Дети апокалипсиса

– А я черное дерьмо, по-твоему? – спросил Алан, блеснув улыбкой.

– А ты черное, мать твою, дерьмо! – повторил Таг и они рассмеялись.

Лин только покачал головой:

– Спите, дети малые. Все мы тут цветные.

Я хихикнула – да, так оно и было.

Как только все уснули, Лин поднялся и тихо подошел ко мне. Я удивленно взглянула на него и раскрыла было рот, но он поднес палец к губам.

– Тсс. Пойдем со мной.

– А как же?..

– Ничего не случится. Мне нужно с тобой поговорить.

Я встала со стула, и мы вышли из комнаты в темный, холодный подъезд.

– Я хочу, чтобы ты ушла, Гун.

– Что?!

– Да погоди ты! Послушай… – он приблизился ко мне, и я почувствовала его руки на своих плечах. – Разве ты не понимаешь, почему Зверь идет за нами?

– Что… я… нет. Я не понимаю, Лин…

– Он идет за тобой, Гун. Эта тварь преследует нас, чтобы убить тебя.

– Что?! Но это бред, зачем я ему нужна?

– Потому что ты женщина, Гун. Этот монстр оставлен здесь, чтобы убивать молодых, здоровых женщин, способных родить… Тогда, на берегу, три года назад, он учуял тебя. Запомнил твой запах, и все это время твои женские гормоны служили ему маяком. Ты готова стать матерью, я знаю это. И твои чувства ко мне…

– Так ты знаешь?

Мое сердце забилось быстрей. Я не могла поверить – все это время Лин знал о моей любви. А я, как дура, считала его бездушным солдатом, способным лишь убивать.

– Я ведь тоже человек, Гун. Я знаю, что такое любовь. Именно поэтому я так сильно старался искоренить ее в тебе. Чтобы ты осталась в живых, чтобы эта тварь потеряла твой след. Поэтому я и соврал о том, что зверь преследует меня. Иначе они, те, кого ты считаешь друзьями, бросили бы тебя одну в каком-нибудь гребаном городишке, привязанной к столбу. Это война, Гун. Она превращает людей в монстров, готовых на все, ради возможности жить.

– Господи, я… – горячие слезы покатились по моим щекам. А горький комок в груди перехватил дыхание, не позволив говорить.

– Ты должна уйти, Гун. Потому что если мы не сможем остановить Зверя, он убьет тебя.

– Но… но в этом городе тоже есть женщины. И дети. Что же будет с ними?

– Мы их защитим, – он улыбнулся. – Ты не изменилась. Думаешь о других, когда самой грозит опасность. Из тебя получится хорошая мать, Гун.

– Если я не могу остаться… – прошептала я сквозь слезы, и прижалась к нему. – Пойдем со мной, Лин? Прошу тебя, пойдем со мной.

Он обнял меня и долго ничего не отвечал. А я слышала, как бьется в груди его отважное сердце.

– Я не могу уйти. Без меня им не победить.

– Лин, прошу тебя…

Я посмотрела на него снизу вверх, как на Бога, которого молила о любви целую жизнь. Но в темноте не разобрала взгляда, а только почувствовала, как его сухие губы коснулись моих, мокрых от слез. Я закрыла глаза, но очертания его лица все равно стояли передо мной. Он целовал меня нежно и долго, а мне казалось, что я исчезаю в его сильных руках. Стекаю негой сквозь пальцы и падаю каплями на землю. Проникаю в ее холодное чрево и становлюсь бессмертной.

Он отнял губы, ставшие такими же влажными, как и мои, и прошептал мне на ухо.

– Ты должна уйти, Гун. Должна жить. Я найду тебя, когда здесь все закончится.

– Я выставлю…

– Маячок, – договорил он, и я грустно рассмеялась.

– Ты найдешь меня? Ты обещаешь?

– Да.

Его рука скользнула по моим грязным волосам:

– Я обещаю. Уходи сейчас.

– Я люблю тебя, Лин…

"И стал я на песке морском,

И увидел выходящего из моря зверя

С семью головами и десятью рогами:

На рогах его было десять диадим,

А на головах его – имена богохульные"

Откровение. Глава 13. Стих 1.

ЛИН

Мне не пришлось долго объяснять отряду, почему вместо Гун утром на часах они обнаружили меня. Я рассказал им правду, и они сразу все поняли. Даже Мияко, который вечно совал нос не в свои дела, лишь молча кивнул, хлопнув меня по плечу.

Мы должны защищать тех, кто нам дорог. Даже дикие животные, о которых нам рассказывал Таг, не поступают иначе. С этих простых истин и должно начинаться возрождение человеческого рода. Другие пути приведут нас обратно к ядерной войне. Мы должны понять, кто мы есть и кем хотим стать. Нам дарован шанс все исправить, построить новый мир, в котором люди будут беречь друг друга, а не уничтожать из-за различий в вере или разного разреза глаз. Сейчас мы, как никогда близко подошли к пониманию этого. И прошлой ночью я сделал первый шаг к освобождению. Но на самом деле я сделал его еще три года назад, когда понял, насколько просты и жестоки планы Зверя. Он убивал не нас, он убивал наше будущее. То, что мы разучились ценить.

Староста пришел за нами рано, как только тусклый рассвет засеребрил покрывшуюся инеем землю. Он принес нам чистой воды и круглые тонкие лепешки, похожие на солнце, каким оно было давным-давно, пока пелена туч не закрыла небо. Алан отказался их есть, сказав, что это языческая пища, и Чжин смел его порцию, причмокивая жирными губами.

Я бросил Алану предпоследнюю банку с бобами:

– Поешь. О голоде сегодня ты должен думать меньше всего.