Хозяин моего тела

– Не понимаю, о чем вы. Я просто его сотрудница, – произношу как можно более сухо. Мне противно и не хочется выяснять отношения. Только не сейчас.

– Ну да, конечно. Я тоже ей была. И частенько гостила в этом доме, – девушка смотрит на меня с плохо скрываемой ненавистью. – А скажи, с тобой он использует наручники или только эластичные ленты? Он трахает тебя с кляпом или без?

Что за мерзость она несет?!

– Я не представляю, о чем вы…

– Ааа, – ее лицо хищно искажается, – так у вас еще только ванильный секс? Или ты у нас даже целка? Ого, неужели целка? Хм… – она роется в своей сумке и достает оттуда плотный картонный конверт. – Я хотела обсудить это с ним, но, пожалуй, сейчас тебе будет интереснее. Рассмотри эти фотки одна. – Я оторопело смотрю на ее красиво отполированные алые ногти. – Ну, берешь, или так и останешься счастливой идиоткой?

Девица не вызывает у меня ничего, кроме омерзения. Я не хочу брать конверт. Я даже не хочу к нему прикасаться. Вдруг там совсем не фото, а споры ужасной заразы.

Но краем глаза я вижу высокую мужскую фигуру в саду. Элиас еще далеко, а меня пронзает глупая несусветная мысль: а что, если девушки правы? И модели Миранда с Пенелопой, и эта ненормальная. Хотя станешь тут ненормальной, пережив кляп и наручники.

Что, если Элиас Конте реально жестоко мучает женщин?

Я беру конверт и быстро убираю его в сумку поглубже. Так, что если придется раскрыть ее при Элиасе, конверт не будет видно.

Чувствую себя почти преступницей. Так, стоп. Это не мне должно быть стыдно, а Элиасу. Если он реально извращенец.

Незнакомка одобрительно кивает мне:

– Скажи ему, что я заблудилась и спрашивала дорогу. Я перекрасилась, издалека он меня не узнает.

Хм… Она продумала, что мне сказать Элиасу? Это странно.

– У ворот камеры наблюдения…

– Я стою к ним спиной. Какая ты еще наивная девочка, – на ее лице появляется гримаса сочувствия, а затем девушка быстрым шагом уходит прочь и сворачивает куда-то за угол.

Странная. Очень странная девица.

Я провожаю ее взглядом и разворачиваюсь к Элиасу.

Выражение его лица не сулит мне ничего хорошего. Сейчас он как начнет за Долорес заступаться!

А под глазами у него залегли тени. Как можно так безалаберно относиться к своему здоровью? Ему же вредно разгуливать с температурой!

Но я делаю вид, что меня это не волнует. Конверт словно жжет меня сквозь сумку.

Вместо приветствия Элиас заявляет:

– Ожоги покажешь дома. Что случилось у вас с Долорес?

М-да. Как я и ожидала.

Придется раскрыть ему глаза на любимую экономку:

– Она взяла твой смартфон, когда я звонила, и отказалась тебя звать. Мол, ты спишь. А вызов, наверное, стерла из истории. Но у меня он есть.

Элиас мрачно смотрит на меня и выдает:

– Я тебя услышал. Послушаю и Долорес.

Оппа. Неужели есть шанс, что он не считает свою экономку непогрешимой? Скоро я об этом узнаю.

Про странную девушку у ворот Элиас не спрашивает, и мы уходим в дом.

***

Долорес выглядит абсолютно уверенной в себе. Не прячет глаза и даже не кажется ни капли взволнованной. Она встречает нас в холле рядом с портретом госпожи Конте.

Прожженная стерва.

Элиас мягко улыбается и говорит ей глубоким ласковым голосом:

– Долорес, Лола мне сказала, что звонила час назад, но в истории вызовов ее нет.

Экономка кивает:

– Звонок был, но это были просто какие-то шумы. Наверное, смартфон разблокировался и сам позвонил на твой номер… Потому я удалила этот вызов из истории.

Гадина. Отпетая гадина.

Но голос Элиаса становится ласковым настолько, что я даже ощущаю укол ревности.

– Отлично. При всем моем уважении, Долорес, предлагаю тебе подумать сутки. Если подобное повторится, я дам тебе расчет и отличные рекомендации. На этом все. Лола – перспективная модель нашего…

– Она двуличная дрянь и воровка! – экономка неожиданно взрывается, перебивая его: – Ты абсолютно ее не знаешь, зато я прекрасно помню, как отец учил ее воровать! Хочешь, чтобы она по привычке обчистила и твой дом?

Что за мерзость?! Откуда в ее лживой голове такое?!

Я изо всех сил борюсь с желанием крикнуть Долорес в лицо, но понимаю, что «оправдания» только сделают хуже. Я не виновата и не обязана защищаться. Меня трясет от негодования, но я стискиваю зубы и терплю.

Элиас изгибает бровь, и кажется, что в помещении стало на двадцать градусов холоднее.

– Ты все сказала? Из-за твоей прекрасной службы я даю тебе время подумать до полуночи. Или ты принимаешь Лолу в качестве гостьи в моем доме, или уходишь.

Ого. Элиас не поверил ей и вступился за меня? Я ему дороже этой женщины?

Долорес вскидывает подбородок и смотрит на меня с вызовом. Во всем ее виде читается укор: из-за меня она на волоске от потери идеального места работы.

Элиас замечает ее взгляд.

– Малейшее замечание от Лолы, Долорес, и двери этого дома для тебя закроются навсегда, – его голос негромкий, очень уверенный и настолько властный, что меня бьет невольный озноб.

Я должна немедленно увидеть фотографии из конверта. Что бы там ни было.

Особенно потому, что Элиас смотрит на меня пристальным тяжелым взглядом, от которого нестерпимо хочется спрятаться.