Друзья и недруги. Том 1

Думая о своем, Робин негромко вздохнул и наконец-то отвернулся от двери, оказавшись с Мартиной лицом к лицу. Встретившись с ее глазами и заметив в них ожидание, он вопросительно приподнял бровь:

– Марти?

Вместо ответа она, не сводя с него глаз, положила ладони ему на грудь. Робин замер от неожиданности и медленно покачал головой.

– Пожалуйста! – с жаркой мольбой выдохнула Мартина. – Прошу тебя!

Он посмотрел на нее с жалостью и очень мягко, но непреклонно ответил:

– Нет.

Поддавшись невыносимому отчаянию, Мартина прильнула к его груди, обвила руками его шею и осыпала поцелуями лицо. Робин стоял неподвижно, не отвечая ни на объятия Мартины, ни на поцелуи, но она услышала, как его дыхание невольно участилось.

– Я прошу тебя! – повторила она. – Мы здесь одни, никто не узнает. Пожалуйста, не мучай ни меня, ни себя. Ведь ты сам хочешь этого, я же чувствую! Неужели так трудно: уступить себе и подарить капельку счастья мне?!

Сверкнув потемневшими глазами, Робин резко снял с себя руки Мартины и отступил на шаг.

– Говоришь, никто не узнает? Что я хочу тебя и мучаю? А разве недостаточно, что будем знать ты и я? Да, Марти, я мужчина, а какой бы мужчина не захотел женщину, да еще такую красивую, как ты, оказавшись с ней наедине, когда она предлагает себя?

– Тогда почему ты отказываешь мне в том, чего хочешь сам?!

Она вновь вскинула руки, чтобы обнять его, но Робин перехватил их, крепко стиснув в запястьях.

– Потому, что Мартин – мой друг, и я никогда не посягну на его честь. Вспомни, что ты замужем, родила дочь!

– Да, я замужем, – усмехнулась она. – Но каждую ночь с Мартином я спасаюсь только одним: закрываю глаза и представляю: это ты, а не он. Пока я не стала женщиной, то не знала, что есть разница: делить постель с любимым мужчиной и с нелюбимым. Когда я думаю, как бы все могло быть с тобой… И вдруг наша неожиданная встреча, гроза, амбар – все как подарок судьбы!

Мартина обессиленно закрыла глаза и горько покривила губы. Робин, ошеломленный ее признанием, воскликнул:

– Марти, в какой ад ты превращаешь не только свою жизнь, но и Мартина! Одумайся!

– Пыталась. Бесполезно, – неожиданно спокойно сказала Мартина. – Сил хватает лишь на то, чтобы удержать на губах твое имя, которое уличит в обмане. Я все равно изменяю мужу – не наяву, так в мыслях. Но хотя бы один раз, Робин, один раз пусть все произойдет!

Не в силах выдерживать ее умоляющий взгляд, Робин отвел глаза в сторону.

– Нет, Марти. Нет. Если честь мужа для тебя стоит дешево, вспомни о гордости.

– Гордость? – повторила Мартина и горько рассмеялась. – У меня ее не осталось. Ты растоптал мою гордость в ночь, когда я приходила к тебе перед свадьбой. Если бы ты видел свое лицо, глаза, взгляд! Выставил за порог, не дав сказать ни слова, а теперь напоминаешь о гордости?

– Я не зажимал тебе рот ладонью, – холодно ответил Робин. – Ты сама выбрала слова, которые мне сказала, и тебе их продиктовала именно гордость. Она никуда не делась, Марти, и ты не вправе меня ни в чем обвинять.

Потерпев поражение, Мартина без сил опустилась на сено и уронила руки на колени. Глядя перед собой невидящими глазами, она прошептала:

– Ты – гибельный омут, Робин. Влечешь, затягиваешь, и спасения нет, – вскинув на него глаза, она невесело рассмеялась: – Как я жалею, что останавливала тебя, а не уступила однажды, на том самом лугу!

Поймав его мгновенный взгляд, она неожиданно поняла: в том, что он оставил ее нетронутой, нет ее заслуги. Сдержанность Робина целиком зависела от его воли, а не от мнимой власти над ним, которую Мартина себе приписала. Наверное, лицо выдало ее мысли, потому что Робин усмехнулся и устало спросил:

– Что-то стало для тебя яснее, чем раньше? Неужели ты действительно считала, что держала меня на коротком поводке? – Оглянувшись на дверь, он сказал: – Дождь прекратился. Отвезти тебя домой?

Она не ответила, и Робин, повернув голову в ее сторону, увидел, что Мартина неотрывно смотрит на него исподлобья и в ее изумрудных глазах горит едва ли не ненависть.

– Лучше так, Марти, – не смутившись выражением ее взгляда, одобрительно кивнул Робин. – Для всех лучше, и прежде всего для тебя. Так отвезти тебя домой?

– Благодарю, но я сама доберусь, – глухо сказала Мартина, швырнув ему плащ.

Рассмеявшись, Робин ловко поймал его прежде, чем он попал ему в лицо, и вскочил на коня.

– Как знаешь. Доброй тебе дороги!

Пригнувшись к шее коня, он выехал из амбара и послал лошадь в галоп. Метнувшись к дверям, Мартина смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом, потом приглушенно зарыдала и медленно пошла в другую сторону по луговой тропке.

Вернувшись домой, Робин сменил мокрую одежду на сухую, пообедал, вкратце рассказав Эллен, что Клэренс отныне станет жить в другом месте, и отправился к Виллу.

– Наконец-то! – поприветствовал его брат. – Я не знал, что и думать: ты отсутствовал больше недели! С Клэр все устроилось?

– Да, но есть еще кое-что, о чем нам с тобой надо поговорить. Не держи меня на пороге.

Робин хотел войти в дом, но Вилл неожиданно преградил ему путь.

– Не входи, – сказал он и, встретив удивленный взгляд брата, пояснил: – У меня сейчас Мартин.

– И что? – еще больше удивился Робин.

– А то, что он был в том амбаре. Тоже укрылся в нем от дождя, только опередив вас с Мартиной.

Глядя брату в глаза, Вилл выразительно поднял бровь. Лицо Робина стало жестким, в глазах вспыхнул огонек гнева.

– Вот как? Но он не увидел ничего, в чем мог бы меня упрекнуть!

– Это так, – вздохнул Вилл. – Зато услышал ваш разговор, и то, что открыл в собственной жене, его, как ты понимаешь, не обрадовало.

Робин крепко взял Вилла за плечо и заставил посторониться.

– Он сильно пьян, Робин, – предупредил его в спину Вилл. – Меньше чем за час выпил полный кувшин крепкого вина.

Робин прошел в трапезную, где за столом сидел Мартин, облокотившись и уронив голову на сомкнутые в замок пальцы. Между его локтей стоял наполовину опустевший кубок. Робин остановился прямо напротив Мартина, и тот, почувствовав неотрывный пристальный взгляд, медленно поднял голову и тяжело посмотрел на него из-под набрякших век.

– Тебе не следовало прятаться, – жестко сказал Робин. – Надо было сразу выйти на свет.

– Я задремал, проснулся от ваших голосов, – просто ответил Мартин. – Потом уже не смог заставить себя.

– Хотел убедиться, не предам ли я друга? – спросил Робин, гневно нахмурив брови.

Мартин покачал головой и провел ладонью по бледному лбу.

– Нет, от стыда. Я не сомневался в тебе. Но в ней я ошибся. Даже представить себе не мог, как сильно ошибся!

Вилл хотел напомнить Мартину, как пытался отговорить его от женитьбы на Мартине, но Робин поднял руку, предупредив намерение брата. Мартин и без слов Вилла олицетворял собой полное отчаяние. Робин сел рядом и положил ладонь на плечо Мартина.