Глухой путь

Глухой путь
Артемий Андреевич Своровский

История обозлённого на весь мир парня, что шёл дорогой мести за убийство близких и родных ему людей, что боролся с "монстрами", но сам превратился в него. История о том, что такое истинная свобода? И о том, куда может привести одержимость своей целью?

Артемий Своровский

Глухой путь

«Человек, думающий, что он свободен, подобен брошенному камню, который думает, что летит.»

Б. Спиноза

Мужчина тридцати пяти лет склонился над почти выпитой бутылкой виски. Его затуманенные дымом сигареты глаза были направлены в одну точку. Разум его мутнел и казалось уйдёт в небытие. Стопор прошёл со словами бармена.

– Уважаемый, я извиняюсь, но вы долго ещё будете здесь сидеть? Сегодня мне придётся закрыть салун на ночь. – сказал мужчина в белом фартуке и с пышными чёрными усами.

Глаза с синими мешками под ними перевели взгляд со стола на лицо человека, работавшего за барной стойкой. Обветренные губы и плетущийся язык задали встречный вопрос.

– Ты видел этого человека когда-нибудь? Может он заходил сюда? – спросил выпивший, указывая пальцем на стену позади бармена.

Возле шкафа, где стояли различные бутылки «адского пойла»: от дорогого вина с виски до дешёвого пива и рома, висел плакат с лицом преступника. Суровое с аккуратной бородой. Имя – Джозеф Кинг. Награда десять тысяч долларов. Внизу плаката было написано: «Живым или мёртвым». Усатый мужчина внимательно взглянул на уже пожелтевший листок бумаги.

– Он здесь уже как лет десять висит. Можно, сказать «постоянный посетитель», – ответил бармен, легонько посмеявшись со своей шутки.

Ковбой шутки не оценил. Его это больше раздражало, он крепко сжал кулак и стукнул ботинком по полу. Бармен прочёл ситуацию и попытался изменить её в лучшую сторону.

– Ну, а если серьёзно, – заново начал владелец салуна, – зайдите к нашему шерифу, Миллеру. Он помнит почти всех людей, заезжавших в нашу деревушку. Может он поможет вам в решении вашей проблемы, мистер охотник.

Посетитель заново уставился взглядом в одну точку. Сейчас старательно слушать и вникать в слова не получалось. Слишком устало выглядел путник, изнеможённо.

– Сейчас, мне кажется, вам мистер лучше пойти отдохнуть, снять девочку, чтобы вас приласкала, да и в общем поспать. – предложил бармен с улыбкой, похлопав того по плечу. Ковбой же лишь отдёрнулся от его руки. Ничего не ответив охотник за головами встал, бросил на стойку два доллара и вышел на улицу.

Было уже темно. Луна освещала своим белым и тусклым светом весь маленький городок, бывший крупный центр по добычи угля. Сейчас же это дом людей, захотевших найти уединение от света огней больших городов. Путник, дрожа от непонятного ему холода, который преследовал его очень давно, перешёл на другую сторону улицы со своим бурым в белую крапинку жеребцом по дороге из грязи и «лепёшек», оставленных животными. Дыра дырой… В отличии от своего «помятого» хозяина, конь выглядел очень ухоженным. Чистая шёрстка и копыта, мягкая шелковистая грива. Словно только купили, хотя друг человека путешествовал с хозяином уже четыре года. Видел всё, что с тем происходило.

Зайдя в отель, путника встречал собственник гостиницы.

– Приветствую вас, желаете снять комнату или принять ванну? – спросил человек в дешёвом костюмчике неторопливым, но в тоже время достаточно бодрым, несмотря на ночное время, голосом.

– Комната на одну ночь… – кратко выговорил ковбой.

– С вас доллар.

Охотник дал на руку хозяину деньги. Тот в свою очередь отдал ему ключи от номера 2B. Еле как, оставшимися силами ног, путник добрался до спальни. Раздевшись и бросив всю одежду на стол, стоявший возле двери, он упал на кровать. Только прикоснувшись головой до подушки, ковбой погрузился в царство снов.

Глава 2

Мальчик по имени Мартин Адамс сидел по середине комнаты, играя со своей младшей сестрёнкой Оливией. Мама собирала на семейном огороде урожай, а отец, будучи шерифом, патрулировал город неподалёку, в частности, охраняя банк.

– Братик! Пошли на улице, возле речки поиграем! Дома скучно! – подбежала и схватила мальчика за руку Оливия, положив перед этим свою маленькую куклу с именем Нора в небольшой деревянный ящичек, маленькая, криво сделанная неумелыми детскими ручками колыбельная. Поцеловала куколку и укрыла её синей тряпочкой, для неё тёплым пышным одеялом.

Маленькая девочка со светло-каштановыми волосами, завязанными в две маленькие косички, с большими зелёными глазами и со светленькой в веснушках кожей. Сестрёнка напоминал маленького ангелочка с различных картинок книжек, которые в глубоком детстве читала мальчику уже покойная бабушка.

– Хорошо, я не против. Только надо спросить разрешения у мамы. – ответил ей Мартин, погладив сестру по её маленькой головке своими грязноватыми от краски руками, потому что, как обычно любили делать мальчишки его возраста, на заднем дворе мастерил что-то, в его случае меч рыцаря, который осталось только докрасить. Но его для игры оторвала сестра, ну а как отказать такой милой малютке.

Парень, лет десяти, вышел на улицу. Солнце светило только в путь. Небо окрасилось с приходом дня в лазурный, облака, как белый пух, выстраивали различные образы. Ели, словно возвышающиеся над всеми гиганты, закрывающие своими огромными руками Солнце, а трава, как маленькие изумруды, которые отражали блики светила. Тёплый июньский день – идеальный для прогулки. Мартин подбежал к маме, собирающей ягоды и овощи на семейном урожае, находившимся напротив дома. Эмма (так звали их маму) была достаточно красивая женщина: рыженькие, как осенние листья, волосы, замотанные в пучок, голуба-алмазные глаза, а её лицо, также как сестринское, украшали маленькие веснушки. Одета она была в скромное, серенькое платьице, а поверх него был белый фартук. Сразу было видно, кому Оливия обязана своей красотой.

– Мам, можно я с сестрёнкой возле речки поиграем? – спросил мальчик, попутно обнимая свою кормилицу и пытаясь другой рукой достать из корзины хотя бы одну земляничку. Мартин всей душой обожал это сладкое творение природы.

– Конечно, мой лисёнок, только недолго. И присматривай за своей сестрой, пожалуйста. – сказала Эмма, заботливым и нежным голосом, показывающем всю её материнскую любовь. Она, заметив, как тот старательно тянется к ягоде, отсыпала ему в руки четыре штучки: две ему, две сестрёнке.

Мама поцеловала мальчика в щёчку и лобик и отправила за сестрой, провожая его светлой, женской улыбкой.

Брат и сестра взяли два игрушечных кораблика, которые им сделал папа из досок и старой ткани. Путь до речки был недолгий, идти всего минуты три. Семья жила на скалистом холме, а вода протекла почти около подножия. Путь до ручья пролегал вниз по маленькой тропинке. Добравшись до речки, брат и сестра начали запускать кораблики наперегонки, представляя, что они капитаны пиратских кораблей, а речушка – огромный океан. Улыбки не сползали с их лиц, а детский, искренний смех лился из их уст. Им было настолько весело, что они и не заметили, как прошёл целый день. Послышался знакомый крик из дома, работавший для ребят, как сигнал.

– Дети! Пора домой! – прокричала мама своим ребятам, жестом показывая то, что уже поздно. Тем более скоро приедет отец и они, всей дружной семьёй будут ужинать. Отец как обычно будет рассказывать различные небылицы с работы, брат и сестра будут в это верить и удивляться, как же такое может происходить, а мама будет тихо, прикрывая рот рукой посмеиваться.

Мартин и Оливия взяли свои кораблики и отправились домой, попутно о чём-то говоря, не переставая также смеяться и улыбаться. Мальчик наблюдал за шевелящимися покрасневшими губами сестры и смеялся от того, как слюни брызгают у неё изо рта, когда она яро рассказывает новую, выдуманную историю для её кукол.

Поднявшись до своего дома, брат, ненадолго отвернувшись, чтобы положить кораблики в сумку, в которой эти игрушки должны были лежать, понял, что рядом с ним нет сестры.

– «Опять, что ли куда-то спряталась?» – подумал Мартин, оборачиваясь в разные стороны, пытаясь найти сестру. Девочки нигде не было, она всегда умела хорошо прятаться, лучше кого-либо. Сестрёнка всегда была чемпионкой по игре в прятки.

– Братик! Я здесь! – окликнула Оливия своего брата, слышался тоненький хитрый смех. Звук голоса доносился со стороны дома.

Юноша повернулся к дому… Вдруг, неожиданно, сверкнула молния попала прямо в дом! Небо окрасилось в красный цвет от яркого, бушующего пламени, которым горел дом семьи Мартина. На пороге лежали окровавленные, с многочисленными пулевыми ранениями тела мамы и Оливии. Возле них на коленях сидел отец и рыдал. Ничего не понимающий Мартин осторожно подходил к отцу.

– Папа! Что здесь произошло!? – прокричал Мартин, с застывшей гримасой страха на своём лице. Те несколько минут, что он шёл всё ближе и ближе казались вечностью. Вся жизнь рухнула перед глазами, не осталось почти ничего. – Я тоже умер? – спрашивал себя через слёзы Мартин. Но, тогда как он может ходить. Нет он не умер…

Ничего не ответив, отец, одежда которого была залита кровью, достал из кобуры свой револьвер, поднёс к виску и застрелился…

Глава 3

Наступило утро. Охотник весь в поту, и тяжело дыша, подскочил с кровати.

– Сука! Опять этот дерьмовый сон! – прокричал Мартин, да так, что было слышно на весь мотель. Он смотрел на свои дрожащие руки в надежде не увидеть на них кровь. Крови не было, были лишь многочисленный мозоли и порезы.

Взгляд его упал на револьвер, лежавший на столе с другими вещами. Красивый, украшенный гравировкой викторианского стиля, с рукояткой из сосны. «Кольт». Это было оружие отца.

Наконец, собравшись немного с мыслями и протерев глаза, ковбой решил, что надо уже собираться снова в дорогу и начал одеваться. Его одежда явно много повидала: светло серые, в некоторых местах прошоркавшиеся джинсы, белая, но в тоже время грязноватая рубашка, жилет из кожи оленя, который он купил давно у какого-то старика, светло-бурое пальто и чёрные поношенные сапоги со шпорами. Дополняли этот образ ремень с патронами и кобура с красивыми узорами, а также тёмно-синий платок, который он носил на шее.

Посмотрев на себя в зеркале и несколько раз хлопнув себя по лицу, дабы окончательно взбодриться, Мартин вышел на холодный воздух, который он так не любил, но деваться было некуда. обстоятельства – мерзавки, что не оставляют выбора.

Улица казалась оживлённой с самого утра, даже несмотря на небольшие размеры городка. Кто- то просто стоял возле салуна, разговаривал и курил, кто-то, поднявшись с первыми петухами, уже работал, кто-то собирал вещи для предстоящей охоты, кто-то держал путь в неизвестном направлении. Оживлённость, но с нотами некой гармонии, пропитанной запахом ели. Вдохнув поглубже, Мартин решил для начала зайти в салун и поесть. Заведение, также, как и улица, бурлило жизнью. Пьяные и сильно буйные посетители доставали своими разговорами о жизни бармена и других, подходя к ним и пытаясь заговорить, а когда понимали, что люди не хотят с ними говорить, посылали их на три буквы. Другие более спокойные, но такие же несильно интеллигентные сидели за покерным столом и играл. Почти каждые десять минут слышались крики: «Сука! Я всё проиграл!» И так с утра до ночи, пока люди, у которых и так деньги куры не клюют, пытались поднять побольше. Третий класс людей, обитающих здесь были обычно те, которые любили смотреть за балаганом и тихо в сторонке выпивать, такие обычно тоже сидели целый день, пока не нажрутся в дрова, после этого данный класс людей превращался в первый. Были также и такие, как Мартин, которым было всё равно на происходящее вокруг них, такие люди обычно были простыми путниками, заскочившими поесть и передохнуть.

– О, это снова вы! – сказал усатый бармен с улыбкой, увидев сквозь толпу именно Мартина. Но он также следил за буйными, чтобы те ничего не натворили. – Я думал вы уже уехали.

– Как видишь, нет. Зайду ещё к вашему шерифу. – ответил с небольшой грубость стрелок, впрочем, как и всегда. Грубость одна из немногих черт, что были с ним всегда. – А теперь можешь принести мне рагу и бутылку пива.

– Конечно, через 10 минут всё будет готово. С вас 5 долларов.