Остров Укенор

– Да что вы с ним разговариваете, он же овощ, ничего не понимает! И охота вам, молодым, время тратить.

Он зажал ушами руки крепко-крепко и закричал.

Титры: «– Друзья для таких, как мы – те, кто тоже всё понимает, но старательно поддерживает наши нелепые привязанности к жизни.

Они сидели на балконе и наблюдали, как на улице мальчик мастерски запускает воздушного змея.

– Как-то я навещал одного пожилого профессора. У него вдруг стало плохо с головой: словно щёлкнули выключателем, и свет погас. А такой был умница. Я приезжал к нему два раза в месяц, по старой памяти привозил «Астрономию и жизнь», которая копилась у него на тумбочке, пока не приходило время сдавать макулатуру, и его любимый чай с чабрецом, который у него не залёживался. Заведение, куда родственники отправили профессора, этакая смесь больницы и гостиницы, было из лучших: во всяком случае, пациентам позволяли уединяться и в обед готовили несколько десертов на выбор. Но всё равно в комнатах жили по несколько человек. Соседом моего профессора был «капитан»: каждый раз, как я приходил, он рассказывал, как был капитаном крейсера, побывал на всех океанах и морях. Показывал на картину у него над кроватью – какое-то море, из северных: серые волны, придавленные небом, – и говорил: «А вот это мои ребята мне подарили. Когда провожали. С моим здоровьем-то уже не походишь в моря, конечно. Но не хотели отпускать. Ну да пришлось…» Когда «капитан» вышел из комнаты, третий сосед, мрачный и молчаливый, как-то сказал: «Враньё всё это. Эту картину один сумасшедший нарисовал, который тут раньше жил. И капитаном он никогда не был, всю жизнь проработал в банке». И знаешь, что? Думаю, в аду обязательно должно быть место, где такие вот смогут рассказывать друг другу правду.

– Ну, он хотя бы дождался, пока «капитан» вышел, – хмыкнул собеседник.

– Ладно, в чистилище, – великодушно махнул рукой Астиан. И закурил, глядя, как на черепичные крыши чужого рая опускается ранний осенний закат».

– Когда-нибудь мы уйдём отсюда, – сказал Астиан. – Я тебе обещаю.

За окном густели ранние сумерки. Из коридора доносились крики «Полдник!», громыхание половника и шарканье тяжёлых шагов.

Титры: «Больше всего он боялся не успеть. Как в том рассказе, в котором рабочий напивается и не успевает в больницу к умирающему мальчишке. А когда приходит (всё-таки приходит, и даже с гостинцем!), то уже поздно. И эта жалость, нелепая, отвратительная, бессмысленная, всегда была с ним».

Звук выключения видеокассеты.

Глава 8

Небо на горизонте

Несколько дней они просто шли по берегу: без слов, без цели, навстречу холодному вечернему, ночному и утреннему морскому ветру и редким слепящим лучам солнца.

Когда вокруг всё чаще стали появляться люди, а потом вдалеке показались стены приморского городка, Тьер заявил, что он отказывается куда-то идти, пока не выпьет нормального кофе и не умоется, наконец, пресной водой. Лирц с Унимо переглянулись и свернули в сторону города.

Отыскать единственную гостиницу не составило труда: она возвышалась на центральной площади, над трактиром с изысканным названием «Жемчужина». Редкие комнаты были заняты столичными путешественниками, успешными торговцами и морскими офицерами. Публика попроще искала приюта у местных жителей.

– Мне и моим братьям нужны комнаты, – старательно улыбнулся Унимо.

Хозяин гостиницы смотрел недоверчиво, хотя Унимо сразу же выложил деньги. Он как будто оценивающе посмотрел на «братьев», потом кивнул, взял деньги и рассыпался в обычных угодливых любезностях.

– Ты видел, видел, как он посмотрел на нас? – зашипел Тьер, когда они поднимались на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице. – Как будто уже успел продать нас на синтийском рынке и пропить вырученное.

Унимо усмехнулся. Он подумал о хозяине гостинице то же самое.

– «Братья»! – фыркнул Тьер. – Братья, которые приехали делить наследство и поняли, что от отца не осталось ничего, кроме долгов.

Отдохнув, они спустились на первый этаж трактира, который к вечеру наполнялся желающими выпить чашку кофе или кружку эля, и Унимо заказал на троих сырный суп, кофе и тыквенный пирог.

Кто-то оставил на столе вчерашнюю газету – Унимо бросил взгляд между глотками кофе. А потом кофе безнадёжно остыл, потому что на первой странице «Королевской правды» поглощало удивлённые взгляды сообщение: «Со дна Северного моря поднялся остров. Историки Университета заявляют, что этот остров принадлежит Шестистороннему Королевству». Адмиралы Королевского флота срочно собрали экспедицию: то государство, которое первым установит на острове свой флаг, получит эту землю в своё владение. Унимо усмехнулся. На второй странице было опубликовано постановление Королевского Совета о запрете писать на стенах в Тар-Кахоле. Дальше Унимо читать не стал.

– На Стене Правды написали: «Смерть Мастерам!» – тихо сказала Тэлли.

Они с Грави, закутанные в дорожные плащи, неслышно подошли и заслоняли свет из окна.

– Садитесь, – Унимо придвинул два табурета.

– Я сделала так, что хозяина пока занимают другие мысли, – продолжала королева, – но будьте осторожны. На мастеров объявлена охота. Бывшие птицеловы ищут нас – якобы для того, чтобы защитить от гнева подданных. Но они пока не знают, как определить мастера. Были случаи, когда хватали просто странных людей, – Тэлли перевела дух. Она не смотрела на Мастера Реальнейшего, она рассматривала свои руки. Её голос звучал приглушённо и бесцветно, как крылья белых осенних бабочек, что рассыпаются от любого прикосновения.

– Рано или поздно кому-то из мастеров надоест постоянно скрываться. И тогда ты знаешь, что будет. С твоим Реальнейшем, – Грави, напротив, смотрел прямо в глаза своего несостоявшегося пациента. Великий Врачеватель быстро, словно уронив монету в колодец, взглянул на Тьера, а потом добавил с улыбкой: – Надеюсь, ты не забыл, что я могу воскрешать мёртвых. Когда тебе надоест обниматься с камнями, обращайся.

Тэлли вздрогнула. И Унимо постарался запомнить именно это, когда кровь прилила к лицу и стало тяжело дышать.

– Так волноваться вредно, – заметил Грави на прощание, потому что королева поспешно поднялась и направилась к выходу из трактира.

Унимо вспомнил осенний сад Дома Радости, увидел, как бредут по нему пациенты, похожие на тени, как все уходят и Грави остаётся один, как открываются все двери и невыносимо громко хлопают на ветру. Все злые слова, которые он собирался сказать, остались там, лежали гнилыми листьями в опустевшем саду. Грави немного помедлил, но Мастер Реальнейшего молчал, и Великий Врачеватель стремительно вышел вслед за королевой.

Тьер уставился в окно, не решаясь взглянуть на Унимо. К счастью, толпа мальчишек пробежала вниз по улице, ведущей к морю, размахивая руками и крича.

– Они кричат, что в город зашёл какой-то фрегат, – сообщил Тьер.

– И я даже знаю, какой, – улыбнулся Унимо.

Когда они вышли на пристань, где толпилась, казалось, половина городка, «Люксия» уже пришвартовалась. Немногочисленная команда стояла на главной палубе, не получив, видимо, разрешения сойти на берег. Капитан Просперо Костин был тут же: сидел на планшире с морской стороны и болтал ногами.

Под удивлёнными взглядами толпы Унимо, кивнув Тьеру и Лирцу следовать за ним, прошёл по трапу и весьма ловко для сухопутного человека спустился на палубу.

– Это же мальчик-дельфин! – улыбнулся боцман Дажден – постаревший, но не потерявший своей внушительности.

– Осторожнее, боцман, теперь это наш Мастер Реальнейшего, – отозвался капитан, не слезая с планширя. Он криво улыбался, разглядывая гостей. – Очень рад, очень рад, конечно, такая честь для нас, но, сожалею, не могу оказать вам приём по всем правилам морского гостеприимства: мы с боцманом немедленно отправляемся искать матросов вместо тех, которые остались в Западном море, а потом сразу же отчаливаем на остров Укенор.

Седая борода боцмана удивлённо приподнялась, но он тут же закивал.

– Но вы пока можете поболтать с моим помощником – кажется, когда-то вы были приятелями, – продолжал Просперо.

И действительно, теперь старшим офицером стал Кинли, с которым Унимо подружился, хоть и не сразу, во время своего первого путешествия на «Люксии». Впрочем, Кинли, который тоже был на палубе, старательно не смотрел на Унимо, делая вид, что изучает горизонт в подзорную трубу.

– Сколько матросов вам нужно? – вдруг спросил Унимо.

– Как минимум трое, – усмехнулся капитан.

– Нас трое, – заметил Ум-Тенебри.

При этом Тьер покачал головой, а Лирц только пожал плечами.

Просперо спрыгнул с планширя и обошёл непрошенных матросов, придирчиво их осматривая. В его движениях чувствовался азарт охотника.

– Подходим? – улыбнулся Унимо.

– Подходите, – кивнул Просперо, – но с испытательным сроком, конечно. До первого шторма. Не справитесь – спишем вас на берег, и вам повезёт, если этот берег будет хотя бы в пределах видимости.

– Договорились, Мэй-капитан, – отозвался Унимо.

– Вот и отлично, значит, не будем терять времени. Отходим через десять минут, а то что-то мы задержались в этом чудесном городке, – Просперо помахал своей щегольской чёрной шляпой толпе на пристани.