Лэйла-стероид

Слушая визжание старого раздолбанного принтера, Молохов внезапно вспомнил, что же ему не понравилось в разговоре со звонившим стариком. Вернее в некоем странном звуке, явственно расслышанном за время той паузы в разговоре. На сей раз избавление от назойливой мысли о чем-то важном и упущенном, облегчения не принесло. Скорее наоборот.

Звук был очень похож на…

– А Бомж, наверное, прав, – тихо бормотнул Молохов себе под нос. – Дело кажется точно паршивое. Иначе с чего бы кто-то решил прослушивать наш телефон… Или у меня уже паранойя.

«Нет, ерунда. Мелковаты мы для таких трюков. Воображение разыгралось.»

С этой успокаивающей мыслью, Дима сложил отпечатанные листы в папку и вышел.

* * *

Ощутив недостаток денежных средств, Скал поступил неоригинально и начал, как и любой человек в подобной ситуации, размышлять. После весьма недолгих раздумий, майор пришел к выводу, что если и отправляться за деньгами, то уж не к кому-нибудь, а к самому богатому человеку планеты.

Скал вытащил записную книжку и отыскал в куче безликих адресов именно тот, что нужно. Оказалось, что необходимый богатей живет не так уж и далеко от нового обиталища майора. Скал удовлетворенно хмыкнул, надел пальто, замотал лицо шарфом и впервые за много дней вышел на улицу днем.

Через пять минут грязно-желтое такси скрипнуло тормозами перед многоэтажкой периода застоя, которая была построена настолько искусно, что создавала у каждого глядящего на нее прохожего странное чувство. Всем почему-то казалось, что советский небоскреб несколько клонится на бок. Местные жители за это прозвали дом «пизанкой». Некоторые несознательные граждане звали его и похуже. Частник принял купюру и умчался, ломая хрупкий еще лед на лужах. Скал поднял голову, пытаясь отыскать нужные ему окна. После этого он, не торопясь, зашагал к подъезду.

Самый богатый человек планеты жил в 236 квартире «пизанки», носил имя Семен и занимался электронным воровством. Помимо всего прочего. Поскольку однажды, просто для прикола он открыл себе счет в одном из Цюрихских банков на 1000 000 000 000 долларов. И хотя счет был ликвидирован до того, как об этом узнало руководство банка, майор по праву считал хакера богатейшим человеком планеты. Все это Семен, требовавший, чтобы все его называли Сван, проделал с помощью вполне обычного персонального компьютера, подаренного ему на день рождения состоятельными предками. Сван не пользовался в хакерских кругах огромным авторитетом несмотря на то, что написанные им программы спокойно взламывали самые совершенные из существующих на сегодняшний день системы защиты. Просто о существовании Свана не знали даже хакеры. Вернее, они знали, что такой человек существует, но найти его не могли. Следы своего пребывания в чужих машинах Семен заметал не менее искусно, чем проникал в них.

Скал записал в свою книжечку адрес Свана после того, как во время одной из операций проводимых ФСБ через сталкеров был убит некий субъект, наставивший на федералов газовый пистолет. Хотел, наверное, пошутить. Агенты шутки не оценили и влепили парню несколько пуль в различные жизненно важные органы. Майор успел задать любителю газового оружия несколько вопросов в «скорой» по дороге в больницу. Перед смертью тот рассказал Скалину о Сване.

– Я нашел его, – вылив на плечо небольшую лужицу крови изо рта проговорил умирающий. – Я… один его… нашел.

После этого Евгений записал адрес и отвернулся в сторону, когда хакер не хотевший умирать, не поведав хоть кому-нибудь о своем триумфе, улыбнулся в последний раз.

Вскоре после этого Скалин свел знакомство со Сваном, выслушал его рассказ о собственных подвигах, и ушел восвояси. Сдавать Семена Рощина он не стал в обмен на предложение профессиональных услуг когда-нибудь в будущем. Тем более, что Сван, по собственному признанию, никогда не гадил в России. И не по каким-то моральным соображениям.

– Не люблю слишком легкую работу, – сказал он тогда.

И добавил:

– За мной должок. Чем смогу, помогу.

Стоя перед дверью с цифрами 236, майор после 12 звонка подумал, что настала пора разозлиться. Тем не менее Скал злиться не стал, а просто залез в карман и вытащил оттуда набор отмычек. Присев перед дверью, он вытащил из связки именно тот ключ, который не подошел к замку. Потребовалось еще две попытки, чтобы дверь открылась.

Несмотря на день за окном, в квартире Свана было темно. Длинный коридор заканчивался светлым прямоугольником.

«Помнится, это дверь на балкон. А хакер мой разлюбезный обретается…»

На полпути к комнате Свана на полу стояло ведро. Скал споткнулся и тут же ему в нос ударил кислый запах гниющих отходов. Майор брезгливо приподнял ногу и пихнул носком ботинка невидимую в темноте дверь.

Компьютер со снятой крышкой издавал характерный шум. Сван сидел в кресле, протянув в пространство обе руки с еле шевелящимися пальцами, на каждом из которых сидело металлическое кольцо с многочисленными тонкими проводками, идущими от каждого обода к электронным внутренностям машины. На голове хакера красовался темно-красный обтекаемый шлем с непроницаемым узким забралом, закрывающий лицо до носа. Обветренные полуоткрытые губы Свана медленно, в такт пальцам шевелились, пропуская затрудненное дыхание.

Майор перешагнул через валяющиеся на полу груды дисков и взглянул на тускло светящийся монитор. «Если не хотите убить SVAN, пожалуйста, не сдирайте с меня шлем. Хотите поговорить, надевайте перчатки, второй шлем и добро пожаловать в мой мир».

Скал выругался. Сван не шевельнулся, продолжая вяло двигать пальцами. Майор нерешительно повертел в руках болтающиеся на проводках кольца. Делать было нечего. Скал нацепил на каждый палец по кольцу, затем поднял лежащий неподалеку шлем и после некоторого колебания просунул в него голову.

* * *

Молохов вяло дожевывал последний кусок отбивной, глядя в тарелку с остатками майонеза. В кафе, которое утоляло голод в основном журналистов и банковских служащих стояла блаженная тишина, сразу же после обеда заставлявшая вспомнить пресловутый закон Архимеда, призывающий немедленно после сытного обеда поспать. Как раз тогда, когда желание залечь на диван и закрыть глаза на пару часов достигло своего апогея, Дима услышал звук отодвигаемого стула и увидел, как кто-то сел напротив, не спрашивая разрешения.

Этим невежей оказался мужчина лет 60, с копной упрямых пепельно-серых волос, то и дело падающих на глаза, потускневшие от долгого смотрения на наш грешный мир. На нем было одето довольно-таки поношенное черное пальто с барашковым воротником.

«Офигенно модное. Лет 30 назад.»

Внезапно Дима понял, кто это.

– Вы мне звонили, – не задавая вопрос сказал Молохов. Старик утвердительно кивнул, а Дима продолжил:

– Если не возражаете, то давайте переговорим здесь. Очень не хочется куда-то тащиться.

– Мне все равно, – мотнул головой старик. Голос его уже не дрожал так как по телефону. – Честно говоря, я пришел извиниться. Знаете, – смущенно продолжил он, – возраст у меня такой…

В это время Дима ощутил, как в его ладонь под столом ткнулось что-то твердое.

– …как говорится седина в бороду, бес в ребро. Пошутить решил.

Внезапно Молохову захотелось рассмеяться.

«Как в шпионов играем. Что за черт…»

Тем не менее он взял плоский квадратный предмет и запихнул во внутренний карман пиджака.

– Так значит, – разочарованно протянул он, – вы ничего не знаете об этом деле?

– Честно говоря, – сокрушенно покачал головой старик, – ничего. Вы уж извините меня. Так нехорошо получилось…

Дима раздраженно махнул рукой и не очень вежливо развернувшись к собеседнику спиной зашагал к лифту. Старик наклонил голову и еле заметно ухмыльнулся.

Молохов, несмотря на, как ему казалось, смехотворность таких предосторожностей, все же ощущал полудетский восторг. Тайна! Детектив! Конспирация! Дима почти вбежал в редакцию и увидел, что обстановка для изучения таинственного послания от не менее таинственного старикана как никогда более удачная. Мама по-прежнему увлеченно нажимал на кнопки, а остальные сотрудники разошлись в поисках пропитания. Молохов прошел к компьютеру, так как еще в кафе опознал на ощупь в полученном предмете обычный съемный диск.

Староватая редакционная машина выводила на экран информацию довольно долго. Дима с нетерпением покусывал ногти, размышляя о том, что же он сейчас увидит.

Может быть надпись: «Купился, дурак!». И еще три «ха-ха» в конце.

Вместо этого на мониторе появился ворох микроскопических значков, означающих, что шрифт установлен микроскопического размера. Немилосердно щелкая клавишей мышки, Молохов выбрал нормальный размер и завороженно уставился на заголовок довольно-таки объемного текста.

«История болезни Ленс Илоны Владимировны»

* * *

Скал с любопытством смотрел на совершенно непроницаемую темноту, в которую погрузился сразу же после того, как надел виртуальный шлем на голову. Он много слышал о таких компьютерных играх, в которых действие разворачивается не на экране, а вокруг тебя, но вот попасть в такой искусственный мир ему довелось впервые. Тем более, что компьютерная индустрия, как ему смутно было известно, еще не доросла до приемлемого качества графики виртуальной реальности.

Зажегся свет, и майор увидел перед собой массивные деревянные ворота, скрепленные широкими железными полосами. Скал повертел головой, но вокруг была все та же глухая тьма. Майор нетерпеливо шевельнул пальцами и тут же испытал острый приступ головокружения. Ворота заскакали перед ним в бешеной пляске. Скал поспешно зажмурился, понимая, что вся эта фантасмагория всего лишь искусный визуальный эффект.

«Так, видимо передвигаться в этом мире можно при помощи перчаток. Шевелишь пальцами, машина получает сигнал и создается эффект движения.»

Подражая Свану, Скал растопырил пальцы, положив руки на колени. Все правильно. Вновь перед ним оказались ворота, состоявшие, если приглядеться из множества мелких квадратиков. Майор опустил глаза вниз, и оказалось, что он сидит на некой помеси трона и инвалидной коляски с электронным оборудованием. Руки Скала, состоявшие в этом искусственно созданном мире все из тех же мелких квадратиков покоились на подлокотниках, под его пальцами, отливавшими всеми оттенками золотистого цвета оказались два пульта управления.