Дети апокалипсиса

– Пошли.

Лин мотнул головой, и мы двинулись вслед за странным человеком-зверем. Он не был похож на того монстра, который уничтожил половину нашего отряда на берегу Токио, но все же… было в нем что-то пугающее. Он напоминал хищника. К нему не хотелось подходить.

Пока мы шли, я несколько раз замечала мелькание лиц в темных оконных проемах. И чувствовала пристальные, изучающие взгляды со всех сторон. Мы были чужаками здесь. Теми, кто принес перемены в устоявшийся, непоколебимый мир.

Староста вывел нас к красивому деревянному зданию, увенчанному несколькими башенками с недостроенными куполами наверху. С покатой крыши свисали нити белых канатов, а на земле, у стен, штабелями лежали доски и брусья. Запах свежего леса наполнял воздух неповторимым ароматом, очищающим грудь. А атмосфера добра и умиротворенности, словно горный родник, смывала с нас грязь пройденных километров.

– Что это за место? – не выдержала я.

Староста и остальные из его отряда, удивленно переглянулись.

– Я думал, черный человек носит это не случайно, – палец с грязным ногтем нацелился Алану в грудь. – Крест. Я думал, ты священник. Да и говорил ты, вроде, похоже…

– Я не проповедую.

– Вот как? Отчего же ты не делишься своей верой с друзьями?

– Вы можете просто ответить?!

– Это их церковь, Гун, – сказал Алан.

– Она не похожа на ту, в которой был ты.

– Это-то меня и пугает.

Староста что-то буркнул на непонятном языке сопровождавшим его громилам и те закивали.

– Мы остановили работы ради вас. Здесь мы строим новую православную церковь, старая находится слишком далеко, да и проводить в ней службы довольно холодно. Особенно зимой. У нас есть священник – отец Сергий. Один пастырь на паству в двести семнадцать овец. Много ли? Решать не мне, Бог сказал, так должно быть. И чтобы отцу Сергию не было слишком трудно, он наделил его одной прекрасной способностью. Даром предвиденья. Наша встреча была предсказана задолго до того, как вы решились на этот поход. Но я всего лишь староста, я не посвящен в дела Божьи. Поэтому прошу вас, – он простер ладонь к черному дверному проему. – Отец Сергий хочет убедиться, что вы пришли. И поговорить. От того, что он скажет, зависят сроки вашего пребывания здесь. Скажу только одно – удерживать вас в этом городе никто не станет, но сил для того, чтобы заставить вас уйти, у нас хватит.

– Дипломатично, – хмыкнул Чжин.

– Идем, – Лин снова пошел первым, а следом за ним в странную церковь потянулись все остальные.

Внутри пахло смолой. И свечами – в сером полумраке светилось несколько их трепещущих огоньков. Мы прошлись по дощатому полу, слушая эхо собственных шагов и в углу, справа, заметили человека в черной рясе, стоявшего на коленях перед иконой. Он что-то шептал, склонив седую голову.

– Видящий, а нас не видит, – хихикнул Мияко.

Лин приставил палец к губам, давая понять, чтобы мы не шумели. Но священник уже отвлекся от молитвы и поднялся с колен. Перекрестился и обернулся к нам. В темноте я не особо его разглядела, отметила только, что он не такой старый, как мне думалось и очень худой, не похожий на свою паству. Ряса висела на нем, как на вешалке.

– Вас шестеро? – спросил он, вглядываясь в наши лица.

– Да, шестеро, – ответил Лин. – Пятеро мужчин и одна девушка. Нам сказали, вы хотели нас видеть. Зачем?

– Пятеро мужчин и одна женщина, как и должно быть, – он покивал, трясущимися пальцами застегивая пуговицы на вороте. – Меня зовут отец Сергий. Да, я хотел бы с вами поговорить. Это не отнимет у вас много времени, юные воины. Я вижу, вы торопитесь уйти. Вы позволите, я посмотрю вас?

– Здесь не особо можно кого-то разглядеть, темно… а у вас, как я понимаю, со зрением проблемы, щуритесь постоянно. Вам бы очки…

– Чжин, помолчи, ради Бога, – оборвал его Лин.

– О, молодой человек прав, я почти не вижу. Очки мне не помогут, я слепну с каждым днем. Ничего не происходит случайно – забирая мое зрение, Господь дарует мне прозрение внутреннее. В этом мире не осталось больше красоты. Мне нечем любоваться. Вся она – у нас внутри. Ее мы должны видеть, на нее обращать внимание. Я хочу посмотреть не на вас, но в вас. Если вы позволите, конечно…

Я насторожилась:

– И что же вы хотите увидеть?

– Что вы принесли нам. Надежду на спасение или… смерть.

– А в пророчестве об этом не было сказано? – Вмешался Мияко.

Я посмотрела на Алана. Он стоял в стороне, сложив руки на груди. В его взгляде читалась злость.

– Нет никакого пророчества. Есть я и я вижу. Я видел вас. Знал, что вы придете. И вот вы здесь. Но что вы несете нам? Это я смогу сказать только сейчас.

– Что для этого нужно? – в недоумении спросил Таг.

– Пускай протянет руку самый отважный из вас. Тот, кто не боится расстаться с секретами.

– Это языческая ересь! – взорвался Алан. – И ты еще смеешь называть себя священником?! Ты колдун и церковь твоя – обитель демонов! Господь сказал нам все, что хотел, и все это записано в Библии! Ты не его глазами видишь. И не его ртом говоришь. Ты… дьявол!

– Алан, хватит!

– Лин, разве ты не видишь, что это демон?! Что все его речи от лукавого?! Не слушайте его! Все, что он скажет – ложь!

– Таг, выведи его отсюда!

Таг приобнял Алана за плечо и повел к выходу:

– Идем, Алан. Пошли…

– Но разве вы не видите?…

Они вышли из церкви, но голос Алана еще долго слышался за деревянными стенами.

– Простите его, он не в себе, – обратился Лин к священнику.

– Я понимаю… Он глубоко верит, но вера его, без наставника, подобна бурной реке – сметает все на своем пути. Хотя вместо смерти должна дарить жизнь. Ваш друг знает, что такое библия и это прекрасно. Но она лишь дверь в огромный мир христианства. Простите его и вы, как я простил.

– Мы простим, – кивнул Лин, и посмотрел на нас. – Ну, кто тут самый отважный? Чжин, Мияко… может быть Гун? Все вы храбрые воины, но это не война.

Я сунула дрожащие руки в карманы. Делиться своей тайной с этим полуслепым стариком мне не хотелось. Судя по всему, Чжин и Мияко думали также.

– Честно говоря, я думал, Мияко согласится, – Лин стянул перчатку с руки. – Весельчак и вечный скептик. А у него, оказывается, свои скелеты в шкафу… Ладно, отец Сергий. Держите мою. Но сильно глубоко не заглядывайте, можете испачкаться в крови.

– Я постараюсь быть осторожнее.

Я увидела, как Лин протянул старику руку и тот бережно взял ее своими дряхлыми ладонями. Провел пальцами по линиям жизни, коснулся запястья и осторожно поднес к своему лбу. Прижал и закрыл глаза.

Лин посмотрел на нас и пожал плечами. А потом по церкви пронесся странный шепот, почти неотличимый от ветра.