Остров Укенор

Унимо отодвинулся и хмуро спросил:

– Так что человек в лодке?

– Он говорит, что прибыл из какого-то города, где все люди живут в лодках, а дома строят только бедняки, у которых нет лодок. Сомневаюсь, впрочем, что такой город существует, – незнакомец выглядел как шейлир, который хочет казаться простым горожанином, и от этого был ещё более неприятен. – Но он предсказывает будущее.

– Будущее? – глупо переспросил Унимо, как будто услышав незнакомое слово.

– Да, будущее – но не всем, нужно знать подход.

Унимо смирился с утратой кофейного одиночества и в знак нейтралитета подвинул свою чашку так, чтобы его любимый тёмный угол стал «столиком на двоих».

– И вы, вероятно, этот подход нашли, – с усмешкой уточнил он, – и теперь знаете будущее.

Все эти истории ночных сплетников мира. Эти отточенные приёмы. Зачины и интриги. Вероятно, они коллекционируют беззащитных слушателей, находя в этом своеобразный азарт. Тот, кому действительно есть что рассказать, будет запинаться и бормотать. А потом и вовсе умолкнет. Зато, например, своему коту или дереву в саду расскажет самые невероятные истории…

Что же, не так и сложно им подыграть, а если совсем надоест – встать и уйти (возможность встать и уйти Унимо вообще считал наиболее реальным определением свободы).

Колокольчик «Кофейной сони» звякнул, знаменуя приход новой потерпевшей крушение тени. Тьер быстро разглядел в темноте столик Унимо и, кивнув, бесцеремонно устроился третьим. Унимо недовольно взглянул на своего подопечного, но тут же заметил, что и ему этой ночью досталось – что он там ни загадал.

– Я рассказывал о человеке, который живёт в лодке на Кахольском озере и видит будущее, – любезно пояснил незнакомец Тьеру.

– Будущее? Правда? – Тьер пытался отогреть руки о чашку своего любимого кофе с молоком и корицей, которую бесшумно, не хуже тени, принесла ему хозяйка.

– Не знаю, – пожал плечами незнакомец, – мне он сказал, что я сегодня умру.

Унимо и Тьер уставились на него с удивлением и завистью. «Конечно, придумать можно всякое, тем более для того, чтобы поразить случайных собеседников…» «Нет! Вряд ли кто-то станет такое выдумывать».

– Если это правда, то поздравляю вас, вы гораздо счастливее многих смертных. Вас не бьют обухом по голове, как древние люди овец, а вежливо уведомляют, присылают пригласительный на такой специально состаренной бумаге… – Тьер остановился, невежливо вглядываясь в лицо незнакомца. – Вы, кажется, боитесь?

– Почему вас это занимает? – незнакомец, видимо, и сам не рад был, что начал разговор. Он разрывал на мелкие кусочки салфетку со стола. Точнее, его пальцы разрывали, а глаза смотрели в тёмное окно.

«Потому что он завидует», – подумал Унимо, но великодушно промолчал.

– Потому что большинство людей очень забавно боятся смерти. Я люблю за этим наблюдать, – улыбнулся Тьер.

Незнакомец побледнел и поднялся.

– Счастливо оставаться, – произнёс он и направился к выходу.

Унимо пошёл за ним.

– Постойте! Вы ведь зачем-то сюда пришли…

– Хотел провести последнюю ночь с людьми, – сказал он, не оборачиваясь. – Говорят, что люди зачем-то нужны друг другу. Скоро я уже не смогу это проверить.

В реальнейшем Унимо ясно видел, что предсказание верное. Мир аккуратно выставил незнакомца за порог и готовился закрыть дверь.

Большие стеклянные окна кофейни дышали светом фонарей, разбавленным каплями росы. До нового дня оставалось часа четыре.

– Если вы не передумали, я могу быть с вами, – Унимо остановился на пороге. – И хочу.

Незнакомец не сказал ни слова, но плечи выдали его, и смотритель шагнул в темноту.

– Что ты делаешь! – догоняя, прошипел Тьер. – Решил спасти его? Тебя не учили, что смотритель не должен оживлять мертвецов в реальном? Ты уничтожишь реальнейшее! Весь этот мир основан на смерти…

– Он не умер, – шёпотом возразил Унимо.

Хорошо, что тот, о ком они говорили, шёл впереди и ему в уши жаловался сердитый осенний ветер, вынырнувший из туманов Кахольского озера.

– Но ведь и я не живу, но ты отказываешься убить меня, – Тьер не смог воспользоваться своим моральным преимуществом, потому что незнакомец вдруг остановился, повернулся к Унимо и улыбнулся:

– Я всё это придумал. Никакого человека в лодке нет.

– Теперь есть, – улыбнулся в ответ Унимо. – Понимаете, я захотел, чтобы вы спаслись. А то, что я хочу, обязательно существует. Так уж сложилось. Так что вы сегодня действительно умрёте, если не станете сами человеком в лодке.

Наверное, его учили не спорить с сумасшедшими. Проявлять благоразумие.

– Вы мне не верите, – вздохнул Унимо. – Но я, например, хочу, чтобы мы прямо сейчас оказались на пристани Кахольского озера. Я люблю сидеть там, вон на той скамейке на пригорке, – Унимо взмахнул рукой, Тьер и незнакомец повернули головы туда, где была скамейка.

Подгнившие доски причала пахли дождём в лесу.

– А вот и лодка, – одинокая лодка действительно качалась на волнах, её тень билась о сваи причала, как штормовой фонарь – о каменное осеннее небо.

– Вы это очень хорошо придумали. Я люблю лодки. Путешествовать в лодке может только тот, кто доверяет миру вполне. Это вам не фрегат с пушками, – Унимо забрался в лодку первым.

За ним, помедлив, неловко перелез через борт незнакомец. И Тьер легко шагнул с пристани.

Никто не взялся за вёсла, и лодку подхватили волны. Унимо устроился удобнее и стал смотреть на зыбкое отражение луны.

Пристань была пустынна. Только всплёскивали изредка большие рыбы. «И как они не мёрзнут в такой воде?» – подумал Унимо, опустив руку за борт.

Озеро и небо пахли одинаково. И даже если долго всматриваться – горизонта, грани, предела не увидишь. Везде чьи-то отражения, отражения звуков – шорохи, поскрипывания.

Последнюю свою рубашку лес

уже отдал земле. Ворона на сосне

съедает тишину. Иди, куда ведёт тебя

сомнения тропа, где светят темноты

болотные огни, где спящая вода

озёр укрыта от дождя

туманным одеялом…

Унимо решил взять вёсла. Он возился с уключинами, когда услышал вдруг спокойный голос Тьера.