Эмпатия

Точно было известно, что в каждой точке земного шара, где вспыхивали войны и революции, отметился Алан. Он изучал людей, разбирал их на запчасти, вскрывал черепа и экспериментировал с лобными долями руководителей стран и лидерами повстанцев. Поэтому находился в розыске в каждой второй стране мира. Зато в России был самым влиятельным среди известных людей, после президента, разумеется. Переехал сюда десять лет назад, примерно тогда в первый раз засветился в инфосети с рассказами о новой виртуальной реальности, которая будет ярче и привлекательней, чем сама жизнь. И сам же её и создал.

– Ещё раз. Объясните мне, как так получилось, что зарезали девчонку, а сдох парнишка в пятистах километрах от неё. – Красный замер в ожидании.

– Электромагнитные волны оказались в сотню раз мощнее стандартной величины, – проблеяла Счастливая. – У всех жертв инцидента были новые обручи для приёма сигнала «Эмпатии» с неисправными предохранителями.

– Об этом я в курсе. – Алан уставился на неё, как голодный волк на отбившуюся от стада упитанную овцу.

– Излучение затронуло другие участки мозга. Те, которые не задействованы в приёме-передаче раздражителей. Обычно не задействованы. Площадь поражения выше стандартной в десять раз. Мозг реципиента в момент гибели ровно на минуту стал точной копией разума донора. Те же нейроны, те же реакции. Дмитрий Никифоров на шестьдесят секунд превратился в Арину Мышкину. Он поверил, что умирает. И умер. – Ольга кратко пересказала доклад отдела техники мозга на сто страниц.

– Это шикарно. Запредельный уровень эмпатии. Над такой степенью достоверности я бился десять лет. Кто этот чёртов гений? Кто воссоздал чужую личность? Это же не просто зрение, слух и тактильные ощущения, это, чёрт возьми, подкорка, подсознание, глубокие слои личности, строительство новых нейронных цепей! – Красный уважал и ненавидел злоумышленника одновременно.

– Запросы в техподдержку зарегистрированы отсюда. – Марк занервничал.

– Из офиса «Эмпатии»? – Корпорация занимала целый небоскрёб, но Алан был уверен, что в него и мышь не проскользнёт.

– Из вашего кабинета. За полчаса до атаки. Цепочка сигналов шла из Австралии, – добавила Ольга.

– И на этом можно расходиться, – фыркнул Красный.

Континент пустынь и кенгуру законсервировался лет сорок назад. В прямом смысле. Австралийцы накрыли землю и прибрежные волны полупрозрачным куполом непонятного состава и отгородились от мира с его страхами и волнениями. Из-за плотного барьера ни туристы, ни мигранты, ни армейские отряды не добирались до берега. Что там происходило, никто не знал. Сообщения были краткими и скупыми. Марк как-то пошутил, что изобретение электромагнитного поля стало первым и последним научным прорывом австралийцев. Мол, придумали, но не поняли, как так получилось, и теперь не могут отключить. Зато их спутники работали. На них ли? Весь пиратский трафик и незаконные операции регистрировались на околоземной орбите.

– Нам пока известно о троих погибших, реакция МИТа обоснована. – Марк встал и загородил собой Ольгу.

– Я не верю. Невозможно, чтобы подписчики погибли во время трансляции на «продвинутом» уровне. «Эмпатия» – это самый безопасный способ разорвать пасть крокодилу и не оцарапаться. Прыгнуть со скалы, упасть в аэрокаре. Да мы же год проводили тесты с экстремалами, никто из наблюдателей даже на бессонницу не жаловался. Это диверсия. – Красный вернул ещё один прозрачный снаряд на стол.

В кабинете Алана был только один угол, свободный от листьев, цветов и горшков с землёй. В круглом стеклянном ящике в прозрачном физрастворе находился обугленный дроид, зафиксированный цепями посередине. У этого экземпляра на удивление хорошо сохранилось лицо. Красивое. Располагающее к себе. А вот шея, скальп, туловище без рук и ног были испещрены следами от пуль, обуглены от пламени огнемёта. На месте, где у людей располагается сердце, чернела рваная дыра. Всю электронную и синтетическую начинку выскоблили, а чучело замариновали и оставили в назидание потомкам.

Это был подарок от государства, его прислали три года назад, накануне официального запуска «Эмпатии». Такие же стояли в каждом правительственном учреждении в зонах, куда не было доступа посторонним. Вместе с табличкой «Оставайся человеком», как жёсткое напоминание о том, что происходит, когда люди слишком сильно полагаются на решения информационных систем и искусственного интеллекта.

Красный поставил останки дроида на видное место. Заказал систему насыщения кислородом, дополнительные прожекторы. Останки робота-убийцы переливались в пузырьках, искрились и светились. Алан мог часами любоваться ошибкой российских разработчиков.

И только его не тошнило от того, что ещё плавало в этом аквариуме.

Вот и сейчас он направился к Ване, как он называл модель Т–9765. Дроид-полицейский для патрулирования улиц.

– Когда российское правительство игралось с искусственным интеллектом, как пещерный дикарь с ядерной бомбой, я мечтал осчастливить людей. Подарить им радость. Смысл жизни. Да, это самая спокойная и сытая страна в мире. И что? Она загибается. Сто пятьдесят миллионов человек работают четыре дня в неделю по шесть часов в день, а в остальное время только спят и жрут. Они даже не совокупляются. Им нечем заняться, им не к чему стремиться. Эволюционный тупик. И тут появляюсь я, «Эмпатия». Учись, узнавай, путешествуй – и всё это не выходя из квартиры. А социальный заказ? Я же ни разу не отказал МИТу. У вас упала рождаемость? Нате вам ролики-впечатления от счастливых мамаш с младенцами. Получайте эмоции новобрачных, добавьте эротики в трансляции со спортивных матчей. Никто не идёт в отделы программирования рабочих специальностей? Да не вопрос, давайте покажем увлекательную жизнь специалиста по настройке комбайнов на полях с пшеницей. На границе волнения? Ерунда какая, у нас целый раздел с историями русских эмигрантов, которые уворачиваются от пуль в Техасе, дерутся за место под мостом с бомжами в Нью-Йорке, спасают детей в парке от колумбийских охотников за человеческими органами. Да тут вся палитра переживаний мира! Как её можно закрыть? – взвыл Алан.

– Когда? – уточнил Марк.

– У вас две недели. Четырнадцать дней на то, чтобы найти и залатать бреши в системе безопасности «Эмпатии». И столько же на доставку им на порог убийцы девчонки и его помощника. Того, кто выкрутил на максимум усилитель эмоций в трансляции.

– Этим займётся Ольга?

– Да. И пусть уже начинает, пошла отсюда.

Счастливая кивнула и испарилась.

– Как она? – Алан сменил тон.

– Послушная. В основном. – Марк пожал плечами.

– Сбавь пока обороты. Пусть разберётся с МИТом и расследованием, дальше продолжим. И сотри все записи по ней. Оставь мне одну копию на физическом носителе, – приказал Алан.

– Завтра сделаю, – согласился Марк.

– Сегодня, идиот. Завтра тут всё заполонят милые люди в сером, которые будут обнюхивать даже сортиры и копаться в дерьме, чтобы выяснить, не нарушали ли мы этические протоколы. – Алан злился, но шептал.

И смотрел на стеклянный короб с расстрелянным дроидом. В отличие от других памятников людской безответственности, в этой инсталляции было одно дополнение.

В физрастворе плавал человеческий мозг с одним глазом. Зрелище безумное, но жути нагоняло ещё и то, что серо-розовый комок до сих пор жил. Зрачок то увеличивался, то сжимался, следил за гостями Красного и за самим хозяином кабинета. Это всё, что осталось от главного разработчика программного обеспечения модели Т–9765.

Глава 5. Напарники

Кристиан нёс в руках термос с кофе, семеня за Алексом. Оба были в серых деловых костюмах, на этом сходство между ними заканчивалось. Если Синий с вытянутым лицом и блёклыми глазами напоминал суслика на двух ногах, то Холодов – коршуна. Большую опасную птицу.

Но командовал почему-то Кристиан.

– Медленнее. Мы никуда не торопимся. Будет лучше, если вас придётся ждать. – Кристиан на ходу снял крышку от термоса, перевернул и налил в неё кофе.

– Это некорректно по правилам этикета. – Алекс притормозил и послушно взял напиток, который только цветом и запахом напоминал популярный стимулятор.

– Я добавил витаминов и антидепрессантов. Чтобы разгрузить часть мозга. Угнетает возбуждение, улучшает обменные процессы. Не факт, но через неделю сравним результаты. – Синий ещё сильнее замедлил шаг.

– И всё-таки. Почему они должны меня ждать? Там как минимум мой начальник. И несколько высших чинов из «Эмпатии». – Алекс пил не морщась.

– Так вы повысите свою значимость. Без вас не начнут, значит, вы важная птица. – Синий объяснял терпеливо, как привык.

Он наслаждался ролью тайного конфидента самого загадочного сотрудника МИТа. Пока окружающие считали его недотёпой, Кристиан тайно корректировал поведение Холодова. Все гадали, зачем здесь понадобился бывший коллега Алекса, ещё и двадцати пяти лет от роду. Подросток. Даром что работает с четырнадцати. Присматривались, вынюхивали, расспрашивали, но ничего не выяснили.

Решили, что Алексу нужен личный слуга. Если бы они только знали.

Кристиан был фанатом древних комиксов. Его личная коллекция настоящих бумажных графических романов стоила тысячи кредитов. А на что ещё было тратить эту невероятную зарплату? Он бы обходился соцнабором от государства, как и раньше, во времена работы техником в полицейском управлении, но из-за Алекса арендовал коммерческое жильё поближе к конторе и накупил электроники и инструментов. Некоторые – на чёрном рынке. «На всякий случай», – сглотнул Синий. В глубине души он надеялся, что они не понадобятся. Но кредиты оставались на счету и копились каждый месяц.

Пока ему в руки не попал ветхий обгоревший номер про Бэтмена и Робина.

Да, супергерои на защите человечества. Мегамозг и его секретный помощник. Когда-нибудь все узнают, какую роль в спасении мира сыграл нескладный ассистент.

Иногда ему, правда, снилось, что Алекс рубит его на кусочки, засовывает в мусорный утилизатор и сжигает вместе со стопками комиксов. Потому что это логично – уничтожить свидетельство своей неполноценности.

Кристиан списывал это на увлечение хоррорами в «Эшке». Меньше ужасов надо смотреть на ночь. Но логика в таком исходе была. Пока Холодов через раз вспоминает имя жены, Кристиан ему нужен.

Жидкость в термосе как раз закончилась возле двери кабинета Лесного. Кристиан огляделся, подозвал уборщика-дроида, подождал, пока тот откроет верхнюю панель, и выкинул жестяную ёмкость.

– Испарить, – приказал он.

Дроид понял указание – на боковой панели загорелся зелёный – и поскрипел дальше по коридору.

– Все формулы у меня в голове, – постучал по лбу Кристиан.