Лестница под напряжением

– Да, Йэн, ты совершенно верно угадал: допрос окончен. Мы узнали гораздо больше, чем ожидали, – Роджер снова был бледным.

Он тенью прошёл мимо нас в сторону выхода и вскоре исчез.

– Йэн, с ним всё в порядке? – посмотрела я испуганно на вервольфа – я волновалась за друга-вампира.

– Он потратил слишком много магического тока, а по-нормальному давно не ел и не охотился. Остатки крови из мясной тушки кабана – ерунда. Каждый магический акт, например, сеанс гипноза вот с этой куклой, – кивнул Йэн на Дарти, – отнимает массу энергии. Чтобы её восполнять и не слетать с катушек, Роджеру нужна кровь. Чем больше – тем лучше.

– Мне показалось, он знает этого Логона. А я первый раз про него слышу. Зато я знаю Крампа, достаточно хорошо. Получается, Августа с ним скорешилась. Мне нужно связаться с моими коллегами.

– Ещё представится такая возможность. Пошли отсюда. Тебе тоже следует отдохнуть. Хоть ты и не колдовала, но я представляю, каково тебе было сыграть роль той, кого тебе предстоит убить.

Я была готова обнять Йэна за его такт и понимание. Но вервольф наверняка бы это не совсем понял и одобрил. Поэтому я ограничилась благодарной и усталой улыбкой.

Немного отдохнув за едой, я вернулась в бильярдную, чтобы изучить книгу про пиратов. Мне казалось это важным. Медальон, из-за которого случилась череда этих странных событий, я выложила и положила рядом на кровать – металл неудобно впиявливался мне в бедро в кармане. Информацию, которую рассказал Дарти, нужно передать моим старшим коллегам и начальству. Но так как пока с ними нет связи, я решила заняться тем, чем планировала – расследованием.

Итак, книга «Корабль-Призрак». Я начала читать её с самой первой строчки. Старалась делать это вдумчиво и внимательно. В книге на любой странице мог скрываться шифр, на который намекал Продавец Книг.

Мои глаза уже привыкли к старинному шрифту и вычурному языковому стилю. Повесть оказалась так реальна, что я окунулась в неё. Йэн ошибался: это произведение совсем не похоже на дешёвый приключенческий роман, написанный, чтобы потешить невзыскательную публику.

В какой-то момент буквы начали расплываться. Я поморгала, потёрла глаза. Что же это такое? Проблем со зрением у меня пока не водилось. Вдруг…

Я явственно слышу вокруг себя говор, звяканье стаканов, топот, шум посуды, шарканья ног, передвигания деревянной мебели по деревянному полу, смех, ругань, щёлканье костей-кубиков.

Отрываюсь от книги и вижу себя сидящей на лавке в таверне. В очень старой таверне – не в современном заведении, а в таком вот кабаке с почерневшими, источенными червём стенами, керосиновыми лампами, свечами и соответствующим антуражем века 18-го примерно. Вокруг ходят люди: мужчины в старинной потрёпанной одежде, женщины в простых платьях, которые носили триста лет назад. Вспоминаю учебник мод Рози – ну точно, 1700-е годы! Полутёмное освещение, деревянные столы, стулья, никаких тебе компьютеров, телефонов сотовых, молодёжи в джинсах. Совсем рядом режутся в карты, гогочут, на кону несколько звонких монет… Подальше бородатый мужик с заплывшим от алкоголизма лицом хлещет ром из горла большой бутыли. Я приглядываюсь к людям и понимаю, что это самые настоящие разбойники и головорезы, пираты! Что ни лицо – то криминальная рожа! Карамба!

Напрягаюсь. Вдруг они сейчас начнут на меня нападать? Но через несколько секунд понимаю, что до меня, кажется, здесь нет дела. Тут я оглядываю себя и понимаю, что я одна из этих людей. На мне старая потёртая и заплатанная во многих местах рубаха, красный шарфик на шее, шаровары, высокие сапоги, которые тоже очень старые и прохудившиеся. Я одета как мальчишка. Собираюсь потрогать свои волосы – вроде у меня изменилась причёска и их стало меньше? И вроде бы они светлее, или мне кажется? Но не успеваю исследовать волосы. Ко мне подсаживается девица сомнительного рода занятий, но лицо её весьма доброжелательное.

– Привет, Лео – улыбается она. Зубы её неровные, грязные, губы вульгарно накрашены. Но глаза добрые. Лео? Кто это – Лео, это я – Лео?! Кажется, принимает за мальчишку. – Завтра уплываешь? Тебя ведь взял Кровавый Джек? Нанялся к нему в судомойщики – не боишься?

Тут я обнаруживаю, что книга… по-прежнему лежит у меня коленях! Смотрю сначала на женщину, потом опускаю взгляд в книгу, словно там подсказка или написанные строчки сценария, моя речь, что я должна говорить. Но там все буквы куда-то исчезли! Только на той странице, которую я открыла, единственная надпись, которую я тут же прочитала машинально, одеревеневшим от изумления голосом:

– Мне уже терять нечего. Лучше умереть полезным псом, чем облитой грязью овцой.

– А вот я тебя овцой не считаю, – девица ободряюще улыбнулась и зашептала взволнованно, вся подавшись корпусом вперёд: – Откажись, Леонард, слышишь? Я дам тебе денег, я спрячу тебя! На Летящем Призраке, корабле Джека, ты пропадёшь и больше никогда не увидишь Сюзи! Сюзи этого не переживёт!

– Эй, Леонард! Вот ты где, паршивец! И ты здесь, шалава!

В тот момент ко мне подскочил жирный и толстый пьянчуга и столкнул мою собеседницу на пол. Она со стоном ужаса и боли стала подниматься и убегать. Прежде чем я успела среагировать и заступиться за проститутку, этот весьма проворный толстяк зло посмотрел на меня и схватил в два счёта за шкирку, поднял со скамьи и встряхнул. Книга выпала из рук… Бабах! Я вдруг осознала, что все мои навыки по борьбе куда-то делись!

– Попался! Теперь поплатишься за всё, сорванец! – толстяк замахнулся огромным кулачищем, намереваясь превратить в кашу всё моё лицо…

К счастью, я вспомнила приём, начала прицеливаться коленом ему в живот. Нужно ударить как можно сильнее и внезапнее, потом уйти ему под левую руку. Успею ли? Или останусь без зубов, с поломанным носом?!

Он сжимает моё плечо, трясёт, трясёт…

И тут я слышу:

– Клот. Клот, ты заснула. Ты слишком много читаешь.

Открываю глаза. Выясняется, что я полулежу на диване в бильярдной, книга валяется на полу. Йэн поднимает её, задумчиво смотрит на обложку и бросает на столик. Я поспешно поднимаюсь. Мы с вервольфом какое-то время смотрим друг на друга. Я выгляжу, наверное, глупой и обескураженной. Но во взгляде Йэна – полное понимание и отсутствие всякого осуждения.