Призрачная нить. Сборник

– Да, пожалуйста…

Что они задумали?!

Спускаюсь по лестнице, разглядывая незнакомцев. Пожилую женщину в цветастом платье, напудренную так сильно, что ее лицо больше напоминает маску покойника. Старика с костылем, согнувшегося пополам от тяжести прожитых лет.

– Что тут происходит? – прерываю их тайное собрание. – Дедушка, почему ты не в постели, тебе нужно отдыхать…

– Так мы здесь не одни? – говорит женщина, глядя на меня. – Какая ты красавица. Ну-ка подойди, я посмотрю на тебя.

– Боже… – удрученно вздыхает старик с костылем. – Это невыносимо.

– Кто вы такая? – вглядываюсь в зеленые глаза незнакомки. – Я вас не знаю… Дедушка, что здесь происходит? Кто эти люди?

Но он даже не смотрит меня, молча уставившись в пол.

– Это ты разбила фотографии, детка? – спрашивает женщина.

Смотрю на стену-обелиск. Несколько рамок лежат на полу, разметав вокруг себя колючие осколки стекла.

– Нечаянно. Вчера ночью мне показалось, что в доме кто-то был… Господи, так в этом все дело?

– Кто-то был? Вот как? Кого ты видела, расскажи мне.

От ее взгляда мне становится трудно дышать.

– Я… – смотрю на разбитые фоторамки. – Кажется, это был ребенок. Девочка лет десяти.

– И что она делала здесь? Куда она ушла?

– Ну… – проглатываю горький комок, застрявший в горле. – Сначала она была в моей комнате, а потом играла здесь, с фотографиями… – голова идет кругом, и я опираюсь на перила. – Мне что-то нехорошо, я пойду, прилягу…

– Конечно, иди, мое солнце. За фотографии не беспокойся, я все поправлю. Но Ольга…

Не помню, чтобы называла ей своего имени. Но, наверное, ей рассказал дедушка.

– Да?

– Ты приходи сюда, когда тебе полегчает. В эту гостиную. Мы поговорим с тобой наедине.

– Хорошо…

Шатаясь, добираюсь до кровати, и падаю на нее без чувств.

Я слышу гул огня. И вижу, как красные языки пламени облизывают покореженную машину, лежащую на боку посреди пустынной трассы.

Так погибли мои родители.

Дорога была скользкой, и отец не справился с управлением. Машина перевернулась несколько раз, и их зажало внутри салона… Они сгорели заживо. И дом, в который мы переехали из тесной городской квартирки в надежде на счастливую жизнь, в один миг превратился для меня в тюрьму.

«Это ты заставил нас приехать сюда! Ненавижу тебя! Ты слышишь?! Ненавижу! Они умерли из-за тебя!»

Я кричала на него, а он стоял в дверях своей спальни, больной и беспомощный, с глазами, полными слез. Мой дедушка. Я так его и не простила. Но стала для него живым напоминанием страшной трагедии, утащившей в бездну смерти его любимого сына. Не знаю, как он вынес все это…

– Я покажу тебе…

Вздрагиваю от знакомого детского голоса. Открываю глаза. Бледная девочка в белом платье стоит у моей кровати, улыбаясь. В комнате снова темно и лишь тусклый свет убывающей луны золотыми лужами скапливается на полу.

– Кто ты?

Мишки на постельном белье снова морщатся от моих глупых слов.

– Я покажу тебе, как он это пережил. Пойдем со мной.

– Куда?

Она протягивает мне свою посиневшую ладошку.

– В подвал.

– Но его здесь нет…

– В каждом доме есть подвал, глупышка. Идем же.

Беру ее холодную руку. И вижу черные полосы на худенькой шее. Господи, так это ее я видела в своих снах…

Выходим из комнаты. Проходим по коридору мимо дедовской спальни, но девочка неожиданно останавливается. Приоткрывает дверь и улыбается мне.

– Посмотри на него. Он умирает.

– Я знаю.

– Жалкое зрелище, правда? За всю жизнь не нажил себе никого, кроме врагов. И теперь подыхает один в пустом доме, а они смеются над ним.

– Зачем ты так говоришь?

Смотрю на его иссохшее лицо, желтое от лунного света, но почти сразу отвожу взгляд.

– Мне казалось, ты тоже так думаешь. Разве нет?

– Думала… когда-то. Но не сейчас.

Она удивленно глядит на меня. И топает ногой.

– Не за этим ты приехала сюда! Не для того, чтобы прощать!

– Ошибаешься. Именно за этим.

– Ты даже не сама вернулась. Тебя позвали!