги. Это ее проблемы, а не его. Он посмотрел на Пиму. Та лишь пожала плечами:

– Я уже говорила, что думаю.

– Кровь и ржавь, – пробормотал Гвоздарь. – Мы просто не можем отдать ее. Все равно что отдать Пиму моему отцу.

– Но куда безопаснее для тебя, – заметил Тул.

Гвоздарь упрямо мотнул головой:

– Нет. Я отвезу ее в Орлеан. Я смогу запрыгнуть в поезд на ходу.

– Это тебе не мародерка на ржавых посудинах и не ежедневная норма, – сказал Тул. – Второго шанса не будет. Единственная ошибка равна смерти.

– Ты когда-нибудь запрыгивал в поезд? – спросила Садна.

– Рени мне объяснял.

– Пока не попал под колеса.

– Мы все умрем, – сказал Тул, – вопрос только в способе.

– Я иду, – сказал Гвоздарь и посмотрел на Ниту. – Мы идем.

Что-то в его голосе вдруг дошло до остальных. Никто не пытался возразить, все закивали, и Гвоздарь вдруг понял, что сделал неправильный выбор. Понял: ему хочется, чтобы отговаривали. Убедили никуда не убегать.

– Тогда уходите сейчас, – сказал Тул. – Ричард очень скоро придет за девочкой.

– Удачи. – Садна сунула руку в карман и протянула Гвоздарю несколько ярко-красных китайских бумажек. – Бегите скорее и не возвращайтесь.

Гвоздарь взял деньги, удивившись сумме, и почувствовал себя очень одиноким.

– Спасибо.

Пима побежала в лагерь и вскоре вернулась с небольшим мешком, принадлежавшим Синеглазой. Отдала Гвоздарю.

– Твой трофей.

Гвоздарь взял мешок и почувствовал, что там плещется вода. Посмотрел на Ниту.

– Готова?

Нита уверенно кивнула:

– Давай убираться отсюда.

– Ага. – Он махнул рукой в сторону джунглей. – Рельсы там.

Они двинулись к джунглям, и тут их окликнул Тул: