Сокровища негодяев

– Да нет, откуда ей здесь взяться… – убеждал себя он, внимательно разглядывая каменистую площадку в поисках следов неведомой посетительницы. Ничего обнаружить не удалось, и Фукашиги быстро прошел в палатку – увы, и здесь все было на месте. Лейтенант снова вернулся на площадку, погасил прожектор глайдера и запер машину. Подойдя к опушке леса, включил фонарик и попытался осветить близлежащие кусты, но свет тонул в густом тумане. Чертыхнувшись, Фукашиги вернулся в палатку. Он не считал себя сумасшедшим и привык доверять тому, что видит – но черт возьми, здесь, в богом забытом месте, на необитаемой планете увидеть девушку – это уже слишком. Тем не менее, ложась спать, он не забыл установить на площадке перед палаткой матовый шар охранного датчика. Не то чтобы он всерьез чего-то опасался, но так, на всякий случай.

* * *

Багровые отсветы Священного Огня исчезли за первым же поворотом, дальше Киру пришлось пробирался в полной темноте. Дорога была очень неровной – сплошное нагромождение острых обломков, и после того, как он несколько раз упал, чуть не сломав при этом ногу в некстати подвернувшейся яме, Киру пришлось пробираться на четвереньках, осторожно ощупывая дорогу. Нестерпимо хотелось пить, то и дело приходилось останавливаться, восстанавливая равновесие – ядовитые испарения плюс полная темнота нарушали чувство пространства, Кира качало из стороны в сторону – только сейчас он смог понять причину своих падений. Он полз уже больше часа, когда неожиданно осознал, что не чувствует тока воздуха. Это было плохим признаком, и Киру пришлось возвращаться – к тому месту, где он сбился с пути. Вскоре он вновь почувствовал на лице потоки воздуха, сориентировался в их направлении и медленно пополз, стараясь не ошибиться вновь – судя по всему, в этом месте тоннель раздваивался. Кир нащупал стену – да, все правильно, ему надо идти вправо.

Вскоре поток воздуха стал сильнее – Кир обрадовался, считая, что это признак близкого выхода. Но оказалось, что это всего лишь сужение тоннеля. Кир с огромным трудом протиснулся в узкую щель между загромождавшими проход валунами – видимо, здесь недавно произошел обвал. Пробравшись сквозь завал, он едва не упал – впереди оказалась пустота. В кромешной тьме Кир попытался обойти провал слева, затем справа, но всюду руки натыкались на пустоту. Пришлось спускаться, рискуя каждое мгновенье сорваться в неведомые глубины – Кир понятия не имел, куда он спускается и сколь глубок этот провал. На мгновение он представил, что спускается в темноте с хорошо знакомого ему Большого обрыва, и тут же истерично рассмеялся, его смех эхом разнесся по тоннелю. В самом деле, если этот провал столь же глубок, то лезть в него – чистое самоубийство.

Вместе с мыслью о Большом обрыве пришла и другая, куда более рациональная – Кир даже удивился, что не додумался до этого раньше. Пошарив вокруг, он отыскал небольшой камень и кинул его вниз, через секунду раздался звук падения. Судя по всему, провал оказался не столь глубок, как это рисовало разгоряченное воображение. Спустив вниз еще пару обломков, он окончательно убедился в правильности сделанных выводов и продолжил спуск.

Подъем на другую сторону разлома оказался делом куда более легким, и вскоре Кир уже снова пробирался вперед, ориентируясь по быстро слабеющему ветру – причину этого он выяснил довольно быстро, осознав во время очередного отдыха, что находится в огромной пещере. Крикнув несколько раз и бросая камни в разные стороны, он убедился в правильности своих ощущений. На Кира пахнуло прохладой, он осторожно пополз вперед и тут же ощутил под руками воду…

Для того чтобы оценить ни с чем не сравнимый вкус воды, определенно надо было пройти сквозь горнило Священного Колодца. Кир пил и пил, и все никак не мог напиться. Лишь утолив жажду, он наконец понял, что вода эта не столь вкусна, как ему показалось, что она отдает гнилью и плесенью и слегка кисловата. Впрочем, отметил он это уже так, для порядка. Осторожно ступая по острым камням, Кир заходил все глубже и глубже, затем поплыл. Он не знал, куда плывет, не знал, сколь далеко протянулось это подземное озеро. Время от времени он громко кричал, и гулкое эхо вторило ему обрывками слов. Наконец ноги вновь коснулись дна, на мгновение Кир даже испугался этого прикосновения, но тут же убедился, что это всего лишь дно, а не всплывшее из бездонных глубин озера неведомое чудовище.

Кир выбрался на берег и пошел вперед, но вскоре наткнулся на стену. Воздух был неподвижен, Кир повернул направо и пошел вдоль стены. Он выбрал именно это направление не потому, что знал, куда идти, а потому что особой разницы для него не было – что вправо, что влево… Вскоре он вновь коснулся воды – и повернул назад. Еще около часа Кир блуждал под сводами громадной пещеры, пока вновь не ощутил слабый ток воздуха. Где-то журчала вода – расслышав этот тихий звук, юноша пошел прямо на него и вскоре обнаружил в стене небольшой пролом с вытекающим из него ручейком. Осторожно ощупывая дорогу, Кир протиснулся сквозь довольно узкую расщелину и пополз – идти даже на четвереньках здесь было невозможно.

Вскоре Кир пожалел, что забрался сюда – лаз становился все уже, ползти было все труднее. Наверное, ему следовало поискать другой выход, но останавливаться на полпути он не захотел – что, если выход совсем близко?

Кир все полз и полз, а выхода не было, единственным утешением могло служить то, что у него не возникало проблем с водой, благо ручей тек прямо под ним. Кир уже был близок к отчаянию, когда далеко впереди мелькнул тусклый призрачный свет…

* * *

Утро выдалось достаточно хмурым и ветреным, Фукашиги проснулся в самом скверном расположении духа. Ничего неожиданного за ночь не произошло, поэтому лейтенант отключил систему охраны и пошел умываться. Он долго плескался у ручья, затем вернулся в палатку и без особого удовольствия позавтракал. Надо было как следует разобраться во вчерашнем происшествии, поэтому лейтенант торопливо допил остатки уже опостылевшего ему диетического кофе – он берег жестянки с соком для особо торжественных случаев, и принялся за работу.

Как он и ожидал, никаких следов присутствия вчерашней гостьи ему обнаружить не удалось – Фукашиги внимательно осмотрел площадку, обшарил всю близлежащую растительность, поковырял носком ботинка золу спаленных им деревьев. Все было чисто, и лейтенанту нехотя пришлось признать, что вчерашнее видение, скорее всего, было галлюцинацией – слишком уж он устал вчера, слишком долго мерз в болоте и мок под дождем рядом с чертовым кораблем. Кстати, о корабле – возможно, скоро начнутся холода, и к этому времени надо бы постараться вернуть его себе – Фукашиги не собирался зимовать в палатке. А значит, не мешало бы заняться делом…

Меньше чем через час он уже сидел в своем логове под раскидистым деревом и внимательно следил за безмолвной «Анакондой». По подсчетам лейтенанта, в корабле осталось еще одиннадцать человек – не так уж и много, если с умом подойти к их ликвидации. Пожалуй, убив семь человек, он добился главного – морального перевеса. Команда испугана и дезорганизована, именно этим можно объяснить ее поведение. Попробовать проникнуть в корабль и перестрелять их поодиночке? Нет, слишком рискованно – в корабль он, положим, пробраться сумеет, но потом… Один случайный заряд, и для него все кончено – а он не любил случайностей, всегда предпочитая действовать наверняка. Приходилось ждать, пока противник сделает ту или иную ошибку.

Фукашиги размышлял на эти и другие темы, когда входной люк отворился, и в его проеме показался человек – к удивлению лейтенанта, человек этот был мертвецки пьян. Едва не упав, он схватился за поручень и стал спускаться по трапу, ежесекундно рискуя сломать себе шею. Вглядевшись, Фукашиги с удивлением узнал в нем Тима Трекета, стажера, едва ли не самого большого трезвенника в команде!

Следом показался второй матрос, механик Свенсен. Он вышел на верхнюю ступеньку трапа, но дальше спускаться не стал.

– Эй, Тим, не дури… Да ладно тебе, Тим, забудь, потом все вместе сходим!

Трекет не ответил, он сосредоточенно перебирал ногами, придерживая руками расстегнутый комбинезон и стараясь не упасть. Наконец он спрыгнул на раскисшую от дождя землю и нетвердой походкой заковылял в сторону леса.

– Ну и черт с тобой, иди… – Свенсен устало махнул рукой и захлопнул люк.

Судя по всему, после бегства капитана дисциплина на корабле не то что бы хромала, а просто-напросто отсутствовала.

– Ох и люблю же я этих ребят! – тихонько засмеялся Фукашиги, внимательно наблюдая за одиноко бредущим человеком. Несчастный Тим не успел сделать и двух десятков шагов, а в голове неукротимого лейтенанта уже возник и начал претворяться в жизнь очередной коварный план.

* * *

Трекету шел двадцать третий год, он был сыном известного промышленника Томаса Трекета и не имел лишь одного – счастья. Промотав около двух миллионов кредов на разные увеселительные мероприятия, Тим проснулся однажды утром в грязном номере третьесортной гостиницы и неожиданно понял, что жизнь прошла зря.

Хмурое осеннее утро в свете тяжелейшего похмелья показалось ему невыносимо отвратительным. Он тяжело поднялся с кровати, посмотрел на себя в зеркало и неожиданно понял, что больше пить не будет. Как это ни странно, но так оно и оказалось в действительности – когда два года спустя Тим нанимался на «Анаконду», в его кратком послужном списке были самые хорошие рекомендации. Тим действительно начал новую жизнь, и это ему нравилось. Он полюбил дальние поисковые рейды, ему нравился риск, нравилось чувствовать себя первооткрывателем. И когда на борту корабля начались известные события, Тим долго не колебался – в конце концов, разве не в приключениях заключено счастье? Он определенно родился под счастливой звездой, и впереди его наверняка ожидали самые лучшие перспективы.

Авария, долгий путь к незнакомой планете и даже бегство нового капитана не слишком расстроили самонадеянного Тима – он свято верил в свою звезду, верил в то, что рано или поздно все образуется.

Отрезвление пришло в тот момент, когда пьяный механик заехал ему кулаком в глаз – это оказалось неожиданно больно, тем более что Тима ударили первый раз в жизни! Так уж случилось, что в его жизни кулаки никогда не играли особой роли, наличие денег и влиятельного отца всегда позволяло без потерь выходить из тех или иных затруднительных ситуаций, в которые он изредка попадал. Затем его выручала жесткая корабельная дисциплина, и лишь теперь некоторые реалии жизни коснулись его по-настоящему, причем в самом прямом смысле. И Тим сник – непонятно куда исчезло былое самодовольство, несколько новых тумаков от других членов команды окончательно закрепили его бедственное состояние – непьющий стажер явно раздражал пьющее большинство.

С неожиданной ясностью Тим ощутил, что жизни его суждено закончиться в этом поганом и вечно сыром мире – и он запил, благо выпивки на корабле было в избытке. Он пил так, что удивил даже самых прожженных матросов, ведь никто из них не догадывался о его былой практике в этом деликатном вопросе. Четыре месяца дождей добили его окончательно – ведь что еще делать, если не пить? И кончилось это тем, что Тим поцапался с Крамером, убеждая его в том, что вот прямо сейчас пойдет и на веревке приведет того зверя, что растерзал беднягу Оуэна. Напрасно его отговаривали новые приятели – Тим ощущал себя в центре внимания и желание показать, что и он, Тим, не лыком шит, заставило его встать, нацепить кобуру с пистолетом, он с трудом влез в непромокаемый комбинезон и пошел к выходу, пообещав приятелям, что скоро придет с добычей. Напрасно Свенсен пытался остановить зарвавшегося стажера – Тим открыл люк, спустился по трапу и уверенной, как ему казалось, походкой направился в сторону леса.

Лес встретил его сыростью и гробовой тишиной. Тим неторопливо шел по тропинке, то и дело спотыкаясь – тем не менее, ему было хорошо и весело.

– Эй, з-з-звери, я з-з-здесь, я иду к вам-м-м… Эй!!

И хотя язык у него немного заплетался, мыслил Тим ясно и четко – по крайней мере, именно так ему казалось.

– Буду идти и ш-ш-шуметь, он ус-с-слышит и выйдет, и вот тут я его и с-с-схвачу. Или за-за-застрел-лю… – Тим вспомнил о пистолете, с трудом достал его – он надел комбинезон поверх пояса с кобурой. Попытался снять пистолет с предохранителя и уронил, затем, остановившись и тупо глядя себе под ноги, с трудом нагнулся, пошарил в луже и поднял оружие. Вылив воду из ствола, заглянул в него, несколько раз дунул и пошел дальше.

– Эй, ну где же вы, звери… Покажитесь, я ж-же ж-ж-жду…

Он подошел к ручью, над которым повесился несчастный механик, поднял глаза и вздрогнул – прямо перед его лицом висела великолепная веревочная петля, и петля эта почему-то раскачивалась.

– Это что за д-дрянь… – Тим удивленно смотрел на петлю, в голове наступило маленькое прояснение – и вместе с ним к Тиму вернулся страх. Он попятился, но в этот момент взметнувшийся сзади тонкий шнурок захлестнул ему горло, в спину уперлось что-то твердое, от чего Тим прогнулся назад, затем чья-то рука аккуратно забрала у него пистолет. Видимо, пистолет этот тут же опустился на голову своего хозяина, так как в глазах Тима сверкнуло, и он потерял сознание.

Очнулся Тим от того, что кто-то макнул его головой в воду – он стал задыхаться и тут же пришел в сознание, затем чья-то уверенная рука вытащила его из ручья.

Тим лежал, отплевываясь и кашляя – его руки были связаны, ноги, как он понял мгновением позже, тоже. Рядом с ним на камне сидел человек, с любопытством наблюдая за своим пленником. Неподалеку, у большой скалы, лоснился полированными боками глайдер. Тим поднял глаза и вздрогнул – перед ним сидел лейтенант Фукашиги.

– Здравствуй, Тим. – Голос лейтенанта был спокоен и приветлив.

– Ка… капитан?

– Брось, Тим… Я уже давно не твой капитан, а ты, к сожалению, не мой подчиненный.

Тим не ответил, ему стало страшно – неожиданно он понял, что именно капитан ответственен за смерть если и не всех, то, по крайней мере, некоторых членов команды «Анаконды».

Видимо, капитан понял, что творится в душе стажера. – Да не бойся ты, Тим, я не собираюсь убивать тебя – я не держу зла на тебя и других членов команды за то, что вы решили прикончить меня.

– Мы… решили убить вас?!

– Ну, Тим… Не прикидывайся простачком и не говори, что ты ничего не знал. Я слышал, как Оуэн и его приятели договаривались убить меня, потому мне и пришлось сбежать.

– Но сэр, я… Я действительно ничего не знал, клянусь вам!

– Так уж и ничего не знал?

– Не знал, мне об этом никто ничего не говорил! – Тим был в ужасе от того, что капитан ему не верит.

– Значит, они просто не посвятили тебя в свои планы – что ж, это в корне меняет дело. – Капитан достал из ножен клинок.

Тим внутренне сжался, ожидая неминуемой смерти, но Фукашиги просто перерезал веревки.

Растирая онемевшие запястья, Тим со страхом смотрел на капитана, боясь поверить в свое спасение. Тем временем Фукашиги нырнул в палатку, и через минуту вышел из нее с комплектом одежды.

– Переоденься, Тим, ты весь мокрый. Потом будем обедать.