Дети апокалипсиса

– Что ты за мразь?

Зверь издал странный звук, больше похожий на стон и я понял, что ему больно. Он приподнял культю и посмотрел на меня. Из обрубка свисали белые нити, больше похожие на силиконовые трубки. Из них плескала темная "кровь".

– Ты живой?

Он наклонил голову, словно бы переспрашивая:

"Живой?"

– Ты живой? Зачем ты здесь? Что тебе делать на этой планете, если ты не человек?

Зверь снова издал стон и двинулся на меня, волоча по полу тяжелую арматуру.

Я, опираясь на руки, спустился на пол с другой стороны обломков, и поспешил к окнам. А за спиной моей уже скрипела и сыпалась бетонная крошка – монстр следовал за мной. Я оглянулся только у самого окна и увидел, что он стоит на горе каменного мусора, не собираясь спускаться вниз.

Я остановился, опершись рукой на раскуроченный подоконник. Раненая нога начала неметь. Я заметил, что оставил за собой полоску красных следов.

– Что ты хочешь?

Зверь снова оскалился и сквозь сжатые клыки я услышал свой голос.

– Ты живой? Живой? Зачем ты здесь?

– Господи…

– Что тебе делать на этой планете, если ты не человек?

– Лин, убирайся из дома!

Услышал я крик Тага и перевалился через подоконник, упав в сухую траву. Поднялся и заковылял прочь, слушая, как позади, со скрипом и грохотом обрушивается дом. Облака бетонной пыли нагнали меня, окутав белым дыханием, и я споткнулся, растянувшись на твердой земле. Но оглянувшись назад, я увидел, что дома больше нет. Он превратился в гору обломков, с торчащими остриями арматуры. А за ней, в бледном тумане, виднелось рыжее пламя огня, и серые очертания домов. И на фоне всей этой разрухи, стояли фигуры Алана, Чжина и Тага. Их было трое, но мне показалось, что гораздо больше. Я различил Мияко и Миго, обнявших друг друга за плечи. А Ким и Данго опять о чем-то спорили. Их было двенадцать, как и три года назад. Я приставил окровавленную руку к виску, отдавая им последнюю честь, и вскоре они пропали. Но фигур, почему-то, все равно, осталось четыре. А самая худенькая, похожая на веточку сакуры, уже бежала ко мне, с болтающейся винтовкой за спиной.

– Гун… – я улыбнулся, и приподнялся на локтях.

Она подбежала ко мне и упала на колени:

– Ты не ранен? – По грязному лицу ее бежали слезы. – Ты не ранен?

– Ерунда.

Она обняла меня и разревелась в голос. А я смотрел на обломки дома, которые похоронили под собой Зверя, и все думал о тех словах, которые он повторил моим голосом.

"Что нам делать на этой планете, если мы перестанем быть людьми?"

– Гун…

– Да?

Нет. Не перестанем.

– Я люблю тебя, Гун.

Август – сентябрь 2011.