Тайны на кончиках пальцев

– Я понял. Когда едем в поместье? – подмигнул он.

– Я тебе говорила уже, как сильно тебя люблю?

Мы не стали откладывать надолго эту поездку и решили съездить на выходных.

Глава 3.

Серый рассвет лениво поднимался над горизонтом, окрашивая небо оттенками пепла. Я остановилась у тяжелых кованых ворот, покрытых ржавчиной и увитых сухим плющом. Рядом со мной, поправляя рюкзак, стоял Даниил. Поместье возвышалось перед нами, как угрожающий призрак прошлого.

– Ну что, готова к приключению? – Даниил старался говорить бодро, но его взгляд выдавал тревогу.

– Готова, – я стиснула зубы, чтобы не показать, как сильно мне страшно.

Мы толкнули ворота. Те скрипнули так громко, будто кто-то недовольно ворчал. Дорожка, ведущая к особняку, была засыпана снегом, через который пробивался старый сухой бурьян, но кое-где все еще пробивалась черная плитка, указывая путь. Здание было огромным: его покосившаяся крыша и выбитые окна напоминали гигантский череп, скрывающий мрачные секреты.

– Ты уверена, что это хорошая идея? – прошептал Даниил, когда мы подошли к порогу. – Все-таки стоило сделать это как-то более законно и не вламываться на чужую территорию.

– Нет, – честно ответила я. – Искать владельца было слишком долго, я не могла ждать. Тем более, если мы не узнаем, что случилось здесь, никто больше не узнает.

Мы вошли внутрь. Половицы под ногами угрожающе скрипели, а пыль в воздухе густо кружилась в лучах света, пробивавшихся сквозь щели. В холле нас встретило величественное, но разрушенное зрелище: лестница, некогда украшенная вычурной резьбой, теперь была наполовину разрушена. В воздухе висел запах сырости и чего-то давно прогнившего.

Мы прошли вглубь поместья, комнаты сменялись комнатами.

– Смотри, эта та самая комната, – воскликнула я.

Я медленно провела пальцами по шершавой поверхности обшарпанной стены. Камень был ледяным, будто хранил в себе вечный холод. Я закрыла глаза и сосредоточилась, позволяя своему дару пробудиться. Мир вокруг растворился. Звук дыхания Даниила, стоящего позади, стал едва различимым, как шум далекого моря.

Сначала было только темно. Потом пришли вспышки.

Мужчина в длинном пальто, склоненный над столом. Он что-то писал, его рука двигалась быстро и нервно. Рядом стояла женщина – ее лицо было скрыто тенью, но в ее позе чувствовалось напряжение.

– Ты в порядке? – Даниил подскочил ко мне, схватив за плечи. – Что ты видела?

Я вырвалась и подошла ближе к старому деревянному столу в углу зала. Его поверхность была покрыта густым слоем пыли. Я снова вытянула руку, игнорируя протесты Даниила.

Когда я прикоснулась к столу, мир вокруг замер, а затем взорвался красками и звуками, будто я шагнула в другое время. Видение накрыло меня, как волна.

Гостиная, залитая теплым светом старинной люстры. Молодая женщина стояла у окна, ее тонкие пальцы сжимали белый платок. Чувствовалось ее волнение и страх.

– Ты не понимаешь, Генри, – голос женщины дрожал, но она старалась оставаться твердой. – Деньги ничего не значат. Ты мне дорог. Только ты.

Ее собеседник, высокий мужчина с резкими чертами лица, нервно теребил край своего пальто. Его глаза метались, словно он искал выход, которого не было.

– Элизабет, – произнес он, делая шаг к ней. – Ты тоже дорога мне, но деньги мне нужны сейчас… Если я упущу этот шанс, то я буду никем.

Он схватил ее за руку, но женщина резко выдернула ее.

– Генри, это безумие! После свадьбы деньги и так будут твоими, – прошептала она. – Но если ты думаешь, что то, что завещал мой отец…

Ее слова оборвались, когда Элизабет увидела, как в глазах Генри мелькнула злоба. В его руке блеснул нож – блестящий и хищный. Все произошло слишком быстро. Элизабет попыталась отступить, но он ударил. Один раз. Потом еще. Красный, густой поток залил пол. Женщина упала, ее взгляд застыл в немом удивлении, как будто до последнего она не верила в происходящее.

Генри стоял над ее телом, его дыхание было рваным. На лице была написана паника и ужас от содеянного. Он отшвырнул нож, схватил тело Элизабет и прижал к себе, но когда начал поднимать ее, его нога поскользнулась по кровавому пятну. В ужасном грохоте падения его голова ударилось об мраморный выступ. Все замерло.

Он лежал, неподвижный, с пустым взглядом. А его руки все также крепко прижимали тело Элизабет к груди.

Я шумно выдохнула, пытаясь унять дрожь.

– Здесь было убийство, – прошептала я. – Я видела кровь… и страх.

После моего рассказа за чашкой кофе в местном ресторанчике, Даниил долго отходил от шока.

– Вот тебе и романтика… – Это все, что сказал Даниил, оставаясь в тишине своих мыслей всю дорогу домой.

Я же в попытках прийти в себя занялась своими заметками, заполнила дневник новыми данными, вклеила фотографии поместья и комнаты, в которой все произошло.

Вернувшись домой, я толкнула дверь ногой, едва удерживая в руках сумку с продуктами и папку с черновиками. Мои волосы были растрепаны, пальто сбито набок. Войдя, я плюхнула сумку на пол, упала на стул в маленькой кухне и закрыла глаза.

Тишина.

На автомате поставила чайник, взяла кружку, включила кофемашину. Всё это я делала так, будто не жила, а существовала в каком-то отдаленном режиме.

Кофе обжег губы, но мне было всё равно. Я села за старый деревянный стол и достала ноутбук, не было настроения для бумаги. Экран залился холодным светом, и мои пальцы начали бегать по клавишам. Слова выходили обрывистыми, но это была моя единственная возможность дышать. Пару страниц – и я почувствовала, что на сегодня хватит.

Прошло несколько дней. Всё было как в тумане. Я варила макароны, иногда смотрела сериал на фоне, поправляла текст и снова погружалась в апатию.

И вдруг, просматривая календарь на телефоне, заметила дату: 27 января. Сердце упало. День рождения матери.

Мы не виделись с ней годами, но каждый год в этот день я собиралась с силами, чтобы позвонить. И каждый раз это было похоже на попытку вскрыть старую рану.

Сидя на краю дивана, я подняла телефон и долго смотрела на экран. Наконец, нажав на номер, приложила трубку к уху.

– Алло? – знакомый голос был чуть глухим, сдержанным.

– Привет, мама. С днём рождения, – мой голос звучал ровно, но внутри всё бурлило.

– Спасибо. Как ты? – голос матери был осторожным, как будто она боялась сделать лишнее движение.

– Нормально, – коротко ответила я.

Разговор длился максимум минуты три. Протокольные вопросы, отстраненные ответы. Когда трубка была положена, я почувствовала, как грудь наполнилась странной смесью облегчения и тоски.

Я вернулась на кухню, включила чайник и снова наполнила чашку кофе. Оказалось, что это был обычный день. Но почему-то, несмотря на всё, мне стало чуть легче.

Глава 4.

Солнечный луч пробился сквозь полупрозрачные шторы и застыл на моем лице. Я прищурилась, неохотно потянулась и села на кровати. Утро начиналось тихо, но где-то внутри меня уже пробуждалось привычное ощущение – время двигаться вперед.

На прикроватной тумбе лежал мой кожаный блокнот, потемневший от времени. Я провела пальцем по золотистым буквам на обложке: "Тайны, которые ждут". Перелистав несколько страниц, я остановилась на одной.