Призрачная нить. Сборник

– Я вижу тебя маленькую каждый день, на протяжении вот уже двух лет. Иногда мы даже говорим с тобой, и ты рассказываешь мне о том, как сильно хочешь повзрослеть…

– Вы сумасшедшая… – и снова дрожь в губах не дает мне улыбнуться. Сжимаю от злости кулаки.

– Ты не поверишь, сколько раз я слышала подобное. И сколько раз хотела, чтобы это было правдой. Но… правда в другом – 21 год назад, в этом доме произошло убийство. Девочке было всего девять, и я не знаю, куда смотрел в то утро Господь, но… он позволил ему сделать с ней все. Это был страшный день, и в воздухе витали духи войны. Я не хочу тебе рассказывать, как все это произошло, скажу только, что девочку звали Ольгой. И убил ее собственный дедушка. И она умерла. Но так и не покинула этих стен.

– Замолчите, вы… чокнутая старуха! Иначе я… я…я уезжаю из этого дома, с меня хватит!

Разворачиваюсь и иду к лестнице, за рюкзаком. Но слышу, как она продолжает говорить мне в спину.

– Ты не сможешь уйти отсюда, Ольга! Не сможешь уйти из этого дома, пока не отпустишь и не простишь! Ну, скажи, неужели тебе самой себя не жалко? Я знала, что упрямая девочка никогда не сумеет простить, но ведь ты повзрослела… поэтому мы и вызвали тебя сюда этим письмом! Да стой же ты!..

Забегаю на второй этаж в свою комнату и хватаю цветастый рюкзак.

Пора уезжать отсюда. Навсегда!

Сбегаю вниз по ступенькам, но останавливаюсь у самой двери. Смотрю в зеленые глаза.

– Зачем же вы помогаете ему?!

– Я верю, что Господь милостив. И что он прощает всех, кто придет к нему и покается. Твой дед отсидел 19 лет в тюрьме, и вернулся оттуда смертельно-больным стариком в дом, где каждый день и каждую ночь, он слышит отзвуки прошлого. Думаешь, он не искупил своей вины? Думаешь, он не достоин хотя бы умереть спокойно?

Слеза сползает по моей щеке.

– Если бы все это было правдой, я бы никогда его не простила!

Хлопаю дверью и бегу прочь от дома, смотрящего мне в спину пристальным взглядом посеревших окон.

Что произошло здесь?

Рассматриваю заржавевший вагон поезда.

– Девушка, присядьте, мы сейчас отправляемся.

Мимо меня, с каменным лицом, проходит толстая проводница.

– Скажите… этот поезд отвезет меня домой? Мне кажется, я ехала сюда на другом…

– Если ехали на другом, значит вы уже дома.

– Нет… – присаживаюсь на деревянную скамью. – Это не так.

Поезд, со скрежетом, двигается с места, и медленно набирает ход, гулко стуча колесами по швам железных рельсов. Оглядываюсь, в надежде увидеть знакомые лица. Но те несколько пассажиров, что едут со мной в одном вагоне – странные незнакомцы, прячущие глаза за широкими полями шляп.

Ничего, ничего. Скоро все это кончится.

– Мы едем домой, малыш… Едем к папе, – шепчу, пытаясь прогнать слезы, горькими объятиями сжимающие грудь.

Прислоняюсь щекой к пыльному стеклу, рассматривая черные топи, обступившие железнодорожные пути с обеих сторон. Пеньки деревьев, торчат из прокисшей воды, словно обломки гнилых зубов.

Куда я еду?

Туда, где оставила свое сердце.

Закрываю глаза.

Я возвращаюсь домой. По блестящей от дождя дороге. Разглядывая в лужах черные искры птиц. Слушая гудящие сотнями голосов телефонные провода. С цветастым рюкзаком на худом, истертом в кровь, плече.

Иду мимо спящих домов, стараясь не разбудить их своими шагами. Мечтаю о горячем душе и мягкой постели.

Где я была все это время?

Сворачиваю на родную дорожку, думая о том, что не мешало бы подстричь траву на газонах. Поднимаю взгляд к почтовому столбику и останавливаюсь, не веря собственным глазам. Жестяной ящик для писем полностью забит разноцветными валентинками. Бумажные сердца разбросаны и вокруг, по земле, словно лепестки каких-то странных цветов, погибших за одну ночь.

– Все это неправда!

Бросаю рюкзак на дорожку. Из него валятся школьные тетради и учебники за третий класс.

– Что же это?..

Забегаю в дом, но гостиной, из которой я уезжала, больше нет. Я снова оказываюсь в дедушкином доме. Но теперь, вместо пустоты, я вижу здесь людей в полицейской форме и слышу шипение их черных раций.

Что происходит?!

На месте стены с фотографиями чернеет проем открытой двери. Смотрю на него не в силах оторваться. И через несколько мгновений из него появляется мой муж, одетый, как и прежде, в синюю форму с погонами. Он несет на руках обмякшую девочку в белом платье, и я вижу, как на пол, темными каплями, падает ее кровь.

Пячусь к лестнице.

– Сашка, ты слышишь меня? Слышишь?!

Но он идет мимо, опустив глаза.

– Этого не может быть…

Оседаю на ступени, задыхаясь.

Те неотправленные письма, которые я писала в детстве… все они предназначались ему.

Все девочки в поселке были влюблены в него…

– Ты должна отпустить, девочка моя. Забрать у этих стен свое сердце.

Я слышу голос отца, но не вижу его. Лишь женщину в цветастом платье стоящую рядом.

– Мне очень жаль тебя, бедное дитя. Возвращайся к тем, кто тебя любит. Туда, где оставила свое сердце. Не оставайся в этом аду одна. Прости его…

– Я… не могу…

– Ты можешь. Потому что откликнулась на просьбу о помощи. Потому что стала взрослой.