Хозяин моего тела

– Зачем, Лола? Боишься, что я ночью влезу к тебе в спальню и надругаюсь? – я не успеваю даже представить картину в ярких деталях, как он продолжает: – Никогда. Все «такие вещи» делаются строго по договору. Причем по еще более жесткому договору, чем твой модельный контракт. – Элиас, наконец, опускается в кресло напротив меня, держа в руке злополучный конверт.

– Зато вещи ты отбираешь без договора, – я язвлю.

– Хватит дуться, Лола. Тебе надо поесть и отдохнуть. Я пришлю Долорес, когда обед будет готов.

Ох да. Спасибо за напоминание об еще одной гадкой проблеме.

– Я боюсь, что…

– Не бойся. Звони мне и жалуйся. Долорес знает, что ее ждет, если она перейдет границы.

Зато я уже ничего не знаю. Ни кто мне Элиас, ни кто ему я. Ни что для него значит наш страстный поцелуй.

Это просто забава, ничего личного, или это настойчивая попытка склонить меня к сексу? А если да, то… какому сексу?

В здравом уме я не хочу никакой кляп.

Я принимаю независимый вид.

– Ну, не могу же я тревожить тебя по любому поводу.

Элиас окидывает меня оценивающим взглядом.

– В личных отношениях, пожалуй, да. Но у нас с тобой их нет. Только деловые. Я – говорю, ты – исполняешь. Захочешь что-то иное – достаточно мне намекнуть. Жди Долорес, Лола.

Сердце пронзает тупой болью, будто Элиас произнес что-то очень неприятное.

Он поднимается, отпирает дверь и уходит, а я остаюсь со странным холодом на душе. Словно я упустила или недополучила что-то чрезвычайно важное.

Словно Элиас меня оскорбил, но я… сама виновата.

Я перебираю в памяти недавние бестактные вопросы и… не понимаю, хотел ли Элиас открыть мне душу, или он просто глумился надо мной?

А может, он хотел втянуть меня во что-то отвратительное?

Столько вопросов и так мало ответов.

Долорес я абсолютно не доверяю, поэтому закрываю дверь на защелку. Пусть она колотится, когда явится звать меня на обед. А то я читала про страшные случаи, когда даже взрослые люди умирали во сне, если сверху наваливалась подушка.

А затем, как есть – в одежде – я растягиваюсь на кровати, пытаясь немного вздремнуть и выкинуть из головы и летящие в лицо осколки, и крики экономки, и другие события короткого, но слишком насыщенного утра.

Даже об Элиасе думать не хочу – этот мафиозный король и так постоянно у меня под кожей, а все мои продуманные стратегии поведения с ним летят к черту.

На душе очень неспокойно и тревожно. За обедом я обязательно кое-что проверю.

***

Бух! Бух! Бух!

Я бегу, чудом уворачиваясь от пуль. Понятия не имею, кто преследует меня и хочет убить, но он точно не такой грешно сексуальный, как Элиас Конте.

Пули гулко врезаются в стены домов, в рядом стоящие машины и чудом не попадают в меня. Мое терпение на исходе, а убийца полон сил.

Я не выдерживаю и… открываю глаза.

Черт. Это же Долорес колотится в комнату. М-да, теперь она скажет Элиасу, что я – истеричка, раз запираюсь от нее. Хотя… если она такое скажет…

Я злорадно улыбаюсь, приглаживаю волосы и иду открывать дверь.

Экономка стоит на пороге.

– Простите меня, Лола. Я повела себя некорректно. Такого больше не повторится, – конечно, она имеет в виду не стук в дверь.

Ух ты ж, какая простая.

Но я рассеянно киваю. Как бы мне ни хотелось избавиться от этой женщины, Элиас наверняка к ней привык, доверяет и любит ее.

А я кто? Почти случайная гостья в его доме. Не хочу показаться ему избалованной самодуркой.

Сыграю ненадолго хорошую вежливую девочку.

– Спасибо, что пришли, Долорес. Обед готов?

– Да. Элиас попросил проводить вас в столовую.

– О, замечательно. Я приду. Только умоюсь. Не ждите меня – я помню дорогу, – может, это и звучит нагло, но мне плевать. Не хочу, чтобы Элиас Конте видел меня помятой после сна.

Долорес уходит. Я тщательно слежу, не поджимает ли она губы, но нет. Лицо экономки кажется расслабленным. Опытная стерва.

А я моментально привожу себя в порядок, морщась из-за ожогов, обрабатываю их мазью, переодеваюсь в цветастое платьице и спускаюсь вниз. Пару раз путаю комнаты, но, наконец, мои усилия вознаграждены.

Я выгляжу ровно так, как мне кажется, должно Элиасу нравиться. Без макияжа и каблуков, в платьице до колена, а волосы заплетены в низкую косу. Белье самое простое. Этакая скромная наивность.

Увы, теперь я с опаской открываю свои драгоценные коробки с дизайнерскими комплектами. После того, как кто-то обрезал лямки моему любимому лифчику, мне страшно к ним прикасаться. Надо бы спросить Элиаса, как идет расследование.

Что-то уж явно выяснили.

Элиас находится в столовой вместе с Долорес. И то, что я вижу в его глазах, внезапно меня пугает.

Это что-то древнее и темное. Не поддающееся контролю. Яростное. Жесткое.

Я вдруг понимаю, что, если бы не Долорес, я бы уже лежала прямо на столе с раздвинутыми ногами. А Элиас – между ними.

Это неукротимое восхищение. Острое, как жажда обладания. Как цунами.

Я невольно сглатываю.

– Принеси Лоле обед, Долорес, – Элиас говорит негромко и ровно, но в его голосе мне чудится ужасное напряжение. Он на пределе.