Глухой путь

– Он тебе кем-то приходился, что ты решила у него остановиться? – Мартин чесал руки, мозоли зудели сильно. Было почти темно.

– Нет, просто помог мне, и всё. Но я к нему привыкла, жила вместе с ним почти 2 месяца. Он для меня стал кем-то вроде… Поэтому я заплакала, когда ты убил его.

– Странная ты какая-то сначала говоришь, что на моём месте тоже убила бы его, а потом говоришь, что тебе старика стало очень жалко, и поэтому ты заплакала. Не обидно думаешь, ему будет на небесах?

– Не знаю, но я больше испугалась неожиданности. Я и сама видела, как убивают людей, просто последние пять месяцев ничего такого не происходила. Возможно я просто забыла это ощущение, когда ты видишь мёртвого человека перед собой.

– По мне так ничего необычного в мёртвом теле нет… Пустая оболочка, вот и всё.

Через 30 минут стемнело окончательно. Мартин ехал с фонарём в руках, освещая дорогу впереди и изредка поглядывая на Ханну, дабы та ни что не учудила. Они проезжали мимо места, где Мартин первый раз остановился, возле заброшенной шахты.

– «Может устроить привал?» – думал Мартин. Было рискованно, преступница может сбежать, но сон рано или поздно возьмёт своё. Мартину не впервой не спать несколько суток, хотя это очень тяжело и трудно. Он хотел больше остановиться для девочки, оказать последнюю услугу отдыха перед тем как её отправят в тюрьму, а оттуда скорее всего на виселицу.

– Остановимся? – спросил Мартину у Ханны. Та открыла глаза и повернула голову в сторону Адамса.

– Я же могу сбежать… Не боишься? – Ханна удивлённо посмотрела на Мартина.

– Ничего не поделаешь, тебе надо отдохнуть. На свободе, на природе, да и в последний раз.

– Ого, какой ты заботливый. – хихикнула девочка с язвительным сарказмом. Ханна тут же поменялась в лице, приняла вид уставший.

Мартин остановил коня на границе, где заканчивались деревья и начиналось обширное поле с ручейком. Отблески звёзд, падали на лица людей и за место фонаря освещали эту землю. Мартин из собранных веток развёл костёр, маленький, но можно будет погреться ночью. Ханна лежала всё еще связанная на коне, и смотрела на то, как Мартин раскладывает палатку. Она улыбалась, такое детское лицо, но такие взрослые глаза. Она, как и Адамс, слишком рано повзрослели. Мартин снял Ханну и развязал её.

– Иди, погрейся. – указал Ханне на горящий костёр Мартин. Та ничего не ответила, просто присела у огня. Она обхватила коленки руками. Даже несмотря на то, что она в бегах, девочка не пыталась никому не доверять, она сразу понимала какой человек по натуре. Выработанная привычка у неё привычка детства, наблюдать за людьми, угадывать их настроение сыграла свою роль. Да и ещё детская натура не позволяла ей, всё же хотелось попросить у кого-нибудь помощи. Люди не могли отказать даме в беде, тем более сдать её законникам, где такое же такое видано?

– Ты добрый… Таких сейчас мало… – она уткнула нос в коленки. Хотелось лицом ощущать тепло, исходящее от костерка.

–Странно слышать это от тебя, после всего что случилось… уж поверь, я не добрый, совсем наоборот… – произнёс ковбой, подсаживаясь к даме, и закуривая сигарету. Мартин же был обделён умением видеть людей насквозь, не было такого. Поэтому он не любил доверять людям, казалось, что его все хотят предать. Так и легче жить, ведь если в каждом видеть предателя, то тебя никто не разочарует.

– Думаешь? Мне же всё-таки кажется, что ты просто нуждаешься в человеке, которому можно открыться, я же права? – произнесла Ханна, смотря на Мартина, так как смотрела на каждого человека, за которым наблюдала с интересом.

– Что же все люди лезут в мою душу… Что вы там хотите видеть? – ответил Адамс, предлагая сигарету девочке, та отрицательно кивнула головой. – Не знаю есть там что-то. Может есть, а может и нет, кто мог бы знать? Если даже я не могу тебе ничего сказать…

– Может эта судьба намекает тебе, что пора что-то в этой жизни менять, не ждать пока жизнь у тебя изменится, а самому что-то менять. – Мартин усмехнулся, поражаясь философскими мыслями этой маленькой девы. Странно, что девочка напутствует такому человеку, как правильно надо жить.

– Хватит обо мне, я тебя услышал, может всё-таки расскажешь, как ты попала под прицел законников. Не думаю, что ты просто так решила ограбить магазин, убив при это продавца.

–Правда хочешь послушать? – Ханна высунула нос из коленок и смотрела прямо в глаза Мартину. Мужчина немного засмущался и начал смотреть на огонь.

– Валяй. Это твой последний шанс поболтать нормально с человеком. Дальше будет грусть, отчаяние и … – Мартин вовремя остановился, незачем напрягать девочку раньше времени. Не по-человечески это было бы.

Ханна всё же попросила сигарету у охотника, тот высунул из пачки свёрток с табаком и прикурил ей, от своей, ещё не потухшей. Она сделала две затяжки и только после этого начла свой рассказ. Луна смотрела на них двоих и тоже слушала.

– Я жила в городишке, несильно большим, но и не сильно маленьком, под название Уимбл. – Мартин удивился. Это был тот город, возле которого он жил, и где отец патрулировал банк. – У меня была больная старшая сестра и такая же несильно здоровая мать. Отец погиб давно, до моего рождения, при ограблении банка, в него попала шальная пуля. А ведь он не был законником. Мы с матерью заботились о сестрёнке. Начала я работать рано, работала вместе с мамой, хоть у неё тоже было нехорошее здоровье, она всегда позже приходила с работы, отдавала всю себя лишь прокормить меня и сестру, заработать на лекарства. Такие дни были издевательством над нашей жизнью, я постоянно завидовала своим сверстникам, что у них жизнь лучше, чем у меня, но навряд ли в таком городе у кого-нибудь вообще была нормальная жизнь… И вот так обычно проходили наши дни, месяцы и годы, сестра даже немного пришла в себя и могла выходить на улицу, мама же не менялась, а я… Что я? Я повзрослела и нашла себе молодого человека.

Ханна затянулась ещё раз. Мартин слушал, посматривая иногда на костёр и тыкав туда палкой. Он уже даже немного пожалел, что решил прослушать эту длинную и грустную историю, но делать было нечего… Услышав столько таких несчастных историй, порой задумываешься, есть ли вообще счастье в этом мире или это всё ложь и бредни.

– Я была влюблена в этого богатого, интеллигентного, красивого и молодого юношу. Мне было семнадцать, ему двадцать два. Он приехал из Нью-Йорка, руководить грешным делом отца здесь – добывать нефть. – продолжала рассказывать свою историю Ханна, глотая тяжело слюни и временами делая паузы. – Я бегала с за ним словно собачонка, обещался, что скоро увезёт меня с собой в большой город, обещался что поможет с лечением матери и сестры. Я была на седьмом небе от счастья, неужели жизнь, о которой я мечтала вот-вот сбудется. Но…

В каждой истории есть своё «но», слово, которое почти во многих случаях является предвестником чего-то плохого.

– Но, – девушка ещё раз затянулась, выдохнув табачный дым и посмотрев на небо, задирая голову как можно выше, – вскоре после тех слов, его отец скончался, и он как наследник должен был начать руководить бизнесом отца. Он уехал, не оставив ни мне, ни моей семье ничего. Уехал молча, без предупреждения. Моё сердце треснуло, но я всё ещё ждала от него письма, надеялась, что он вернётся и исполнит своё обещание. Письмо действительно пришло, и там было написано: «Прости, ты мне больше не нужна, прощай.» Сердце треснуло окончательно…

Ханна вновь начала смотреть на звёзды и луну, задрав голову ещё выше, чем в прошлый раз, чтобы не проронить и слезинки на этой тихой земле. Люди постоянно смотрят наверх, чтобы не дать чувствам овладеть ими. Мартин подсел ближе, к ней и приобнял её. Чувство предательства близкого человека ему было знакомо. Девушка от неожиданности отдёрнулась, но не сбросила его руку с плеча.

– Моя мать скончалась, через два месяца после нашего расставания. А я с сестрой не могли оплатить даже ей достойные похороны… Старшая тоже слегла и мне пришлось за ней ухаживать, ходила и выпрашивала деньги на лекарства, кто-то отзывался, кто-то отталкивал и говорил: «Нехер попрошайничать». – Ханна заулыбалась и хихикнула. Защитная реакция… – Сестре с каждой неделей становилось всё хуже, она начала кашлять кровью, у неё был сильный жар, сильная отдышка, вид её стал бледен как смерть. Именно она подбиралась к нашему порогу. Я не знала, что делать и от горя, когда сестра спала, уходила в салун. Просто сидела там, ничего ни ела и ни пила, наблюдала за посетителями, уходила в свои мысли, воображала себе идеальную жизнь под звуки криков пьяных посетителей, весело конечно… В один момент ко мне подошёл странный человек, интеллигентный, одетый в дорогой костюм, которые носили многие аристократы, курил сигару и явно выделялся на фоне остальных.

Описание этого человека Мартина смутило, кого-то он напоминал ему, он хотел послушать дальше, может тогда у него в голове что-нибудь прояснится.

– Говорил он странно, таинственно, как из каких-нибудь мистических книжек. Было такое чувство, что он следил за мной на протяжении всей жизни, потому что он знал всё обо мне, о моей больной сестре и скончавшейся матери, знал о моей трагичной любовной истории, даже знает о моих проблемах. – Ханна почти что восторженно вспоминала об этом человеке, будто встретила нечто неестественное для нашего мира. – Он подсказал с решением данной проблемы, сказал, что в аптеке, владелец хранит много сбережений от продажи лекарств и выездного врачевания, за много лет работы, он сколотил немалую сумму. Джентльмен сказал, что я могла бы его ограбить… В этот момент, такое чувство, что что-то ударило в голову, до этого момента я бы никогда даже не подумала совершить это гнусное дело. Но после слов этого странного человека, у меня выстраивался план, и я была готова на всё лишь бы добыть денег. После этого разговора, джентльмен ушёл, и я его больше не видела.

Мартин, слушая часть истории об этом джентльмене, вспомнил, что встречался уже с ним, тогда в его доме. Описание подходило. С этим человеком явно было что-то не так, и эта его встреча навряд ли тоже была случайностью. Здесь было что-то нечисто, но догадаться Мартин пока не мог. Ханна решила продолжить свой рассказ, после того как остановилась на минуту, чтобы перевести дух, а также чтобы успокоилось немного и горло, которое начинало уже болеть после такого длинного повествования.

– Но, когда я пришла домой, увидела спокойную лежащую сестру, но вот только она не дышала. Она умерла… – Ханна всплакнула, самая ей так ненавистная часть прошлого. – Её бледное лицо показывала гримасу спокойствия и освобождения, она умерла без боли, и думаю сама была рада, что наконец освободилась от оков этого мира. Осознание этого – единственное, что меня радовало в тот момент. По факту, у меня не было причин больше грабить аптеку, ведь я хотела найти деньги на лечение сестры. Но всё тот же голос джентльмена побуждал пойти на дело, я решила раз не спасла сестру, то спасу хотя бы себя от жизни в этом захолустье. На следующий день, поздно вечером, когда аптека закрывалась, я, вооружившись револьвером, который достался нам от отца, залетела к продавцу. Направив оружие на мужчину, я закричала, чтобы он отдавал все деньги, что у него есть, даже те, что он хранит в тайнике. Продавец был пугливым человеком, поэтому его глаза быстро наполнились страхом, он удивлённо, как вкопанный, несколько секунд стоял смотрел на меня, я сделал предупредительный выстрел, рискованный манёвр, но мужчина быстро вышел из ступора и начал собирать деньги в мешок. Я понимала, что страх присутствует и во мне, но почему-то он не ощущался так сильно, на сколько должен был. Не знаю, что со мной в тот день произошло, я хотела побыстрее закончить это дело и уехать подальше отсюда, хотя даже не похоронила сестру, её мёртвое тело так и лежало на кровати в доме.

Ханна попросила воды или ещё что-нибудь, чтобы смочить горло. Стрелок дал ей виски, она ухмыльнулась, глядя на него. Она сделала буквально два глотка. Мартин думал, о том, как бы она сейчас опьянела и слегла спать, так и не закончив свою историю. Хороший был бы вариант.

– Ну так вот, я услышала звуки, подбирающихся законников, я подошла к нему и поторопила его, так чтобы подходившие не смогли услышать. Но в этот момент, продавец схватил меня за платье и попытался крикнуть, и в тот момент, осознав безысходность этой ситуации, я застрелила его, но мне так казалось, но походу смог дотянуть до прихода законников, а ещё и я дура не надела повязку на лицо. Видимо поэтому меня объявили в розыск. Я собрала все деньги, но так и не смогла унести, законники ворвались в аптеку, и я просто бросила все эти сбережения. Оседлав рядом стоявшего коня, сбежала, оставив дом, тело сестры, и прошлую себя тоже… Вот такая вот история. – Ханна, снова поджав колени, уткнула в них нос.

Оба человека молчали, и оба смотрели на танцующий красный огонь, настолько завораживающий, насколько это себе можно представить. Олицетворение души каждого человека поначалу. С каждым днём проведённой им жизни, этот огонь либо будет разгораться всё сильнее и сильнее, либо будет всё слабее и слабее, пока не погаснет совсем. Такова уже человеческая судьба…

– Ложись спать… Завтра рано поедем, чтобы побыстрее тебя доставить к шерифу. – произнёс Мартин, вставая, чтобы размять спину и ноги.

– Не боишься всё-таки, что я сбегу? – Ханна тоже привстала. – Я ведь, наверное, смогу.

– Знаю, поэтому и не буду спать, понаблюдаю за тобой. Так что запомни, один неверный шаг, и я тебя убью…

Ханна смотрела в зеркальные глаза и не видела в них хотя бы намёка на правду. Она улыбнулась и сказала:

– Да я шучу, не сбегу, поверь.

Стрелок ничего не ответил, снова сел возле костра и начал завороженно смотреть огонь, переводя свой взгляд, то на него, то на Ханну, то на звёздное небо вместе с луной. Девушка пожелала Мартину спокойной ночи, залезла в палатку и заснула, окунувшись в более прекрасный мир, чем тот, котором людям приходится жить.

Глава 15

Девушка открыла глаза, в палатку проникали тянущиеся руки солнца, которые с первых минут дня обнимали Ханну. Она зевнула и почесав левый глаз, вылезла наружу, словно лисица из своей норки. Мартин лежал возле уже давно потухшего костра на маленьком островке, простирающегося вдаль поля. Его закрытые глаза и тихий звук храпа, который издавал его рот, говорили о том, что проиграл он битву между ним и Морфеем. Девушка вспомнила свои намерения сбежать вчера, но сейчас этого не хотела, тело не позволяло, а может быть и что-то большее. Она тихонько подошла к стрелку и начала будить его, толкая его то вперёд, то назад… Мартину резко вскочил, быстрой рукой достал револьвер и нацелил его на Ханну. Та, испугавшись, отпрыгнула назад и упала. Стрелок опустил пистолет и, пытаясь отдышаться, попросил прощение.

– Прости… Плохие сны мне обычно снятся, я испугался… -он положил оружие обратно в потрёпанную кобуру. Мартин встал и подал руку девушке, помогая ей подняться. Та протянула свою беленькую в мозолях ручку.

– Что же тебе такого приснилось, что ты аж выхватил пистолет? – поинтересовалась Ханна, отряхивая свою платьице, а за тем и свои руки от прилипшей травы и небольших кусочков земли.

– Много чего не хорошего. Тебе не зачем знать. – Мартин попытался ответить не так грубо, как он обычно отвечал на такие, по его мнению, откровенные вопросы. Охотник уже начал собирать палатку. Ханна решила ему помочь.

Шум листьев, качающихся на ветру, приносит радость, как и каждое их движение. Он вызывает нечто странное, но в то же время знакомое – состояние отдыха, как будто что-то лёгкое и родное касается твоей души. Этот звук наполняет уголки разума, затягивая в глубокие размышления. Шум деревьев способен многое рассказать о природе – о её состоянии, о гармонии, в которой она пребывает. Он может наполнять тебя лёгкой тревогой, беспокойством, а может – тишиной и покоем, от которого не хочется уходить.

Мартин с Ханной собрали палатку и оставшиеся вещи сложили на Гермеса, который тоже сумел отдохнуть за ночь и насладиться шумом ночной природы. Стрелок залез на коня и помог девушке сесть сзади него. Связывать её он в этот раз не стал. Они отправились к шерифу.

– Почему ты не сбежала? У тебя ведь был шанс, пока я спал. – решил поинтересоваться Мартин. Ханна, тяжело вздохнула, держась руками за стрелка.