В нагорья и джунгли Новой Гвинеи

Все несколько мест в мире, где Раффлезия растёт – это экваториальный лес. Так просто на дороге она не попадается. Но и в Малайзии, и в Индонезии за местами распространения Раффлезии следят специальные ботаники, которые ежедневно обходят лес по тропинкам – им уже известны все бутоны в окружающих гектарах леса – и если какой цветок зацвёл, они отмечают его расположение и уведомляют контору заповедника, что на участке номер такой-то расцвета Раффлезия, и пару дней туда можно водить туристов. Может же случиться, что ни одного цветка нет в наличии – такое тоже бывает. Ну а мне и тогда, и сейчас повезло.

Итак. Водитель автобуса, проинформированный о моём пристрастии к Цветку, высадил меня у поворота на деревушку, где эта Раффлезия и была изображена. Я прошёл через деревню по узкой дорожке (местные жители жарили, варили, копались в полях, занимались своим хозяйством), спрашивая, где Раффлезия, и упёрся в конец деревни. Там меня уже ждал ботаник на мотоцикле, видимо в надежде на посетителей приехавший из города. Это редкий случай, когда пользоваться гидом необходимо – не будучи специалистом, найти цветок в чаще почти невозможно.

Ботаник обрадовал меня, сказав, что два дня назад расцвёл Очень Большой Цветок, но до него нужно топать два километра через джунгли (так и оказалось, действительно неблизко). Свои хлопоты по посещению леса со мною ботаник оценил примерно в $3. Я был на всё согласен, и мы поднялись над рисовыми полями, почвякали по грязи и ручью, поднялись вверх по склону, покрытому лесом, и наконец увидели Её, гигантскую краснющую Раффлезию в вечной тени деревьев. Диаметром сантиметров шестьдесят, не меньше. Я был очень доволен.

Рядом был ещё бутон, но ждать полгода, пока он распустится – не будем.

Цветок раффлезии

Автор книги с цветком раффлезии. Остров Суматра

Сфотографировал Цветок в разных ракурсах, аккуратно прикоснулся к лепестку, понюхал – говорят, должно очень дурно пахнуть, но мне не показалось: запах слабый, для меня почти нечувствительный, или мне дурианы весь нюх отшибли. Гид сказал, что запах чуется издали – ещё не видишь цветка, а запах уже чувствуется, – но я не заметил. В общем, своё детское любопытство я удовлетворил и пустился в обратный путь. Гид, получив обещанный мною бакшиш, рассосался среди деревенских домиков, а я постепенно выбрался на трассу и застопил локальный автобус до Букитинги – до города оставалось не больше десяти километров.

Железнодорожные приключения на Южной Суматре

С небольшой скоростью, на попутных машинах и местных рейсовых автобусах, я продвигался на юго-восточную оконечность Суматры. Тем временем «зимний месяц», февраль 2011 года, подходил к своему концу. Всего на поездку по Суматре я потратил десять дней – такой уж длинный и неторопливый остров.

Долго ли, коротко ли, добрался я до Либук-Лингау, город, докуда доходит ветка Южно-Суматрийской железной дороги. Тут, как я уже отмечал, всего три системы – Меданская (пять действующих направлений), Падангская (в состоянии деградации, пара поездов осталась, и то по рабочим дням) и Южная. Эта южная в относительно хорошем состоянии, по ней большой грузопоток, вот она и сохраняется. Три конца – Палембанг, Бандарлампунг и Либук-Лингау и одна точка-узловая станция Перабумули (Perabumulih). В Палембанг я уже ездил три года назад, а Либук-Лингау не посещал ни разу.

Итак, вечером 27-го февраля маршрутка подвезла меня к вокзальчику Либук-Лингау. На путях стоял единственный пассажирский поезд, готовый пойти в ночь на Палембанг. Но я не спешил садиться в него, ведь в Индонезии можно насладиться ездой в локомотиве товарного поезда. Это одна из стран, где это можно. Как раз из некоего тупика подгоняли состав с 12-ю цистернами из-под солярки. Только поезд достиг станции, как местные к нему устремились с ёмкостями. Одни, открыв цистерны, целиком лезли в них, черпали оставшуюся на донышке соляру и передавали наверх. Другие, отвинтив нижние краны, привязывали к ним половинки от десятилитровых канистр. Во многих бочках, действительно, на дне обнаруживался остаток топлива – где больше, где меньше, но по пять и даже семь литров иногда удавалось местным наскрести. Сотрудники ж. д. станции и машинист не обращали внимания на это – вероятно сие была нормальная ежедневная практика, а может быть им тоже доставался какой-то бакшиш (взятка) деньгами или бензином.

Станция Либук-Лингау. Похитители топлива

Наконец, состав был подчищен от остатков ГСМ, и довольные местные унесли горючее. Я подошёл к локомотиву и залез в него. Там уже был машинист и его помощник. Поезд следовал в город Лахат, примерно в четырёх часах езды от Либук-Лингау. Так что затащил рюкзак – он еле протиснулся в узкую дверцу локомотива – и мы поехали.

Я люблю ездить в локомотивах, но только в некоторых странах это допускается. Даже и в России во многих местах машинисты делают вид, что проезд в локомотиве запрещён. Тут тоже запрещён, но берут, всё равно.

Машинист индонезийского поезда

В целях лучшего обзора я перебрался на наружную сторону локомотива, где была площадочка, и ехал – сперва фотографировал, а когда стемнело, просто глядел по сторонам. Ехали мы по извилистой дороге довольно быстро, достигая 45 км/ч, а в одном месте даже превышая 50 км/ч. Локомотив гудел, приближаясь к станциям и переездам, а на некоторых полустанках останавливался, и ещё два человека забралось в тепловоз. А на самих вагонах не ехал ни один человек (или я того не видел). Когда проезжали через мосты и особенно через тоннели, было очень шумно. Если бы у меня был музыкальный слух, я бы от такого грохота уже бы оглох, как Бетховен, но слух у меня немузыкальный, так что нормально. Когда начинался дождь, я прятался в кабину. Машинисты вели со мной разговоры и были довольны пассажиром. Но предупреждали, что вся местность вокруг очень опасна, кишит грабителями и ворами. Мне это о Южной Суматре говорили люди неоднократно. Машинисты же подчёркивали, что особенно злые воры и грабители обитают именно вдоль железной дороги, и они бывают даже вооружены. Когда полиция ловит людей этих с оружием, то сажает в тюрьму, но оно не помогает – размножились и новые воры и грабители. Вероятно, они так думали потому, что когда везли что-то полезное, местные жители норовили это похитить – не знаю.

Итак, на локомотиве я доехал до Лахата. Городок это был скромный, а товарняк дальше не шёл почему-то (спать ложился?) По расписанию я увидел, что через полтора часа будет уже ночной пассажрский поезд-вип, в котором я и решил попробовать доехать до развилки, до ст Перабумухи, без билета. Чтобы изучить, что будут делать контролёры, увидев «зайца».

В ожидании поезда, ночью, я посидел в Интернете (чудо цивилизации – он уж в каждом городке!), поужинал в столовой, и тут подходит поезд «вип». Я сел, точнее встал в него, и уехал. Внутри поезд больше был похож не на вип, а на бич. Люди спали, подстелив картонки, в тамбурах и проходах, сидячие места были полны людей, мучающихся сном в самых йогических позах, и даже сесть было некуда, разве что на рюкзак. Лежачих мест в поезде не было, а то б я купил билет и исследовал плацкарт – но нету! И, как только поезд тронулся, ещё и контролёры пошли, и быстро ко мне:

– Ваш билет!

– Нету билета, я еду на ст. Перабумули, – отвечал я, готовый мысленно отдать взятку примерно в $1, но не больше.

– А, нету билета. Студент, наверное, – проворчали контролёры и пошли дальше – проверять других пассажиров.

Так взятка мне и не пригодилась. Сел я на рюкзак и завёл будильник на два с половиной ночи, чтобы не проспать эту узловую станцию, единственную на Южной Суматре.

Перамбули. Пассажирский поезд и «русская мафия» в моём лице

Приехал на станцию Перабумули и не очень обрадовался – ближайший пассажирский поезд на Бандарлампунг шёл только в десять утра. Станция была какая-то неуютная. Зал ожидания был заперт, но ж.д.сотрудники открыли его для меня, там я и устроился на полу в спальнике, вспоминая свою железнодорожную вокзальную молодость. Можно бы подсесть в товарняк, но хотелось спать, и я не торопился ехать в ночь.

Утром зал ожидания стал наполняться людьми, я проснулся, пофотографировал станцию и её окрестности, людей стало ещё больше, я купил билет, и с опозданием в полчаса и поезд подошёл. Сидячий, вагонов из десяти, Палембанг – Бандарлампунг – «экспресс», как объявили.

«Экспресс» он оказался ложный, потому что стоял на каждом полустанке, пропуская встречные товарняки. А было их множество. Везли они уголь, и вагонов было до сорока. По два локомотива к каждому поезду. В локомотивах, кроме машиниста и его помощника, едет ещё по нескольку попутчиков. На самих вагонах снаружи никто не ехал. Железная дорога эта была в относительно хорошем состоянии, но всё-таки в поезде трясло. А ехать в «экспрессе» оказалось вовсе не комфортно, так как все сидячие места были заняты, как и в ночном поезде, окна открывались только на небольшую щель, и почти не проветривали состав, а по узкому проходу ходили туда-сюда десятки продавцов. Они предлагали назойливо лапшу, кофе, таху (соевые кубики), рис варёный и прессованный, орешки, солнечные очки, опахала, газировку и минералку, плюшки-булочки… оказывали и музыкальные услуги, играя на гитарах и барабанах, а некоторые калеки демонстрировали пассажирам свои членоповреждения, и так длилось без конца. Кроме них, по вагонам ходили контролёры и милиционер, а воды в туалетах не было, так что поезд был такой, азиатский. Стоять в проходе 9 часов мне не очень хотелось.

Музыкант в индонезийском поезде

Контролёр-индонезиец

Продавщица еды в поезде на Суматре

Интересно, есть ли у этих продавцов мафия, как у нас в электричках? Отстёгивают ли они деньги какому-то своему начальнику? Имеют ли билеты? Я решил провести эксперимент, заодно и развлечься. Я загородил собой середину вагона и перестал пускать продавцов (проход был узкий), объясняя им, что проход здесь через меня платный и стоит 1000 рупий (3,5 руб).

Появление препятствия взволновало десятков продавцов в поезде. Волноваться, конечно, было нечего, так как никакого несчастья не было никому. Ведь одновременно в обоих половинах поезда (а иногда и в одном вагоне) работали несколько продавцов, предлагающих одно и то же – тоху, воду, лапшу и пр. И ходить туда-сюда несколько часов всем продвавцам было не обязательно. Поэтому часть торговцев стали ходить туда-сюда по кадждой из половин поезда, отчего качество обслуживания не упало.

Некоторые продавцы, увидев меня и мои объяснения («Орандж берджуал – масук тутуп. Диларанг масук. Масук сини – тариф серибу рупий. Ада серибу рупий – ада масук. Серибу тидда – джалан тутуп.» И т. д. В переводе: «людям-продавцам – проход закрыт. Проход запрещён. Здесь проход – 1000 рупий. Есть 1000 рупий – есть проход. Нет 1000 рупий – дорога закрыта…») – начинали злобно продираться сквозь меня. Если продавец очень злобно прорывался, я пропускал его бесплатно. Иначе скоро бы появился второй злобный продавец, за ним третий и т.д., они могли бы объединиться и продраться в любом случае, возник бы межнациональный конфликт. Также я пропускал бесплатно: 1) обычных пассажиров без товара, 2) торговцев-женщин (им и так несладко приходилось), 3) официального продавца из вагона-ресторана, 4) контролёров и сопровождавшего поезд милиционера. Я пытался пропускать торговцев при налчии билета на поезд, но таковой ни у кого не имелся.

Самое интересное, что некоторые продавцы, всё же, не способные прорваться сквозь меня, но почему-то мечтающие поторговать во второй половине поезда, – всё же выдавали мне 1000 рупий, сопровождая разными охами, ахами и прибаутками. А вот товаром откупиться никто не пробовал. Видимо, потому, что цена почти всех товаров начиналась от 2000. А делать демпинг и отдавать мне за проход «двухтысячный» товар никто не хотел – уж лучше отстегнуть мятую «серибу».

Таким образом, самодельный КПП стал приносить доход. Один продавец заплатил даже дважды, идя туда и потом идя обратно. Но вообще недовольство торговцев имело место. В России вообще подобный фокус кончился бы плачевно, продавцы бы объединились и побили меня (или постарались бы это сделать). Тут они поступили другим способом.

Продавцы (или кто-то из них, самый изобретательный) нажаловались сопровождавшему поезд милиционеру. Тот уже меня видел. Он и придумал соломоново решение. Перевести меня в вагон-ресторан, где места больше. Такое предложение он мне сделал. Я согласился, поднял рюкзак и перешёл в вагон-ресторан, где мне уже было создано сидячее место. Тут и проход был пошире, так что я ликвидировал КПП и успокоился. А продавцы продолжили свою трудную жизнь, ходя по поезду туда-сюда.

В ближайшие пятнацдать минут я вернул всё, что не по праву заграбастал у индонезийцев, всему индонезийскому народу. Мятая кучка рупий, да ещё и с прибавкой – 23,000 рупий – было мной выдано поездным музыкантам, а сидячее место я уступил тётке с ребёнком, которая втиснулась в поезд на очередном полустанке. Но так как проход в вагоне-ресторане, как я уже и говорил, был шире, тут уже продавцы меня не беспокоили, да и загромоздить такой проход можно было бы только вдвоём. Поэтому я прекратил эксперимент по обиранию трудящихся и занялся своими мыслями и смотрениями в окно. А потом и возникла большая станция, одни продавцы и пассажиры вышли, другие вошли, и место мне опять освободилось.

Так я и добрался до Бандарлампунга. К концу 9-часовой поездки я стал довольно грязный и уставший – впрочем, не голодным, потому что еду носили всё время, и я периодически покупал что-то съедобное. И вот вечером, приехав в Бандарлампунг, в последний день зимы, я перебрался в большую мечеть, где опять достал комп и записал свои приключения за минувший день. Вот каковы они, современные чудеса цивилизации.

Нэнси Маргарита – индонезийская мудрая женщина

Три года назад, в первый свой приезд в Индонезию, я познакомился с Нэнси Маргаритой. Она жила на востоке Джакарты, в большом доме с двумя детьми, четырьмя собаками, тремя компьютерами и мужем-вертолётчиком, и принимала многочисленных гостей. Она, как самая главная активистка интернетного гостеприимства (сайты [битая ссылка] www.hospitalityclub.org, и в последующем – [битая ссылка] www.couchsurfing.com) – объявила, что принимает у себя в гостях всех, и многочисленные иностранцы заполонили её дом, и жили там даже неделями. Муж-вертолётчик обычно отсутствовал – он летал в Австралии на вертолёте, – а Нэнси оставалась с собаками, детьми и гостями, которых за несколько лет прошло через её дом более двухсот. Она позволяла гостям курить и употреблять алкоголь (Нэнси – христианка), но не наркотики. Если кто-то из гостей становился странным, и возникало обоснованное подозрение, что те люди употребляют наркотики, марихуану или «волшебные грибы», – Нэнси изгоняла их. Но таких, за пять лет, оказалось не больше десятка – граждане США, РФ, Франции. Основные же двести людей были хорошие.

Самые требовательные и неполезные оказались граждане США, которые часто требовали, чтобы им приносили кофе, рис и другие съедобности, поэтому если к Нэнси обращался американец, она внимательно смотрела его профиль в Интернете.

Полицейские в районе, конечно, были в курсе, что в домах, снимаемых Нэнси, творится что-то необычное. Она четырежды сменяла жилище. Нужно было, однако, сообщать ментам, что есть гости-иностранцы. Нэнси поступала так – показывала лишь некоторых женщин. В Индонезии почётно уважают женщин. Увидев, что у Нэнси гостят иностранные женщины, полицейские положительно смотрели на это. И даже если попадались мужчины, то это объяснялось, как попутчики тех женщин.

А вообще, по закону, в Индонезии хозяин должен пойти и сообщить в полицию, что у него гостит иностранец. Иначе хозяину штраф в пять миллионов рупий (600 долларов). То есть, Нэнси, за то, что поселила меня, официально может быть оштрафована на пять миллионов. Объясняется всё – борьбою с терроризмом!

Если же менты хотели денег, Нэнси никогда не давала им денег, решала вопрос дипломатией, и опять показывала женщин-иностранок. Полицейские удивлялись, что Нэнси не берёт денег с «богатых иностранцев». Ну и не приставали особо. Потому уже привыкали, что все с рюкзаками идут в Нэнсин дом.

Правила же вписки были просты. Они написаны в Интернете на странчке Нэнси (Nonesee). Основных правил два – запрещены наркотики, и нельзя пользоваться туалетной бумагой. Иначе забивался унитаз и возникали непреодолимые трудности.

Так прошло пять лет. За съемные дома она платила за год вперёд. Съёмка домов недорога в Джакарте. За две тысячи долларов в год, тут можно снять приличный дом, а неприличный вдвое дешевле. Ещё и от района зависит – центр дороже, и в каждом районе есть и более трущобные, и более богатые уголки.

Местные же жители на улицах, где жила Нэнси, относились хорошо, т.к. все местные продавали еду и услуги, иностранцы покупали чай и плюшки, что существенно поднимало экономику той улицы, где жила Нэнси.

Но число иностранцев и других ночующих гостей росло. В 2009 году однажды оно достигло семидесяти человек, ночующих одновременно! «Это было ужасно, – говорит Нэнси, – у меня было только три туалета, и очереди в туалет, загрязнение сада и прочее, всё это большой стресс, – и плюс вся вода кончилась (она тут подаётся с перебоями, наполняя резервуар)». Дело в том, что раз в году Нэнси проводила мероприятие, куда все приходили, и индонезийцы, и иностранцы, до 130 человек зараз, и вот до 70-ти оставалось ночевать. А проживать все старались подольше. Были люди, которые жили у Нэнси месяц, два месяца и даже до трёх месяцев. Один кругосветный мотоциклист ждал свой мотоцикл с таможни, а другие поступили учиться здесь, и т.д.. Нэнси никого не гоняла, если гости не начинали наркоманить, есть грибы и пр. – пусть живут. Больше трёх месяцев никто не жил, так как проблемы у многих начинались с визой.

Все прогрессивные индонезийцы учились от Нэнси вписывать гостей. Когда она начинала, в «hospitalityclub.org» и «couchsurfing.org» в Индонезии было всего несколько человек, а сейчас тысячи. И многие вписывают многих людей. А жители Чёрной Африки не приезжают путешествовать в Индонезию. Был один марокканец, да и тот офранцуженный, во Франции жил.

С годами муж-вертолётчик куда-то увертолётился. Они стали жить вместе уже тогда, когда Нэнси вписывала гостей. А потом они расстались. (Нэнси уверена, что вписывание людей важнее, чем муж: если муж был бы против гостей, она бы и не заводила такого мужа.)

А потом Нэнси поехала в Европу автостопом, и совершив там большое путешествие, вернулась, и написала об этом книгу и издала её. Потому что все спрашивают её: «Как путешествовать автостопом? Как вписывать гостей? Как самому находить ночлег у людей в других странах?..» Чтобы не отвечать сто раз на одни вопросы, она выпустила книгу, тиражом 3000 экз., за свой счёт. Книга[2 - NoneSee. Backpacking Modal Jempol. Jelajah Eropa 500rb-an/bulan! – путешествия по Европе за 500 тыс.рупий (55$) в месяц! – ISBN 978—602—96619—0—3. Jakarta, NanO Publishing, 2010. 352 стр. – Можно приобрести у меня в Москве или с пересылкой по России. Если вы интересуетесь путешествиями и умеете читать по-индонезийски – или хотите научиться.] напечатана в Индонезии, в небольшой джакартинской типографии. Имеются в ней и фотоснимки разных путешествий, людей и проч. Проблема возникла только со сбытом книги – книжный рынок монополизирован, и продавцы берут себе 50%, а то и больше. Но постепенно книга расходится.