Старики, которые хорошо пахнут

Оказавшись в квартире, первым делом первой Крис пожелал избавиться от веб-камеры. Он с остервенением содрал скотч, примотанный вместе с камерой к дверному глазку, а после аккуратно, не развязывая атласной ленты вынул тринадцатый том сочинений. Крис понюхал книгу – она пахла точно так же, как и другие, припрятанные у него под кроватью. Но это было не единственное доказательство правдивости догадок. Крис открыл сороковую страницу – на ней лежала купюра в пять тысяч. ЕГО КУПЮРА, оставленная в библиотеке при последнем визите. Значит, эти книги настоящие, но украденные. Украденные у государства, которое чихать хотело на существование бумажных носителей информации.

Крис засунул книжку обратно в стопку. Что ему теперь известно?

1. Анонимов двое, они из посёлка, высокие и сильные.

2. Люди, описанные выше, имеют доступ к библиотечным архивам.

3. Юдин – соучастник преступления.

4. Юдин знает грабителей в лицо, иначе зачем им прятаться от него?

Веб-камера – бесполезная и обиженная – лежала у ног, прямо в холодной дождевой воде, принесённой на ботинках.

«Может, не такая она и бесполезная?..»

Крис медленно нагнулся – лампочка записи продолжала настойчиво мигать.

На кухне стоял включённый ноутбук, пару минут потребовалось на ввод пароля – и на экране появилась картинка записи.

«Остановить, просмотреть архив…»

Пустая лестничная клетка… Привычные шорохи… Кошки, отирающиеся у двери Фии…

«Так вот почему именно в нашем подъезде так воняет!»

Крис перемотал на час, два. Какие-то тени поднимались по лестнице, какие-то спускались, но к двери не подходили. День назад. Фиа похоже решила прогуляться: медленно выползла из квартиры, разгладила юбку, дошла до лестницы и замерла.

«Ждет кого-то?»

Спустя пятнадцать минут, что для Криса было делом одного щелчка, на этаж взобралась тяжёлая туша Элеоноры Власовны. Женщины, словно старые знакомые, обнялись, расцеловались. Разобрать, о чем они говорили, на быстрой перемотке оказалось совершенно невозможно, Крис замедлил картинку, однако всё же упустил изрядную долю причитаний и жалоб в начале разговора.

– Вот и ещё одна весна пришла. Помнишь, как она всегда радовалась? На кухне всегда цветущую абрикосовую ветку ставила, а потом на чай звала, про книжки свои рассказывала…

– Да, было время… Хорошие люди долго не живут. Но она никогда не переживала по этому поводу. Лишь улыбалась…

– А как она за внука своего стояла, а? – Фиа глухо рассмеялась, теряя голос где-то в районе вогнутой внутрь груди. – Каждые каникулы его к себе звала, пока совсем плохой не стала…

– И всё равно смотри, какой красавец вырос!

– Только про бабушку ничего не спрашивает…

– Он, наверное, и не знает, что мы с ней дружили и целым бабским батальоном его растили. Он ведь мне как родной…

– И мне. Недавно чуть не помер, у меня сердце в пятки чуть не ушло! – Фиа театрально схватилась за кофту и потянула её вверх.

– Это все твоя чрезмерная забота!

– Бедный мальчик…

Элеонора Власовна проводила собеседницу до квартиры и попрощалась. Когда щелкнул замок, она наконец подняла глаза на квартиру Криса, подошла к ней, аккуратно провела ладонью, словно по самому нежному шёлку, и прошептала: «Бедный мальчик…»

Крис остановил запись. Это они говорят про него?.. Как можно было не знать, с кем водится его любимая бабушка?.. Хотя из своих пыльных книжек он и носа не казал… Крис встал, провёл по отросшим волосам рукой, а потом вновь включил запись, но продолжил смотреть её, усевшись на подоконник.

Тени блуждали по лестничной клетке, день сменялся ночью, кошачьи следы вытирались под подошвой тяжёлой обуви – и всё начиналось с начала. День. Ночь. День. Ночь. А потом она. Точнее, они. Короткая стрижка, огромная кожаная куртка, скользящая по губам улыбка. Взгляд прямо в камеру.

И в эту минуту в голове у Криса всё сложилось в единую картинку.

«Не может быть…»

Он отказывался верить происходящему, но хоть каких-нибудь, даже мало-мальски весомых фактов, опровергающих вину девушки, он не находил.

– Нужно было покупать коньяк, а не вино…

Под ногами что-то одобрительно чихнуло.

– Мусьё? Что-то случилось?

Пёс заколотил хвостом из стороны в сторону.

– Ты всегда так радуешься моему возвращению. Наверное, если бы не ты, я бы не пришёл сюда сегодня…

Пёс, видимо, почувствовавший настроение хозяина, сел и повесил уши. Он не понимал, что происходит, но всеми силами старался помочь Крису справиться с навалившейся на него эмоциональной ношей. – Пойдём, я тебя покормлю…

Крис взял в руки пакет с гранулированным собачьим кормом и насыпал в миску. Может, от волнения, может, из-за дрожащих рук, но гора еды получилась слишком большой для такого небольшого пёсика.

– Будем считать, что тебе хватит дня на три!

Мусьё жалобно заскулил, Крис нагнулся погладить пса, а потом подхватил на руки и отнёс в спальню с темно-синими обоями, включил магнитофон. Плёнка зашуршала, но песня не раздалась. Тогда Крис включил перемотку. Техника громко, старательно заработала, но на середине вдруг произошла осечка. Пришлось доставать кассету и перематывать зажёванную пленку вручную – карандашом. Когда все подготовительные операции были выполнены и кассета возвратилась в недра магнитофона, по комнате поплыли мягкие звуки, а следом и слова:

В комнате с белым потолком,

С правом на надежду…

В комнате с видом на огни,

С верою в любовь…

Я ломал стекло, как шоколад в руке,

Я резал эти пальцы за то, что они

Hе могут прикоснуться к тебе

Я смотрел в эти лица

И не мог им простить

Того, что у них нет тебя и они могут жить…