Сокровища негодяев

Аккуратно ведя глайдер над вершинами деревьев, Фукашиги тщательно продумывал свои дальнейшие действия. Итак, его противники, а иначе о своей бывшей команде он уже не думал, лишены средств передвижения – глайдеры и корабль мертвы без блоков управления. Что ж, теперь у него – Фукашиги улыбнулся – есть хоть какое-то занятие…

Через несколько минут глайдер завис над большим болотом – Фукашиги наконец-то нашел то, что искал. Распахнулась дверь, из машины вывалилось и с громким плеском упало в вонючую болотную воду тело незадачливого матроса.

– Первый, – удовлетворенно произнес Фукашиги и мрачно усмехнулся.

* * *

С бегством капитана жизнь на корабле не закончилась. Несмотря на безвыходность ситуации, все понимали, что рассчитывать могут только на себя. Нового капитана выбирать не стали – сначала все важные решения принимались сообща, на корабельном совете, постепенно из общей массы выделились несколько человек, обладавших наибольшим авторитетом. Именно они и стали планировать всю деятельность поселения, никто этому не возражал. Медленно, но верно жизнь входила в свое новое русло – человек не животное, привыкает ко всему. Проще всего было адаптироваться к новой обстановке членам поисковой команды – на своем веку им пришлось повидать немало планет, труднее пришлось корабельному персоналу. Как бы то ни было, никто не ленился – именно работа помогала забыть о своем положении, именно в работе была отдушина, помогавшая выжить.

К сожалению, не всем удалось вынести груз безнадежности. Однажды недалеко от корабля нашли корабельного кока с простреленной головой, лучевой пистолет в руке не оставлял сомнений в причине смерти. Спустя два дня повесился механик – как раз над родником, из которого команда брала воду. После очередного собрания, на котором собравшимся пришлось выслушать немало упреков от своих лидеров, положение улучшилось, больше попыток свести счеты с жизнью не было. Но не все определялось исключительно личным желанием, и третий труп, до неузнаваемости изуродованный неведомым животным, дал возможность сделать новые выводы – с тех пор никто не ходил без оружия. Наконец, исчезновение еще одного матроса привело к тому, что выходить в одиночку за пределы лагеря категорически запретили.

Вскоре начался сезон дождей. Теплые струи неделями лили с неба, никто не знал, как долго это продлится. Раскисшая земля, вздувшиеся реки и переполнившиеся водой болота таили новые, еще неведомые опасности, поэтому после пропажи поисковой группы из трех человек решено было ждать улучшения погоды. Долгих четыре месяца – именно столько длился сезон дождей – из корабля выходили лишь для кратких прогулок, когда находиться в чреве поверженной «Анаконды» становилось невыносимым. В некогда слаженной команде вновь начались раздоры, стали возникать самые безумные идеи – когда реальных шансов на спасение нет, разум цепляется за соломинку. Многие уже были готов лететь куда угодно, они соглашались на смерть в открытом космосе – лишь бы подальше от этой богом проклятой планеты. Но даже этого они уже не могли сделать – без украденного Фукашиги центрального блока корабль не мог сдвинуться с места. Пожалуй, лишь прекращение дождей спасло команду от полного распада. Но даже посветлевшее небо не внесло большой радости в умы обреченных людей. Трудно к чему-то стремиться, когда нет главного – шанса на спасение.

* * *

Большой просторный шалаш, крытый листьями, источник чистой воды, наблюдательный пункт на вершине скалы – так выглядело место, где нашел себе пристанище злой гений Фукашиги. На каменной площадке у края обрыва стоял прикрытый ветками глайдер, в маленькой пещерке, которую Фукашиги со временем хотел углубить, нашлось место всем его припасам. Наиболее ценные вещи – блоки управления глайдеров, центральный блок корабельного компьютера – были тщательно упакованы в пленку и уложены в небольшой пластиковый контейнер. Фукашиги не опасался, что его могут обнаружить – добраться до него без глайдеров через непроходимые болота у членов команды не было никакой возможности. Впрочем, иногда он навещал их сам.

Первого матроса, корабельного кока, он просто застрелил, этот идиот даже не успел ничего понять. Вынув из кобуры убитого матроса пистолет, Фукашиги поднял ствол вверх и нажал спуск, луч прорезал воздух с тихим шипением.

– Прости, дружище, но такова жизнь, – произнес лейтенант, вкладывая оружие в руку несчастного кока. – Придется как-нибудь обходиться без твоей стряпни.

Вторым отправился на тот свет один из механиков. Фукашиги удавил его обрывком кабеля, затем подвесил на этом же кабеле над родником – вряд ли кто-нибудь еще захочет попить водички из этого источника. Другой родник находился дальше от лагеря, и лейтенанту это было только на руку.

Третьего, бородатого темнокожего гиганта, он заколол ножом. С трудом неся на плечах его массивное тело, Фукашиги тихо ругался, проклиная всех и вся. Оттащив убитого на достаточное расстояние, лейтенант основательно поработал над ним ножом, затем отошел в сторону и полюбовался своей работой – ну чем не дикий зверь потрудился?

После всех этих смертей команда стала вести себя очень бдительно, что сильно осложнило работу Фукашиги. Поэтому с четвертым матросом пришлось поступить не совсем так, как хотелось. Лейтенант застрелил его, утащил труп и утопил в болоте. Хотелось чего-то более назидательного, более красивого, но не получилось – матрос в последний момент увидел лейтенанта, пришлось воспользоваться оружием. Впрочем, немного поразмыслив, лейтенант пришел к выводу, что получилось все не так уж и плохо – таинственное исчезновение тоже неплохо подействует на психику оставшихся членов команды.

Начались дожди, и положение Фукашиги осложнилось. Целыми днями караулил он новую жертву, но все было зря – команда заперлась в корабле, и напрасно он мок под проливным дождем, вглядываясь в затянутые тугими струями контуры корабля.

Наконец удача вновь улыбнулась ему. В один из дней, когда дождь ненадолго стих, он увидел маленькую поисковую группу из трех человек – до зубов вооруженные, они осторожно углубились в джунгли. Он не знал, что они искали, да и какая разница? Все было кончено меньше чем за час. Подогнав спрятанный неподалеку глайдер, Фукашиги погрузил в него тела и быстро отвез их к ближайшему болоту. Глядя, как трясина затягивает тела, он мягко улыбался, и улыбка эта была страшнее звериного оскала.

Увы, с пропажей поисковой группы всякие вылазки из корабля прекратились, и Фукашиги с чувством выполненного долга отправился в свою резиденцию, справедливо рассудив, что до конца сезона дождей ему здесь больше делать нечего.

* * *

Великий Боа по праву считал себя святым. Те немногие, кто рискнул в этом усомниться, уже давно встретились с Богами, пройдя Ритуал Очищения. Он был святым, и знал это без тени сомнения. Великий Боа гордился своим титулом, а потому правил племенем твердой рукой – безжалостно, но справедливо. Вот и сейчас, когда к нему привели юного Кира, несносного отпрыска презренного рода Даберов, он даже ощутил некоторое удовлетворение от того решения, которое ему, несомненно, предстоит принять – Боги уже давно не видели жертв, и дальше затягивать с Ритуалом Очищения было абсолютно невозможно.

Глядя на стоящего на коленях юношу, не смеющего поднять глаза, Боа придал своему лицу подобающее случаю выражение и, обведя взглядом сидящих на циновках членов Совета, обратился к очередной – в этом у него уже не было никаких сомнений – жертве.

– Итак, я и уважаемые члены Совета слушаем тебя. Повтори перед нами те богохульные речи, коими ты вводил в смятение подданных Господа нашего.

Юноша поднял глаза на вождя, и Боа в очередной раз убедился в правильности предстоящего решения – в глазах Кира не было и капли смирения.

– О Великий Боа, поверь недостойному Киру – я говорю правду, достойную самого Господа…

– Не упоминай имя Господа нашего, ты, нечестивец!

– Прости, о Великий. Но я действительно говорю правду. Я видел его, видел! Там, за Большим холмом, у Щербатой скалы! Он прилетел на сверкающем троне, а потом долго стоял на скале и смотрел.

– И куда же он смотрел? – примитивная ложь юноши забавляла Боа.

– Не знаю, о Великий. Он просто стоял и смотрел, а потом я испугался и убежал.

– Убежал? – Боа засмеялся, остальные члены Совета тоже потихоньку захихикали. – Но почему же ты убежал от Господа своего, если сумел узреть его?

– Я испугался, я очень испугался. Он так смотрел…

– И как же он смотрел?

– Не знаю, о Великий, но… Но я испугался.

– Сознаешь ли ты, что своими речами, оскверняющими имя Божье, ты совершил великий грех, искупить который сможешь лишь в горниле Очищения?!

– Но Великий Боа, сжалься – и поверь мне! Сходи к Щербатой скале, и ты убедишься сам!

– У меня есть более важные занятия, чем выслушивать твои сказки. Уведите его. И объявите народу, что завтра в полдень состоится Ритуал Очищения!

Юношу грубо схватили за руки и поволокли к выходу.

– Но я сказал правду, я не вру, я действительно видел его! – кричал Кир, вырываясь из рук стражника, но его уже никто не слушал. Члены совета тихо перешептывались, обсуждая детали предстоящей церемонии.

* * *

В пещере, куда бросили Кира, было сыро и неуютно. С потолка капала вода, стены покрывала скользкая плесень. Несколько маленьких отверстий в одной из стен служили окнами, вход закрывала массивная дверь из плотно пригнанных досок. Сидя на каменных нарах, юноша думал о том, как глупо все получилось. Ему не поверили – а ведь он сказал правду. Но ужаснее всего было не то, что ему не поверили, не то, что завтра его опустят в Священный Колодец. Хуже всего было то, что ему уже никогда не увидеть Таю. Вот если бы она попросила за него… Но Кир тут же отверг и эту возможность. Если вождь поймет, что его приемная дочь влюблена в простого рыбака, последствия будут ужасными. Нет, за себя он уже не боялся – чему быть, того не миновать. Но Тая… Ей подобные откровения могли только повредить.

Выглянув в одно из окошек, он увидел неторопливо шагающего охранника. Нет, убежать не удастся, и вряд ли можно ожидать чьей-то помощи. Оставалось ждать завтрашней церемонии – и думать о лучшем…

В то время как Кир размышлял о своей невеселой судьбе, по узкой лесной тропинке торопливо пробиралась хрупкая невысокая девушка. Она то шла, то бежала, переплывала вздувшиеся от дождей лесные речушки, стороной обходила коварные болота. Девушку звали Таей, и спешила она к Щербатой скале. Ей надо было успеть, обязательно успеть – от этого зависела жизнь дорогого ей человека. Именно ей Кир первым рассказал о своем открытии, и она ему безоговорочно поверила ? в отличие от ее отца и членов Совета, приговоривших юношу к смерти. Тая не могла попросить отца о снисхождении – уж слишком хорошо его знала. Попросить, значит погубить Кира окончательно. Но был и другой путь, и именно поэтому спешила она к одинокой высокой скале, на которой Кир увидел Бога.

Если это Бог, то он поможет, думала Тая. Обязательно поможет. Только бы он был там!

К Щербатой скале она добралась под вечер. Пошел дождь, одежда Таи быстро промокла. Впрочем, дождь вскоре закончился, с недалекого болота поползли языки тумана. Быстро холодало, Таю начало понемногу трясти.

Одинокая скала с отколовшейся вершиной напоминала выросший среди джунглей каменный зуб и пользовалась среди членов племени плохой репутацией. Но Таю это не пугало – здесь ее ждал тот, кто мог спасти Кира. Тем не менее, когда она приблизилась к подножию скалы, ее невольно охватил трепет – как бы то ни было, но она вторгалась в обитель Богов. Осторожно пробираясь среди деревьев, девушка добралась до поляны у подножия скалы и затаилась, внимательно всматриваясь в сгущающиеся сумерки и вслушиваясь в пугающую тишину этого места. Ей было страшно, и все же желание спасти Кира пересилило страх – осторожно выбравшись из подступавших к поляне зарослей, Тая потихоньку пошла к скале. И сразу же увидела жилище Бога – простой шалаш, покрытый длинными листьями эльстеры.

Таю вновь охватил трепет – как-то ее встретит Бог, и что она ему скажет? Упав на колени, она прижалась лбом к земле и несколько минут шептала молитвы, прося о помощи и о прощении за столь бесцеремонное вторжение. И Боги ее услышали. Где-то в вышине раздалось тихое жужжание, Тая вскинула голову и увидела нечто, заставившее ее ощутить священный трепет – на поляну опускался летающий трон, о котором с таким жаром рассказывал Кир. Впрочем, приглядевшись внимательнее, Тая убедилась, что летающая обитель Бога мало напоминала трон – скорее, это было нечто продолговатое, с резкими изломанными формами. Бог был там, внутри трона, девушка смогла даже различить резкие черты его лица сквозь прозрачную поверхность передней части аппарата. Потеряв дар речи, Тая смотрела вверх, и в это мгновение невыносимо сильный свет, вырвавшийся откуда-то сверху, ударил в глаза и ярко осветил поляну. Стоя в круге света, Тая уже не смогла сдерживать захлестнувший ее ужас – закричав, она бросилась бежать.

Жужжание в вышине сменилось тихим шипением, заросли перед Таей полыхнули огнем. Едва не упав, девушка метнулась в сторону, очередная вспышка опалила ей волосы и обожгла руку. Странно, но в эти секунды Тая даже не почувствовала боли – боль пришла позже, когда она прыгнула в небольшую лесную речушку и затаилась под нависшими кустами рогарии.

Бог – если это действительно был он, все еще пытался ее найти. Его летающий трон испускал ослепительно яркий луч, и луч этот скользил по зарослям, пытаясь отыскать ее. Иногда с неба вновь доносилось шипение, джунгли накрывал очередной огненный вал. В такие секунды Тая против воли погружалась в воду с головой. Наконец гнев Бога иссяк, его летающий трон скрылся за скалой. Девушка не стала испытывать судьбу, выбралась из реки и, тихонько постанывая от боли в обожженной руке, бросилась прочь от этого проклятого места.

* * *

Приближался рассвет, но Кир так и не сомкнул глаз в эту ночь. Да и как было спать, зная, что эта ночь – последняя в твоей жизни? Ему не хотелось умирать, но что он мог сделать? Небо стало медленно светлеть, темнота как-то незаметно сменилась предрассветными сумерками. Кир неожиданно остро ощутил, что и рассвет этот для него последний. Прижавшись к узкому окошку, он жадно всматривался в быстро светлеющие сумерки и с ужасом ждал момента, когда звякнет засов и отворится дверь его темницы. Кира бил озноб – ему было невыносимо стыдно своего страха, но сладить с ним он не мог. За свою короткую жизнь ему не раз приходилось видеть, как подвешенное на цепях Колесо вместе с плачущей жертвой опускалась в Священный Колодец. И как его, раскаленное от смертельного жара Священного Огня, вскоре поднимали назад. Увы, еще никто не вернулся обратно, никого еще Боги не отвергли – всякий раз Колесо возвращалось пустым. В ушах Кира до сих пор стоял дикий крик последней жертвы, старой женщины, уличенной членами Совета в колдовстве – и он боялся.

Время шло невыносимо быстро, и то, что должно было произойти, все-таки свершилось. Послышались голоса и звон ключа, дверь отворилась, в темницу вошли воины в ритуальных одеждах и Великий Боа, облаченный в свою любимую церемониальную мантию.

– Итак, дорогой Кир, тебе пора приготовиться к путешествию. Одень вот это, – Боа слегка повел рукой, один из воинов протянул Киру самую ужасную в мире одежду – костюм Приговоренного. Окрашенная в багряный цвет, расшитая блестящими косточками кортарии, эта одежда привела Кира в смертельный ужас. Но ему все же хватило мужества взять ее и не торопясь одеться – возможно, спокойствие это было вызвано тем, что Кир находился на грани обморока.