Богиня из сна

– Знаешь ли, у моего отца в поместье была большая конюшня, Селеста. – Он не смотрел на неё, занятый делом. – Вот я и научился всему ещё подростком, пока жил там.

– Ясно. – Она не отрывала от него своих глаз.

Фредерик дочиста выскреб бока жеребца и проговорил:

– А сейчас пора заняться твоей кобылицей, Селеста.

Он завёл белую лошадь в стойло и принялся её обтирать.

– Фредерик, ты действительно настоящий знаток лошадей, – бросила она, созерцая со стороны.

Барон д’Юбуа живо отозвался:

– По правде говоря, лошади – моя страсть. Ведь они самые умные и благородные животные. Кроме того, лошади славятся тонким чутьём, хорошим слухом и острым зрением, благодаря чему быстро обнаруживают опасность и тем самым предупреждают человека.

– Уж не воображаешь ли ты, Фредерик, что находишься в Парижском университете и читаешь лекции по естественным наукам? – рассмеялась Селеста.

Он ничего не ответил, лишь внимательно поглядел на неё. Под его взглядом она несколько смутилась. В следующее мгновение он уже отвернулся. Пока Фредерик возился с лошадью, Селеста, не зная, чем заняться, прошлась до ворот, где и остановилась. Фонарь, горевший над входом, ясно осветил её лицо.

Прекрасные серо-голубые глаза уставились на барона. Как хотелось графу, скрытому мраком, чтобы эти глаза хоть на миг задержались на нём! Но он не смел обнаруживать себя, теперь уже из-за неловкости.

Время шло, а он не знал, как выйти из этой неудобной ситуации. Ему до смерти надоело торчать в конюшне, вдыхая запах навоза. Какого чёрта изнеженному щёголю вздумалось возиться с его лошадьми?! И где этот старик Бернар? Видно, он напрасно оставил его у себя. Надо было заменить его молодым конюхом.

Робер пришёл в глухое раздражение и чуть было не выскочил из укрытия, когда издалека послышался голос Селесты, заставивший его напрячь слух:

– Ты заметил, Фредерик, каким взглядом на тебя смотрела мадам де Бенуа, когда я отдавала ей письмо?

– Нет, – слишком поспешно ответил тот. – Каким же?

– Уж слишком непристойным для замужней дамы. Мне даже показалось, что она, как голодная свора собак, скоро кинется на вас… Судя по всему, эта женщина давно не имела мужчин в постели.

– Ах, Селеста, что ты можешь знать об этом? – Дымчатые глаза барона насмешливо сверкнули.

– Более чем достаточно, – сухо отрезала Селеста. А потом изрекла: – Кстати, она вряд ли заметила печать графа. Видно, доставленное письмо вовсе не интересовало её.

Изумлённый граф едва сдержался, чтобы не выйти из себя.

«Ну и изменщица же ты, однако, Мадлен! – думал он в приступе ярости. – Вот, значит, как ты клялась мне в любви! Стало быть, первый встречный мужчина способен смутить твою любовь. Хорошее начало, нечего сказать…»

Но неожиданно его мысли были прерваны более занимательной вестью.

– Зато я хорошо уловил откровенный интерес виконтессы де Ла Ардан, проявленный к пажу графа, – говорил Фредерик, закончив чистить лошадь.

– Фредерик, ты это говоришь всерьёз? – спросила Селеста, не веря своим ушам. – Или ты так шутишь?

– Ничего подобного, Селеста. – Он вышел из стойла. – Говорю тебе вполне серьёзно. Разве ты не видела её глаз? Кроме того, твой плащ полностью скрывал твою фигуру. Поэтому простительно, что она приняла тебя за юношу.

«Ах, вот оно что! – взъярился Робер, молча слушавший их. – Боюсь, дорогая Луиза, что в следующий свой визит вам придётся умолять меня принять вас. Уж точно, уверяю вас. Тогда я ещё подумаю, стоит ли вам оказывать такую милость».

Вне себя от ярости граф собирался высунуться из тени, правда, в этот момент Селеста снова разразилась неудержимым смехом, громко огласившим всю конюшню.

– У меня нет слов, Фредерик, – заявила она сквозь смех. – Надо сказать, ты неплохо позабавил меня.

«Господи Иисусе, ну и кокетка! – в очередной раз начал злиться Робер. – Ей только бы строить глазки барону без всякого повода». Как он мог забыть, что дочь Евы вряд ли удержится от соблазна, чтобы не вкусить запретный плод?

Тем временем Фредерик медленно приближался к Селесте. Когда он подошёл к ней почти вплотную, его лицо было непроницаемой маской.

– Боюсь, тебе придётся отбиваться от подобного рода домогательств, если ты и дальше будешь носить костюм пажа.

– Ну и как ты себе это представляешь? – В её глазах горел адский огонь.

Он молчал, опустив глаза.

Тогда она заявила:

– Фредерик, об этом не может быть и речи! Ты же знаешь, что я не сниму его, что бы ты мне ни говорил.

– Если так, то тебе не избежать таких сюрпризов, Селеста. – В его глазах прыгали бесенята. Но через минуту он небрежно заметил: – Вероятно, ты сразу же побежишь к графу, чтобы доложить ему о результатах первого поручения. Ведь он этого требовал от тебя.

– Да, – коротко проронила она. – Но ему придётся запастись терпением до утра. Я ужасно устала и голодна, а ещё хочу принять ванну. Пойдём, Фредерик.

Как только их шаги стихли за воротами конюшни, граф де Фэрмонт вышел из тьмы. Он был крайне раздосадован. Интересно, чем больше – истинным отношением своих любовниц или же ответом своего пажа? Он и сам точно не знал, что его так злило в эту минуту. Но одно Робер знал точно:, что он отплатит своим любовницам той же монетой, вернее, своим полным безразличием. Это он твёрдо решил, строя в голове мстительный план. А эти два голубка ещё попляшут у него!

Когда Бернар наконец появился в конюшне, его испугал сердитый вид хозяина, уставившегося на Меркурия. Он тут же бросился к нему:

– Ваше сиятельство, вам оседлать коня?

Робер перевёл на конюха зеленовато-голубые глаза. С минуту он пилил его тяжёлым взглядом, а потом холодно процедил:

– Да, Бернар, и поживее!

Вскоре граф уже мчался по дороге, с двух сторон очерченной вечнозелёными кустарниками, из-за которых виднелись верхушки двухэтажных особняков. И несмотря на сумрак, всё больше окутывавший город, он быстро удалялся от своего дома. Он совсем забыл, что намеревался нанести визит к другу. Из-за услышанного в конюшне у него резко изменились планы. Словом, он никого не хотел видеть. Тем более Мадлен, эту лживую шлюху. Пусть теперь её постель согревает старый супруг, а с него хватит этих женщин. Он больше не приблизится ни к одной из них.

Робер неистово погонял Меркурия, как будто за ним гнался сам дьявол. Вороной нёсся как ветер, оставляя позади огни большого города. Хотя граф и сам не знал, куда держал путь, но он не удерживал коня, дав ему полную свободу.

По мере того, как Меркурий проходил большие расстояния, мысли у Робера впадали в нужное русло, хотя это давалось ему с большим трудом. Ведь в течение долгого времени он не мог успокоиться и прийти в себя. Однако быстрая езда и ночная свежесть сделали своё дело, смыв яд с его души. Теперь граф был готов ко всему, что бы ни преподнесла ему изменчивая фортуна. И он собирался встретить любой шторм на своем пути без всякой ярости. Правда, втайне Робер мечтал лишь о том, чтобы стать для Дивной Богини уютной гаванью после тех бурь, что их ожидают впереди. Только она была предметом его тайных грез и постоянного размышления. И он ничего не мог поделать с собой.

В то время как граф, мчась верхом во мраке ночи, лелеял в душе надежду, Селеста, приняв ванну, уютно растянулась на кровати, забыв снять с колен поднос с остатками ужина. Зашедшая камеристка, увидев, что госпожа уже уснула, быстро убрала поднос, чтобы отнести его на кухню.

«Должно быть, поручение его сиятельства было не из лёгких, если моя госпожа так вымоталась за первый день», – покачала головой Кати, направляясь на кухню.

Селеста, безусловно, слышала шаги своей камеристки, но никак не среагировала даже на то, когда та забрала у неё поднос. Она не нашла в себе силы, чтобы о чём-то заговорить с ней. Сон свинцом навалился на неё. До этого она и не подозревала, как устала за долгий день. Было очевидно, что верховая езда по городу в разные места к незнакомым особам и длительная прогулка по окрестностям вконец выбили её из сил.

Когда Кати вернулась в спальню, Селеста спала беспробудным сном. Улыбнувшись, она прикрыла юную маркизу лёгким покрывалом и, задув свечи, бесшумно удалилась.

Глава 6

С утра граф де Фэрмонт сидел в своей огромной библиотеке, собираясь насладиться чтением книги в позолоченном переплёте, когда громкий стук в дверь заставил его вздрогнуть.