Тайны на кончиках пальцев

Раньше я почти ненавидела свой дар, боясь любого нечаянного прикосновения, но Даниил помог мне примириться с ним, помог посмотреть на него под другим углом. Он объяснил, что с этим даром у меня каждый день могло быть новое захватывающее приключение, новая тайна, я могла помогать людям, могла получить источник вдохновения. Было только одно правило: я должна все рассказывать Даниилу, ведь только он, по его словам, способен возглавить это приключение, помочь с разгадками, ну и, конечно же, контролировать, чтобы я не попала в неприятности. И я прониклась, я стала практически одержима разгадками новых тайн, словно все внутри меня требовало: ЕЩЕ.

В дальнем углу магазина я заметила старую трость с серебряным набалдашником в форме совы. Вещь выглядела необычно, и я почувствовала необъяснимое притяжение. Протянув руку, я коснулась холодного металла. Перед глазами вспыхнуло:

Мужчина в сером костюме стоит у вокзала, вокруг холодный туман, он уходит в неизвестность, оставляя письмо под скамьей…

Запись в блокноте пополнилась:

“Трость. Серебряный набалдашник: сова. Тайна: потерянное письмо. Станция с большим часами. Конец XIX века. Чувство – сожаление и одиночество”.

Я сделала фото трости, но задерживаться в видении не стала. Эти тайны были для меня чем-то вроде квестов, которые я могла пройти до конца. Иногда я возвращалась, чтобы найти подсказки, или посещала места, связанные с вещами. И каждый раз находила ответы.

На сегодня с новыми тайнами достаточно и теперь я искала только одно. Я знала, что предмет моего поиска находится здесь, в этом магазине. Я чувствовала это, как слабое покалывание на кончиках пальцев.

– Кого я вижу? – голос старика прозвучал неожиданно, и я вздрогнула. Из-за прилавка выглядывал худощавый мужчина с седыми волосами и лукавой улыбкой – он просил называть себя Станиславом.

– Доброе утро, Станислав! Как поживаете?

– Доброе! У меня все отлично, но тебя ведь интересует не это?! Недавно был привоз новых интересных вещичек, не хочешь взглянуть? Или ты ищешь что-то конкретное?

– Я… ищу одну вещь. Думаю, я справлюсь сама, спасибо, – сказала я, внимательно изучая его лицо.

Старик кивнул, будто понимал больше, чем следовало.

– Тогда я вам не помешаю, Алиса. Только будьте осторожны. У нас тут не только прошлое… иногда и будущее мелькает.

Я не обратила внимания на странные слова, слишком поглощенная поиском, тем более, что Станислав любил говорить загадками.

Остановившись у стеллажа с фарфоровыми фигурками, я вытянула руку. Тонкие пальцы скользнули по покрытому пылью ободку зеркала в бронзовой раме.

Мгновение – и мир вокруг вспыхнул.

Я оказалась в маленькой комнате. Перед зеркалом стояла молодая женщина в старинном платье и закалывала волосы жемчужной шпилькой. Её лицо было сосредоточенным, но в глазах блестели слёзы. За дверью раздались голоса, дверь резко распахнулась, и в комнату вошёл мужчина с хищным выражением лица, в руках он держал тяжелый подсвечник. Женщина испуганно обернулась… В тот же миг зеркало рассыпалось осколками, и сцена исчезла.

Я отдернула руку, едва не потеряв равновесие. Мое сердце билось так громко, что казалось, оно перекрывает все звуки вокруг. Это я уже видела, странно, ничего нового нет. Может быть, дело в разбитом зеркале, оно больше не могло хранить дальнейшие фрагменты этой тайны.

– Нашли? – голос старика раздался у меня за спиной.

– Это зеркало… – прошептала я, не глядя на него. – Чья это вещь?

Старик молчал долго, так долго, что я наконец повернулась. Его глаза смотрели прямо на меня, и в их глубине плескалась тень тревоги.

– Это не просто зеркало. Оно хранит не только воспоминания. Оно запирает судьбы, – ответил он. – Все, что я знаю о нем, так это то, что зеркало стало свидетелем трагедии. Его привезли из поместья “Лунный берег”, где много лет назад произошла трагедия: богатая наследница была найдена мертвой вместе со своим женихом перед разбитым зеркалом.

Я сглотнула, не в силах оторвать взгляд от тусклой бронзы. Мне нужно было узнать, что именно произошло, но я понимала, что здесь я больше ответов не найду. Значит, следующий шаг – архив, ведь он не раз меня выручал.

Все еще раздумывая над этой загадкой и следующими действиями, я автоматически попрощалась со Станиславом, вышла из магазинчика и направилась в парк.

У самой аллеи я заметила мужчину. Он стоял у деревянной скамейки, словно выжидая чего-то. Высокий, с темными волосами, собранными в хвост, он выглядел неуместно среди тихих прогулок местных жителей. Его взгляд остановился на мне.

– Простите, – обратился он с лёгким акцентом. – Вы случайно не видели здесь перстень? Я кажется, потерял его.

Я замерла. Пальцы непроизвольно сжались на ремне сумки. Я всегда избегала таких ситуаций, случайных знакомств, но взгляд мужчины был настойчивым.

– Нет, не видела, – сказала я коротко.

Мужчина помедлил, затем кивнул. Его глаза сверкнули странной тенью, будто он уже решил для себя, что я совру.

– Если всё же увидите, скажите мне, – добавил он, доставая из кармана визитку.

Я взяла её, стараясь не задеть его пальцев. Однако на бумаге остался слабый след, который я почувствовала кожей, как электрический разряд, заставивший меня выронить ее.

Я подняла визитку, глядя на изящный золотой тисненый узор и имя: “Виктор Роман. Историк”. Ни номера, ни адреса, только электронная почта. Странный мужчина, странная просьба. Но сильнее всего меня беспокоило то, что я почувствовала, едва прикоснулась к визитке.

Образы вспыхнули перед моими глазами, словно яркая кинолента:

Мраморный зал, освещенный свечами, мужчины и женщины в темных плащах, чьи лица скрыты под масками. На руке мужчины стоящего в центре – перстень. Огромный, с кроваво-красным камнем. Он поднял руку с перстнем над головой, произнося слова, которые я не смогла разобрать, но от которых меня пробрал озноб. Затем – внезапный удар. Шум, крики, чьи-то тени.

Всё исчезло так же резко, как и появилось.

Я открыла глаза и поняла, что визитка опять лежит на земле. Я выронила ее, дрожащими пальцами схватившись за перчатки. Странный мужчина уже ушел.

– Что это было? – прошептала я.

Глава 2.

Я шагала домой в легкой растерянности. Ветер трепал мои волосы, а в памяти то и дело всплывало странное видение.

Когда я пришла домой, уютные стены с книгами и аромат кофе, который я поставила на автомате, постепенно возвращали меня к привычной реальности. Я сняла пальто, отбросила шарф на кресло и села за письменный стол. На полке рядом замерцал свет от ночника, создавая в комнате мягкий полумрак.

Лист бумаги, что лежал передо мной, был наполовину исписан. Всегда любила использовать именно бумагу, а не ноутбуки или планшеты. Есть что-то романтическое именно в бумаге – скрип ручки по плотной поверхности, запах свежих чернил, словно история, написанная тобой, обретает душу.

Я взяла ручку, глубоко вдохнула и начала писать. Строки ложились одна за другой, будто кто-то нашептывал их в ухо. Герои обретали свои голоса, сцены разворачивались с неожиданной ясностью. Я не заметила, как прошло два часа, и только стук старинных часов заставил меня поднять голову.

Улыбнувшись, я отложила ручку. Текущая глава заканчивалась словами, которые резонировали в голове: “Иногда истории находят нас, а не мы их”.

Теперь можно было позволить себе передышку. Я разогрела оставшийся с утра суп, включила легкую джазовую музыку и занялась уборкой.

В какой-то момент я подошла к окну и замерла, глядя на улицу. Фонари заливали дорогу желтым светом, и ничего необычного не происходило. Но на душе остался легкий налет тревоги – словно в мою жизнь вошел кто-то или что-то, и это еще даст о себе знать.

На следующее утро я проснулась с четким ощущением, что должна что-то сделать. Это не было осознанием или озарением – скорее, тревожным зудом, подталкивающим к действию.

Едва солнце пробилось сквозь серую пелену облаков, я накинула пальто и направилась в городской архив.

Архив располагался в старинном здании с высокими окнами и скрипучими дверями. Внутри пахло пылью и временем. За узкой стойкой сидела женщина в очках с толстыми линзами, погруженная в чтение, и лишь мельком посмотрела на меня, когда я попросила доступ к старым газетам.

– Ищете что-то конкретное? – спросила женщина лениво, даже не отрывая взгляда от своего журнала.

Я замялась, но затем тихо произнесла: