Блуждающие в мирах. Маршал Конфедерации. Книга вторая. Академия

– Не бухти, мармыга! Нормальный аппарат у нас. Ну… подустал маненько, надо понимать, в последнее время от перегрузок. С кем не бывает? И потом чего вы хотели-то, батенька? Раскручиваетесь на внешнем носителе и ждёте через медленный порт какой-то немыслимой производительности?! Развеселил старика! Хе-хе-хе! Откуда в ректуме, скажите на милость, полезные ископаемые, а?! Это вам не кимберлитовая трубка. Нету их там, не-е-ету-у-у! И не ищите! Так что трудитесь, молодой человек, трудитесь не покладая рук. Хе-хе! Труд облагораживает! Ди арбайт хат ден менщн гешаффн [64 - От Die Arbeit hat den Menschen geschaffen (нем.) – Труд создал человека.]! – браво отрезюмировал Рол, обернувшись к Назаровой. – Давай-ка мы, Сергеевна, слоечку, что ли, сварим, пока суд да дело? А то Юрик проснётся невзначай и-и-и-и… Пиши пропало! Накроется твоё пари греховодное!

– Наше, котёнок, наше! Думаешь, слюни твои липкие до полу никто не заметил? Ошибаешься! Как ты на голую-то меня пялился, охальник рыжий, дух захватывало! Уа-а-ау! Аж мурашки по мартышке!

– Где-где мурашки? …Вы мне это бросьте, разлюбезнейшая Д’Жаннэт! – сконфузился фон Штауфен. – Я этого не люблю! Давайте-ка лучше-е-е… м-м-м-м… Коэффициентики желаете перекинуть, корреляторы? Эт можно! Это мы мигом! …Тэ-э-эк-с! …Получите-с, шахер-махер, парикмахер! Сдачи не надо!

– И мне не надо! Ха! Глянь лучше сюда, Ролик. Картинка-то процентов эдак на шестьдесят – семьдесят вполне себе ничего, зелёненькая. Ощущаешь? Красных секторов не так уж много, согласись. Девяносто три репера совершенно точно «натягивать» не придётся! Учись, студент, как слойки констрылять надобно! Ха-ха! …Вот и всё! А ты боялась! – нараспев продекламировала Жанна, прихлопывая в ладошки. – Только юбочка помялась. А теперь иди к врачу, я ребёночка хочу!

– Хотеть не вредно! Работать будем?!

– Бум, бум! Заряжай таблицу корреляторов! …Пли по моей команде! …Приготовились! …Огонь, мазафака!

Следующие часа полтора выдались на редкость событийными. Нда-а-а-а… Совместное творчество ведь, согласитесь, вообще – штука замечательная, то, понимаешь, роднит участников, и тогда, будто голубки влюблённые, воркуют они, льнут друг к дружке, противно лобызаясь чмоки-чмоки в дёсны, то – глянь-ка! – тельники ни с того ни с сего рвут на себе – в драку лезут. Да так яро, иной раз водой студёной не разлить, бисовы души! Вот и у нас нешуточные страсти-мордасти эпизодически накалялись, вторя недавним постельным баталиям, и тут же утихали, откатываясь, словно морской прибой. Жаркие дебаты перемежались криками, орами, уговорами, заверениями в гениальности, конгениальности, взаимных обвинениях в беспросветной тупости, и даже чуть-чуть не дошло дело до серьёзного оскорбления личности посредством рукоприкладства. Или ногоприкладства, без особой разницы. Всё одно ж – больно! В результате фон Штауфену ничего иного не оставалось, как признать-таки за Назаровой право немного порулить. Её инициатива, ей, соответственно, и карты в руки. Весьма неохотно уступил бош бразды правления, вроде того: мели, Емеля, твоя неделя! Меж тем, к немалому его удивлению, спустя непродолжительное время красные сектора на экране можно было уже по пальцам одной руки пересчитать. Вот это да! Слойка-то клеилась, ёта мать! Засим немец наблюдал с всё возрастающим интересом, ибо им с Ширяевым столь близко к заветной цели подобраться так и не удалось. В то же время нет-нет, а всплывала откуда-то из глубины кишечника лёгкая досада на собственную несостоятельность, точнее, на её, Жанин, необычайную удачливость и везение. А чем ещё прикажете объяснять странную девичью успешность? Женским умом-разумом, что ли? Прекратите дурачка валять! Кому, согласно всем известной поговорке, везёт? То-то же! Впрочем, довольно скоро выяснилось: одного лишь везенья здесь явно недостаточно. Не тот случай, господа присяжные заседатели!

– Готов, Максик?

– Жду ваших указаний, миледи!

– Ролик, смотри, котёнок, где-то здесь вы с Ширяевым и забуксовали.

– Наверное, да. Трудно сказать. Мне кажется, несколько дальше…

– Слушай! Нам-то ладно, самому себе хватит уже завирать, умник! Если б вы ещё хоть на один самый малюсенький шажочек малипусенький продвинулись, сварилась бы слойка, мазафака! Сто пудов! Въезжаешь?

– Всё обидеть норовишь, Сергеевна?

– И в мыслях не держала! Подсаживайся, раз такой умный. Слушаю и повинуюсь! Рули, друг-сосиска! Каковы наши дальнейшие действия, мон женераль?

Полчаса тщетных потуг сдвинуться с мёртвой точки энтузиазма участникам вечеринки, сами понимаете, не прибавили. Нда-а-а-а… Зато сильно поубавили гонору заносчивому уроженцу Саксонии, что само по себе уже, согласитесь, какой-никакой, а результат. В конце концов, окончательно убедившись в бесполезности многозначительного морщения лба и дальнейшего пустого надувания щёк, вынужден был бош таки сдаться на милость победительницы:

– Шайссе! Сдаюсь! Сама рули. Если, конечно, знаешь куда.

– Кажется, знаю. По крайней мере, однажды мне нечто подобное удалось… Тут такая штуковина, значит… Короче, дело не в реперах вовсе.

– Да?! А в чём?! В чём вообще может быть дело кроме реперов?

– Сейчас, сейчас… Выбери любой проблемный красный сектор. …Выбрал? Покажи трёхмерную графику, плиз! …Зачем? …Пойми, малыш, двумерная картинка нам уже неинтересна, роем глубже!

– Куда глубже-то? Реперы не совпадают, причём разнятся очень, очень здорово! В разы, холи ш-ш-шит! Всё уже с Юркой перепробовали, не натягиваются, лопни моя селезёнка!

– Спокойствие, только спокойствие! Показывай давай красоту свою вселенскую, не тяни резину.

На основном мониторе к тому времени стараниями гражданина фон Штауфена уже возникло нечто фантастическое – отдалённо напоминающее марсианский пейзаж изображение бесконечной, уходящей за горизонт, красновато-коричневой холмистой равнины. С тем лишь явным отличием, что ряды холмов располагались ровно, словно по линеечке. Зато высота разнилась у всех, ни одного равновеликого! Это и было так называемое «одеяло», то бишь графическое представление сектора, в нашем случае, кстати, – весьма проблемного, результирующей матрицы Седова, где каждый «холмик», извините за неприличные слова, есть результирующий экстремум функций базового и резидентного элементов. Всё понятно? Не очень? Хм… Представьте себе, для простоты восприятия, толстое стёганое скомканное одеяло, грубо говоря – прошитые насквозь два куска ткани и проложенный между ними слой ваты. Представили? Соответственно по аналогии: нижний кусок ткани – исходная, базовая психоматрица, верхний – резидентная. Вата – возникающее при их взаимодействии психостатическое поле перехода. Всё вместе – пресловутая слойка Седова. Анкерные элементы матрицы (согласно классической психостатике), именуемые в народе реперами, играют примерно ту же роль, что и прострочка, – обеспечивают устойчивую функциональность конструкции. В случае с одеялом это надёжная равномерная фиксация утеплителя по всей площади с целью максимального сохранения тепла. О как! Особенно когда индеец под ним один-одинёшенек. Хе-хе! Без индейки! Согласитесь, ежели одеялко не простегать или попросту, к примеру, напихать ваты в пододеяльник, оченно скоро вся она скомкается, сваляется, и проку уж точно никакого не будет! В психостатике, поверьте, всё схоже. Склеить результирующую матрицу означает, используя различные нехитрые технические приспособы, так сказать, «натянуть», то есть нивелировать резидентные реперы до базовых значений, вследствие чего в определённый момент и возникает более-менее устойчивое психостатическое поле перехода. Причём реперы, в отличие от остальных элементов, никогда не совпадают, а лишь стремятся друг к другу в пределе на бесконечности. Таким образом, результирующая слойка состоит из двух, осторожненько так их назовём, матриц-энантиомеров, «простёганных» по реперам между собой. Вот, собственно, пока и всё. Нет, не всё? Тяжёлый случай! Хм… Для людей, абсолютно несведущих в психостатике, придётся, пожалуй, добавить кое-что. И хотя таковых, по причине стремительно повышающегося самосознания масс как движущей силы любой, в том числе и научно-технической, революции, остаётся всё меньше и меньше, естествоиспытатели-очевидцы поговаривают, что в джунглях Амазонии, пустынях африканских, в Антарктиде средь пингвинов некрещёных встречаются ещё иногда дремучие индивиды, особливо ежели последние вдруг, паче чаяния, по причинам недоразвитости лишены счастливой возможности состоять в Конфедерации. Нда-а-а… Так вот значится, Первоисточник, чтоб вы правильно понимали, дорогие товарищи, есть массив информации, с той или иной степенью достоверности определяющей некую, отличную от настоящей, реальность. Причём абсолютно не важно: книга ль это, картина, фильм какой, устное повествование, другой какой-либо источник психостатического поля, без разницы. Исходная, базовая матрица, сконструированная на основе этого поля, является, по сути, «входной дверью» в ту самую, иную, реальность. Соответственно, аналогичная матрица, созданная в текущей действительности и практически являющаяся, после, разумеется, серьёзной обстоятельной «натяжки», стереоизомером вышеозначенной «исходной», так называемая резидентная матрица, по всему выходит, есть «дверь» из мира нынешнего. В свою очередь, поле перехода, при наличии малой толики воображения, вполне можно дорисовать себе как некое подобие шлюзовой камеры. Получилось? Ну, значит, где-то так…

– Пожалуйте, вам одеялко, милая Жанин! Тёпленькое ещё, грейтесь на здоровье!

– Спасибки, мышастик! Теперь, господа, прошу всех сосредоточиться на ближайших к реперам максимальных расхождениях элементов по экстремумам. Задача ясна? И так далее, и тому подобное… Что тут у нас? Та-а-а-ак… Кстати, какой хоть репер-то натягиваем?

– А? Репер? Это… Адаптация.

– Общая?! Ого, плохи наши дела!

– Не-е-ет, что ты! Всего-навсего репер интеллектуальной адаптации. Говно вопрос!

– Уф! Отлегло! Ролушка, котёнок, постарайся больше без особой надобности никого не пугать! Ладно? Мы же не в мир Хичкока погружаемся! …Так, Максик, запускай скорее монстра своего. Задачка плёвая, второй класс церковно-приходской школы. Ищем максимальные расхождения в секторе. Поэлементно! Обязательно в граничных областях пошарься, там частенько…

– Хм! Зачем тебе поэлементно, мать? Что ещё за глупости? – скептически скривился Рол. – Что делать-то с ними будешь? Доннерветтер! Они же жёстко по алгоритму Марковича выставляются для каждой базовой конфигурации.

– Алгоритм Марковича, как, к слову, и Эвклидова геометрия, физика Ньютона, вообще всё во вселенной, имеет свойство устаревать, и давно уже, можешь мне поверить, не есть истина в последней инстанции! Бесспорно, реперы всегда первичны, их коррекция однозначно влечёт за собой изменение остальных элементов. Так-то оно, конечно, так… Это, знаешь ли, как в старом детском анекдоте о слоне: съесть-то он, как говорится, съесть… Но… Кто ж ему дасть-то, животине ненасытной? Существуют, оказывается, и иные механизмы, закономерности…

– Что-что?!

– А то! Не мешай, скоро сам всё узнаешь! Есть что-нибудь интересное, Максик?

– Вагон и маленькая тележка, ёта мать!

– Никакая я не ёта! Зовите меня… Просто… Мать. Выкатывай по одному! …Да не торопись ты, хороняка, не успеваю! Та-а-ак… Неинтересно… Мимо… Дальше… Следующий… – минуло ещё минуточек десять – пятнадцать. – Стоп! Ни фига се! Что ещё за хрень?!

– Погоди. Сейчас. М-м-м-м… Строка семьсот восемнадцать, столбец триста восемьдесят девять. Тэ-э-э-к-с… О, кажись, нашёл! Гм! Показатель уровня интеллектуальности… среды.

– Какой ещё среды? Почему не вторника, к слову, не четверга?

– Да не в том смысле! В смысле, типа, среды обитания.

– Так бы и говорил: показатель уровня интеллектуальности среды обитания, темнило! Знакомый элемент, рабочий!

– Вот те дудки, Назарова, знакомый! Я же сказал: «типа»! Просто чтобы понятней было. Показатель уровня интеллектуальности среды обитания – та же строка, столбец, правда, другой – триста девяносто первый. Через один, выходит, от нашего. Уяснила? А здесь просто: показатель уровня интеллектуальности среды. И всё тут! Причём первой части или главы – я пока не понял. В других, судя по всему, иначе будет.

– Бл*дь! Дело ясное, что дело тёмное! Хорошо, пусть пока так. Ролик, малыш, что-то можно подправить? Коэффициенты какие-нибудь применить там, корреляторы?

– Всё уже применено. – Роланд неохотно рылся в толстенном справочнике-гроссбухе. – Тэ-э-э-к-с… Вышеозначенный элемент, с грустью и печалью сообщаю вам, сам по себе и не выделен-то нигде. По всему выходит – сущая безделица! Максимальная же групповая коррекция – на уровне трёх, максимум трёх с полтиной условных единиц.

– Сущая безделица? Смеёшься, котёнок?! Разуй глаза! Посмотри внимательно на графики: здесь минимум десятка выплясывает! Базовая конфигурация исходной матрицы – «Сказка», правильно? …На любой другой базе вообще ни черта не склеится! Плавали, знаем! …Поэтому ваш так называемый показатель уровня какой-то там невнятной интеллектуальности автоматически и выставляется алгоритмом Марковича по шкале обычных сказок: от единички у простеньких народных блатных хороводных до четвёрки – максимального значения – где-то у Гауфа или Хоффмана. Между тем трёшка, пускай – четвёрка, я отчего-то уверена, даже для Карло Коллоди и Туве Янссон не прохонде, а тут, понимаешь, такое дело – братья Стругацкие! Маловато будет, мазафака! Маловато! Это вам не какой-то там паршивый Оле Лукойе, знаете ли, хундерт швэнце ин майнер келе!

– Ага, я так и понял… Швэнце именно туда и все хундерт сразу! Мне собственной башкой прикажете об эту железяку биться, повышающие коэффициенты выколачивать?! – потихоньку вскипал Рол. – Всё равно не выйдет ни шиша! Шайссе! В ейные же мозги кристаллические нипочём не влезть!

– Прямо так уж и не влезть? – Жанна кокетливо потупила глазки. – Сдаётся мне, ты нас недооцениваешь, малыш!

– Хоть прямо, хоть криво! На это я пойтить не могу! И ни с каким начальством советоваться не стану! – в притворном ужасе замахал бош руками. – Категорически запрещено всеми… на свете… техническими… регламентами, о! Кое-где, к слову, за гораздо меньшие… хм… «шалости» серьёзная уголовка светит, если запамятовали, милая девушка! – и тут до немца начало потихоньку доходить. – Постойте-ка, братцы-хурензоны, уж не хотите ли вы сказать…

– «Мириться?! На х*й эти штуки, наганы взять прошу я в руки» [65 - «Евгений Онегин матерный», неизвестный автор времён СССР.]! – Жанна Сергеевна теперь фонтанировала матерными нетленками, искря, словно Магнето из второразрядных комиксов Джека Кирби. – Ха-ха! Регламенты? На то они и регламенты, чтобы их это… того… «На рею!!! Виси и не дыши. Забей заряд и вставь-ка фитиля, купчина лезет прямо на рожон. За тесаки, ребята, помолясь, ведь с нами бог и шкипер дядя Джон!» [66 - Л. Сергеев, «В тавернах припортовых».] Максик, значится так: слушай мою команду! Внедряешься в стандартную программу проектирования результирующей матрицы, локализуешь указанный элемент, корректируешь его до состояния полного нестояния, то бишь, извините, совпадения, и фиксируешь с максимальной надёжностью. Поехали! Ха-ха! Ролик, рот закрой! Муха ШеШе залетит, станет в животе жужжать, спать не даст! Ха! Надеюсь, мы не в сети, Хрюкотаньчик?

– Как можно, миледи? Давно уж всё заблокировано.

– Холи ш-ш-шит! Вы что, ребята, реально Марковича взломали?! – злой тевтон наконец-то конкретно проникся ситуацией. – С ума сбрендили?! Да за подобные делишки самое малое – из Академии пинком под арш…

– Ну… Не то чтобы сильно взломали. Так, чуть-чуть… На экран смотрите, гражданин Борзохрюк! Всем смотреть на экран, мазафака! О чём тебе битый час талдычили?! Те самые иные механизмы и это… закономерности тож! Мы сейчас что изменяем? …Совершенно верно! Обычный элемент, который даже в справочнике упомянуть лениво! А что происходит? Реперы поползли навстречу! Разве не видно?! Да как борзо! Сектор-то теперича почти зелёный! Ещё чуток… Что я тебе говорила? Тютелька в тютельку! Съел? Поехали следующий! Быстро, быстро, мальчишки! Шнеллер!

– Фак! Фак! Фак! Холи ш-ш-шит! – в сердцах тихонько выругался фон Штауфен. – О майн гот, что ж вы натворили-то?! – схватился за голову. – Мит гутн форзэтцн вег цур хёле гепфластерт [67 - От Mit guten Vors?tzen Weg zur H?lle gepflastert (нем.) – Благими намерениями вымощена дорога в ад.]! Хотя… В чём-то, наверное, гениально. Гм… Ежели в результате слойка склеится, впору дырку под орден ковырять! О-о-о-о! – окреп голос, бравурные нотки появились. – На докторскую, кстати, легко потянет, граждане алкоголики, хулиганы, тунеядцы! С удовольствием бы в соавторы как-нибудь присоседился! Ладно, – окончательно успокоившись, махнул бош рукой, – сами утонем, так хоть науку вперёд чутка двинем, а может, и Юрку Ширяева вытащим. Чем чёрт не шутит! Мы точно не в сети? Бог даст, проскочим. Короче, какие наши действия?