Дети апокалипсиса

И когда Таг вытащил из кобуры обрез, я схватила оружие за двойное дуло.

– Не смей!

Это был шепот сквозь зубы, больше похожий на шипение.

– Когда ты в последний раз ела мясо, Гун? – зашептал он в ответ.

– Эта особь, возможно, последняя в своем роде…

– Отпусти! Меня достали эти бобы…

– Таг, – я услышала голос Лина прежде, чем увидела его руку, улегшуюся Тагу на плечо. – Гун права. Это и отличает нас от тех чудовищ на корабле. Мы все еще люди.

После этих слов Таг вернул оружие в кобуру. Но не разговаривал со мной целую неделю. Но воительница Гун привыкла к такому обращению. Поэтому ее шаги по припорошенной снегом хвое оставались все такими же твердыми.

Мы пришли, чтобы остаться. Чтобы начать новую жизнь. Мы здесь… Этот городок станет нашим райским садом. И мир снова обретет четкие контуры. Воскресит все мечты…

– Ты бывал тут раньше?

Мы шли по пустынной улице, затянутой туманом, и я слушала, как хрустит под подошвами хрупкая наледь.

– Нет, Мияко, здесь я не бывал, – голос Тага прозвучал устало. Всем нам хотелось спать этим морозным утром.

– Кажется этот город такой же мертвый, как и все остальные. Куда делись люди, ведь должен был хоть кто-нибудь выжить?

– Они здесь. Просто не хотят, чтобы мы их видели.

– Откуда знаешь?

– Они следят за нами. Чувствую их взгляды.

– Вот как?..

Я услышала, как заскрипела кожаная кобура. Мияко вытащил пистолет. Я обернулась, и увидела, как он нервно оглядывается по сторонам.

– Да брось ты, они неопасны.

– Тебе-то откуда знать, Гун? Может они тоже жрут людей!

– Остынь, а!?

– Не указывай мне…

– Помолчите-ка все, – Лин остановился, прислушиваясь. – Да. Таг прав. За нами следят.

– Ну, что я говорил? – Мияко передернул затвор.

– Если хотим здесь остаться, нужно наладить с ними контакт. Убери ствол, Мияко. Ты воин, ты успеешь его достать и за секунду до выстрела.

Я улыбнулась. Снова Лин оказался на моей стороне. Он был нашим негласным лидером, не смотря ни на что. И хотя он отяготил наше путешествием грузом побега, его слова все еще имели вес. Поэтому Мияко убрал пистолет, но щелчка кобуры я так и не услышала.

– Идемте. Нужно найти место потеплей. Не мешало бы выспаться.

Мы разместились в небольшом двухэтажном здании, в котором когда-то находилась школа. В кабинетах, под слоем бетонной пыли, покоились останки железных парт. У стен, покосившиеся от времени, умирали рамы школьных досок. А в углах, среди мусора, можно было разглядеть почерневшую бумагу – страницы, по которым когда-то человечество училось жить. Жаль, но все науки оказались пустыми теориями, которые не смогли уберечь мир от катастрофы. Они сгинули вместе с человечеством, а научные трактаты сгорели в ядерном огне. Людям, помимо прочих наук, в век технического прогресса необходимо было изучать искусство равновесия. Изучать самих себя.

За окнами, поросшая высохшей травой, располагалась спортивная площадка. В переплетении колючих трав ржавели перекладины футбольных ворот.

– Воды почти не осталось, Лин, – Чжин сидел на пыльном подоконнике, болтая ногами.

– Я знаю. Наверняка в этом городе она есть. Иначе бы тут никто не жил. Выставьте одного часового, попробуйте развести костер и… отдохнуть тоже попробуйте.

– А ты?

– Я пойду, познакомлюсь с местными.

– С ума сошел? Один?

Я с хрустом размяла пальцы:

– Я пойду с тобой, Лин.

– Нет. Ты останешься здесь.

– Хватит мной командовать! Я тебе не маленькая девочка! – Я сжала кулаки.

– Разговор окончен.

– Тогда я пойду одна!

– И оставишь команду без снайпера?

– Лин, – в разговор вмешался Алан, – глупо идти одному. И ты это знаешь.

– Тогда ты пойдешь со мной. Снайпер нужен здесь.

– Идиотизм! – я топнула ногой, взбивая тяжелую пыль.

– Ты видишь? – обратился Лин к Алану. – И после этого она говорит, что повзрослела.

– Черт бы тебя побрал, Лин! Твоя проблема в том, что ты считаешь меня слабой. Но это не так.

– Я не считаю тебя слабой, Гун. Я просто стараюсь быть реалистом. Идем, Алан.

– Извини, Гун…

Они зашагали к выходу, а я осталась стоять на месте, гневно раздувая ноздри. Зубы мои заскрипели от злости.

– Чертов… – мой кулак влетел в стену, срывая с костяшек кожу. Боль выстрелила в локоть, и обвила жаркими нитями плечо. -…Лин!